— Да. У нас не больше десяти диин. Если не успеем — мы умрем. Я слышу, как они визжат там, неподалеку.

Сэни даже среагировать не успела, как мечник вытряхнул ее из одеял и, взяв именно ее одеяло, сообщил:

— Самое плохое одеяло у Сэни, рванье такое, что смотреть страшно.

Девушка открыла рот, но прежде, чем успела возмутиться, Сайк разодрал ее одеяло на клочки, улыбаясь при этом так довольно, словно имел к нему личные счеты.

— А я? — только и смогла она сказать.

— Твое одеяло спасет нам жизнь. — меланхолично ответил Дэйо, а Сайк тем временем туго перевязал уши лошадям.

— Ах, так это средство от крикунов? — сообразила, наконец, Сэни, когда мечник дал ей импровизированые беруши:

— Лучше, конечно, восковые, но у нас нет воска.

— Что?! У меня есть воск! Что же ты раньше не сказал?!

— Вот как? — Сайк попытался состряпать виноватое лицо, но вышло неубедительно — Поздно, что сделано, то сделано. Помоги лучше Дэйо. Его уши куда чувствительнее, чем наши.

Стрелок подозрительно нахмурился, сверля товарища слепыми глазами.

— Что? — пожал плечами страж, затыкая уши — Раньше это делал я, но я должен следить за костром, лошадьми, и чтобы стены не рухнули.

— А не многовато ли на себя берешь? — поинтересовался Дэйо.

— Что?! Не слышу! Сэни, вот это отдай Дэйо, затыкайте уши! — прокричал Сайк.

Сэни была слишком испугана, чтобы возражать или хотя бы думать. Подойдя к Дэйо, она вложила ему в руку две маленькие, сделанные наспех, подушечки с пухом внутри:

— Что мне нужно делать?

— Помогать мне затыкать уши. — не слишком ласково ответил стрелок — Готова? Затыкай уши.

Пух действительно лишил ее слуха, и эта глухая тишина девушке совсем не понравилась. Дождавшись, когда Дэйо проделает то же, она протянула к нему руки: сказали же, помогать закрывать ему уши. Но высокий, нечеловеческой силы визг потряс стены, она испуганно вздрогнула, невольно шарахаясь назад. Дэйо болезненно скорчился, закрывая голову руками. Лошади испуганно забили копытами, и Сайк бросился их успокаивать.

Мысленно обругав себя за слабость, Сэни потянулась к стрелку, крепко прижала свои ладони к его рукам, которыми он зажимал уши. Почувствовав поддержку, Дэйо прижался лбом к ее коленям. Визг повторился с новой силой, ему помог второй. Сэни поняла, что, если бы не эти, можно сказать, беруши, их головы давно бы полопались. Стрелок скорчился, подтянув к себе колени. Видимо, ему было очень больно. И Сэни, сама не зная как, вдруг поняла, что это только разминка, настоящий концерт впереди. Пользуясь небольшой заминкой, она быстро схватила край одеяла Дэйо и просунула под его пальцы. Дэйо все понял правильно и зажал уши еще и одеялом. Но этого было мало. Сэни судорожно соображала, что еще можно сделать.

Крик повторился, протяжнее и сильнее, чем был до этого, его поддержали глотки три — не меньше. Сайк, забыв про лошадей, скорчился, сползая спиной по стене и рискуя угодить под копыта. Дэйо застонал, она почувствовала ладонями вибрацию его голоса, и это натолкнуло Сэни на мысль.

Едва дождавшись, когда крикуны заткнутся, переводя дыхание, она принялась привлекать к себе внимание оглушенного Сайка, для чего пришлось пожертвовать стянутым с ноги сапожком. Сайк рассердился, получив прилетевшей обувью по голове, и, сообразив, чья это обувь, гневно воззрился на девушку. До него не сразу дошло, что она хочет сказать своими странными жестами, но, когда дошло, он подумал, что это мысль. В последующую атаку он заорал вместе с крикунами. Как ни странно, это помогло. Только бы не охрипнуть до утра!

И Сэни тоже кричала, поняв, что это помогает, так отчаянно прижимая голову стрелка к своему животу, что не сразу сообразила, что может его попросту задушить, ведь она его еще и в одеяло замотала.

Дэйо же с ума сходил от этого визга, который не помогали заглушить ни самодельные беруши, ни одеяло, ни даже две пары рук — его и Сэни. Он вообще не был уверен, что выживет, но хотя бы знал, что жива девушка. Она так отчаянно защищала его, что Дэйо, в перерывах между дикими воплями крикунов, чувствовал себя неловко. Это он должен ее защищать, а никак не наоборот. А еще он знал, что эти твари орут громче, чем обычно, но все равно не во всю силу. Дэйо успел даже удивиться этому знанию прежде, чем при очередном вокализе потерял сознание от головной боли.

***

— Запомни, сынок, ты никогда не должен выходить из дома по ночам. Никто не должен, но ты в особенности. — строго произнесла молодая темноволосая женщина с гордой осанкой аристократки — Ты должен был вернуться за две ины до заката, но ты этого не сделал. Ты знаешь, что это значит?

— Я буду наказан. — покорно ответил мальчик — Я не выйду гулять целую неделю. Буду сидеть дома за книгами.

— Именно так. — женщина поправила фитиль масляной лампы на столе у кровати сына — Это будет тебе уроком.

После ухода матери, он свернулся клубочком под одеялом и попытался уснуть, но сон не шел. Ему сказали, что Руаль утащили твари, что ее больше нет. А это значило, что он больше не сможет играть с ней, когда ему позволят отдохнуть от учебы. Он вообще больше никогда не увидит свою подругу. Думать об этом было так больно, что он не мог поверить в случившееся. Конечно, Руаль жива, кто-то пошутил, когда сказал, что ее утащили твари.

От тяжелых дум его отвлек скрежет по оконному стеклу. Испуг сковал его тело, сделал его руки и ноги ватными, словно у тряпичной куклы. Но все же он сел в постели и вполголоса спросил:

— Кто там?

Скрежет сменился стуком, а затем такой знакомый голос за окном ответил:

— Это я — Руаль. Ты что же, спишь, соня?

Мальчик радостно соскользнул к кровати. Он никак не мог поверить, что это действительно она, и, прислушиваясь к каждому шороху, взволнованно спросил:

— Руаль, это, правда, ты? Это действительно ты, Руаль?

— Да я это! Я! — зашипела непоседливая девчонка — Открывай, давай! Ну же!

И он рванулся к окну, дрожащие пальцы никак не могли справиться с замочком на ставнях, ноги подкашивались от облегчения. Он знал, что она жива! Руаль не утаскивали твари, мама сказала это, чтобы он больше времени проводил за книгами, а не за играми.

— Что ты там копаешься, Дэй? Давай быстрее!

Замочек, наконец, поддался, он толкнул створки, и они распахнулись, едва не стукнув девчонке по носу. Это действительно была она: светло-карие глаза, короткие прямые пряди темных волос и курносый нос, усыпанный веснушками.

— Руаль! — взвыл он, обрадовавшись.

— Тише! — зашипела девчонка и, ухватив его за руку, потянула на себя — Идем!

— Куда? — испугался мальчик — Ночь же! Ру, залезай ко мне!

— Нет, я должна тебе кое-что показать. Поверь, это интересно. — она отпустила его руку и поманила за собой — Идем же! Тут недалеко.

Они были знакомы, наверное, с рождения. Сколько он ее помнил, Руаль всегда была затейницей. Ему не раз попадало от родителей за их совместные выходки. Что же она придумала на этот раз?

— Дэй, ты идешь или нет? — сердито зашипела девчонка, ничуть не хуже кошки.

— Да иду я, иду! — проворчал он, выбираясь из окна наружу — Что ты опять выдумала?

— Увидишь!

— Куда мы?

Руаль, обернувшись, взяла его за руку и повлекла за собой. Они двигались по улицам селения короткими перебежками, чтобы не попасться патрулю стражей, прятались за деревьями и домами, сдержанно хихикали всякий раз, когда думали, что вот-вот нашумят и будут замечены. Ему было весело, сердце стучало в горле так, словно вот-вот выпрыгнет наружу.

— Постой! Нам нельзя туда! — сказал он Ру, когда они оказались на краю селения, у самой границы. Веселье исчезло, будто его и не было.

— Идем же! — девочка снова потянула его за руку — С нами ничего не случится, я клянусь!

Он неуверенно последовал за ней, но не успел перейти границу селения. Ветерок подул им в лицо, и он уловил странный сладковато-кислый запах.

— Да что с тобой? — возмутилась девочка, когда он остановился и резко выдернул руку из ее ладони.