– Я и так уже ухожу, не переживай… – Инесса наконец повернулась к нему. – Я сделала то, что должна. – Старуха без особого труда поднялась со стула и безошибочно направилась двери.

Диана было дернулось помочь ей, но старуха тут же остановил ее жестом, чувствуя и контролируя каждое, даже самое незначительное движение в комнате. Подойдя к двери, она на пару секунд замерла, а затем сразу же нащупала ручку и медленно покинула кабинет. Олег все это время с неподдельной злобой исподлобья наблюдал за старухой. Как только дверь закрылась, он с облегчением выдохнул и рухнул в кресло, прикрыв лицо ладонью и легонько потирал лоб. Головная боль, практически канувшая в небытие, вспыхнула с новой силой, после взгляда старухи.

– Какая необходимость была её выгонять, объясни? – Диана гневно взглянула на Олега, капелек слез по уголкам глаз теперь как ни бывало.

Оперативник долго и пристально смотрел на девушку, храня могильное молчание, стараясь понять, почему все это время он не мог разглядеть в ней маленькую, беззащитную девочку, и лишь когда лицо Дианы подогрелось от гнева, он заговорил:

– А я смотрю, ты повелась на все эти сказочки? – Голос его был уже не так груб. Устроили тут для тебя небольшое представление, а ты рада купиться. – Олег еле заметно ухмыльнулся.

– А у тебя есть объяснение всему тому, что произошло сейчас здесь? Вдруг она могла хоть чем-то помочь? Люди умирают один за другим, а у нас нет ничего! Понимаешь? Ничего! – Диана неожиданно для себя перешла на несвойственный для себя высокий тон, но тут же взяла ситуацию под контроль.

– А что здесь объяснять-то? – Олег представительно облокотился на стол обеими руками и сцепил пальцы в замок: она насобирала данные из слухов и сплетен и решила проехаться нам по ушам! Для нее это могла быть просто шикарная реклама! Подумай! А ты так просто на это повелась!

– За себя лучше переживай! – Раздосадовано буркнула Диана, она осознала всю абсурдность ситуации, и ей стало по-настоящему стыдно.

– Ладно, не обижайся, мы оба напряжены, и оба устали. Когда у нас на руках будут результаты с первого места преступления?

– Я позвоню сегодня в нашу лабораторию, просила их не откладывать в долгий ящик, поэтому, если не сегодня вечером, то завтра утром мы уже будем знать кому принадлежали отпечатки, найденные на месте преступления и прочие биологические следы.

Олег удрученно вздохнул:

– Боюсь, нам это не поможет, тот, кто это делает, явно знает свое дело, устроить такую бойню и не попасться никому на глаза… для этого явно нужен талант. В любом случае, я знаю где мне стоит начать копать, но ты всё же попытайся выбить пробы пораньше… чем черт не шутит, вдруг из этого получится что-то дельное. – Оперативник, опираясь на стол, поднялся, ему явно не здоровилось и скрыть это не получалось при всех стараниях.

– Созвониться я в легкую могу и по дороге, ты явно не в самой лучшей форме. Мне, если честно, не хочется оставлять тебя в таком состоянии.

– Да прекрати ты причитать, я в норме, слишком давно не спал нормально, уже стал привыкать…

– Вот поэтому я и поеду с тобой… в лаборатории у меня всё равно нет дел, пока не будет результатов, а вместе мы сможем опросить гораздо больше людей.

– Ты себе хотя бы представляешь, что такое опрос? – Олег с недоверием взглянул на Диану: – Контингент, с которым я собираюсь работать, тебя будет воспринимать как раздражитель. Я справлюсь со своей работой, не переживай. А ты поезжай отдохни… С утра на тебе лица нет по понятным причинам… Я позвоню тебе через пару-тройку часов, и обсудим наш совместный план действий, напарник. – Оперативник едва заметно улыбнулся. Впервые за все время – искренне.

Диана молча оглядела Олега с ног до головы и, одобрительно кивнув, отправилась к себе в кабинет.

Оперативник солгал, он уже давно не чувствовал себя настолько отвратительно, казалось, что каждая молекула его тела отдает невыносимой болью, в голове то и дело витала мысль, бросить все и просто отоспаться, но увы, на это уже не было времени, каждая секунда промедления могла стоить очередной жизни. Диана, запершись в запыленном кабинете, не знала, как приступить к работе. Её и вправду волновало состояние Олега, но ещё больше беспокоило свое собственное, она прекрасно отдавала себе отчет, что ей нельзя сейчас оставаться одной. Голос старухи колокольным звоном стучал в голове, каждое слово, произнесенных ею предсказаний, врезалась в разум все глубже и глубже, не давая покоя. Страх то и дело накатывал волна за волной, погружая мысли в непроглядную пучину первобытного ужаса. Год за годом она отчеканивала свой стальной характер, закаляясь каждый раз, когда выезжала на новое дело, наблюдала за тем, на что способна человеческая природа, но теперь, на фоне всего навалившегося, лишь пара фраз предсказательницы выбила почву из-под ног. Она ощутила слабость, беспомощность и безысходность, так давно не посещавшие её. Когда-то в глубоком детстве у неё был замечательный верный друг – небольшой черный, как уголек пес – Черныш. Она ухаживала за ним с того самого момента, как нашла полумертвого на окраине города, выброшенного на смерть своим бывшим хозяином. Отец запретил заносить животное в квартиру, и ей пришлось обустроить конуру не далеко от подъезда. С тех пор ежедневно она заботилась о бедняге и без труда вырастила дружелюбного и доверчивого друга, в котором души не чаяли все жители дома. Она так дико любила пса, что даже засыпала с мыслями о том, как встанет с утра пораньше и обнимет своего воспитанника. И вот однажды, в один из таких беззаботных утренних будней, она тихонько встала, чтобы ненароком не разбудить родителей, дабы не быть усаженной завтракать, медленно и практически беззвучно повернула защелку двери и бегом помчалась на встречу своему счастью. Этот день она запомнила навсегда. На улице был густой и белый, словно парное молоко туман, солнечные лучи с трудом пробивались через него, освещая блестящие от влаги траву и асфальт. Диана несколько раз окликнув своего пса, отправилась к его конуре. Приближаясь, она увидела своего друга, спящим на картонке, в луже красной жидкости. Лишь подойдя вплотную, рассмотрела, что от головы пса практически ничего не осталось – череп был размозжен на мелкие кусочки кирпичом, лежащим рядом. Она пронзительно закричала и бросилась к телу собаки, не осознавая, что та давно мертва. В этот момент она ощутила, что такое истинная безысходность. Соседи, выскочившие на крики, увидели маленькую девочку, измазанную кровью, держащую на руках пса с ошмётками вместо головы. Она уже не кричала, а смотрела в одну точку и не обращала внимания на то, что творится вокруг, взгляд её был абсолютно пуст – в этот момент Диана познала, что такое смерть. Заговорила она лишь спустя две недели.

Теперь эта картина из детства вновь стояла перед глазами: тогда она обещала себе, что никогда в жизни более не будет такой беспомощной. Но теперь в Диане вновь проснулась та маленькая незащищенная девочка.

Панические атаки становились всё сильнее и сильнее, сердцебиение учащалось все больше, легким будто не хватает кислорода. Исполинскими усилиями, собрав волю в кулак, она смогла взять себя в руки. Задерживая дыхание, девушка смогла привести пульс в приемлемое состояние. Прислонившись к стене спиной, Диана медленно сползла вниз, слёзы мелкими струйками согрели её щеки. Прокрутив еще пару раз все слова старухи в голове, она дала себе обещание, что, не взирая ни на что, доведет начатое до конца.

Из прострации её вывел лёгкий стук в дверь. Диана тут же подскочила и достала из кармана джинс небольшое зеркальце и пристально осмотрела лицо. Тушь растеклась по щекам, и сейчас она напоминала индейца в боевой раскраске. Девушка тут же судорожно начала приводить себя в божеский вид. Стук вновь повторился и уже был настойчивее.

– Минуту, пожалуйста. – В голосе её, по-прежнему, можно было различить слезные нотки.

Еще раз оценив внешний вид, она с обычной для нее строгостью произнесла: