Европу произошедшее повергло в ужас! И осуждали не только и не столько короля Фердинанда, сколько прославленного боевого адмирала, превратившегося в настоящего палача, коварно нарушившего перемирие, заключенное под гарантию королевского слова, к тому же расправившегося с Карачьолло, исходя из собственных пожеланий вопреки решению суда. А уж леди Гамильтон вообще стала казаться исчадием ада Общественное мнение раз и навсегда решило, что эта куртизанка, выскочка из самых низов общества, грубая, жестокая, малограмотная, вульгарная, и стала такого поведения Нельсона. Именно из-за нее, по ее совету адмирал совершил столько не достойных его поступков, нарушил приказ и превратился в палача!

Но это оказалось не все. В Лондоне наконец задумались, откуда вообще взялась супруга лорда Гамильтона и не слишком ли эта бывшая жрица любви стала влиять на мировую политику? Куда смотрит лорд Гамильтон? Почему не слышно английского посла? Конечно, Королевство Обеих Сицилии не Франция или Испания, а Неаполь не Мадрид или Стокгольм, но все же.

Пока англичане думали, что делать с непокорным адмиралом и послом, неспособным урезонить собственную супругу, Нельсон и Эмма получали самые разные награды. Королевская чета Неаполя впервые за несколько месяцев пришла к согласию и щедро наградила адмирала и супругу посла за содействие. Эмма была объявлена представительницей королевы и ее ближайшей советницей.

Могла ли четырнадцатилетняя, пусть и очень красивая девчонка, уезжая из Хавардена, мечтать, что станет приятельницей королевы, ее помощницей и исполнительницей множества поручений? Поверившая и свою полезность, даже необходимость, в доверие короле вы, в свою исключительность и незаменимость, Эмма не замечала, что Мария-Шарлотта просто использует ее уже много лет. Сначала как источник сведений о политике Англии через посла, а потом для давления на Нельсона. Если бы кто ю сказал об ном Эмме, леди Гамильтон возразила бы:

— Нет, нет, это я без конца помогаю и подсказываю королеве! Мария-Шарлотта без меня ни шагу.

При этом она едва ли смогла бы толком объяснить, какие именно подсказки своей советчицы выполнила королева. Разве что решилась бежать через подземный ход, да и то потому, что иного выхода не было. Леди Гамильтон не желала замечать, что ее просто использовали на каждом шагу. Позже, когда судьба самой королевы уже будет определена, а Эмма станет серьезно нуждаться в помощи, Мария-Шарлотта, забыв о своих заверениях в вечной любви и дружбе, вместо помощи обойдется пожеланием поскорей преодолеть трудности. И все, прислуге в ранге жены посла достаточно, тем более к тому времени посол будет бывшим, как и супруга.

Но благодарность и знаки отличия Нельсон и Эмма получили не только от короля Неаполя. Их наградил Мальтийским крестом российский император Павел I, бывший Великим магистром Мальтийского ордена. Наградил сначала Нельсона, но тот сумел добиться такого же и для своей боевой подруги. Теперь она стала «рыцарем»! Вместе с обожаемым Нельсоном! О… какое счастье быть настоящей боевой подругой прославленного человека!.. Восторг, восторг и еще раз восторг!

Эмма и Нельсон сияли, лорд Гамильтон страдал. Нет, он не ревновал и не переживал, Уильяму было все равно, но он просто неимоверно устал. Хотелось забиться в норку и не высовывать нос. Несчастного лорда отлучили от всего: он больше не мог спокойно читать любимые книги, не мог изучать вулкан (на Сицилии Этна, но она далеко, и никто не брался сопровождать туда едва живого посла), не мог заниматься коллекциями, ничего не мог. Жена постоянно с Нельсоном, Гамильтон молил Бога, чтобы ей не пришло в голову спасать еще кого-то из королев, чтобы не пришлось тащиться невесть куда… Он болел и тихо угасал.

Лорд не подозревал, что его ждет в ближайший год, иначе вовсе ушел бы к подножию Этны и остался жить там в нищей лачуге, зато спокойно, без поползновений своей неугомонной супруги стать всемирной благодетельницей.

Леди Гамильтон и адмирал Нельсон нашли себе новое занятие. Поскольку играть в карты по-крупному опасно, они… пили! Сначала просто ради небольшого развлечения, поскольку совсем небольшая степень опьянения действует расслабляюще и романтически поднимает настроение. Эмма всегда любила шампанское, но раньше ее сдерживал муж, теперь сдерживать было некому. Счастливый, что его хоть на время оставляют в покое, лорд Гамильтон позволял супруге напиваться с Нельсоном без своего присутствия.

У Эммы оказался железный желудок, который переносил любые напитки и дозы прекрасно. Ее организм легко перемалывал большие количества алкоголя, не отторгая. У Нельсона хуже, тот страдал похмельем и, если бы не беспокойная подруга, вполне способен был удавиться в моменты депрессии. Похмелье требовало новой выпивки, за ней следовало новое похмелье…

Адмирал был куда слабее здоровьем своей боевой подруги, а потому иногда засыпал прямо за ломберным столом, что не мешало Эмме продолжать игру за него.

Подчиненные Нельсона ненавидели леди Гамильтон куда сильнее Неаполитанского короля, считая именно ее виноватой в столь неподобающем поведении своего боевого командира. Капитан Трубридж. не раз сталкивавшийся с ситуацией, когда адмирал поступал не так, как положено боевому офицеру, а как того желала леди Гамильтон, скрежетал зубами, едва заслышав это имя

Эмме было наплевать на мнение какого-то капитана и даже короля, она упивалась своей значительностью, своей не заменимостью и, главное, своей любовью к Горацио Нельсону. Любовью взаимной!

В их судьбе готовился новый поворот, хотя никто пока об этом не подозревал.

Сначала лорда Сент-Винсента на посту командующего английским флотом в Средиземном море заменил лорд Кейт. Он был совсем иным — честный служака, для которого порядок прежде всего. И все же даже он молча снес отказ Нельсона отправить часть кораблей из Палермо на запад. Тогда лорд прибыл в Палермо сам. Ему категорически не понравилась леди Гамильтон, которой было столь же категорически наплевать на мнение лорда. Кейт жалел лорда Гамильтона, потому что тот стар, слаб и ничего не мог поделать со своей бешеной женой, злился на Нельсона, не способного справиться с ней же, и считал часы до своего убытия.

Глядя вслед его кораблю, Эмма вздохнула:

— Поменьше бы таких зануд, жизнь была бы куда легче.

Пришлось согласиться.

Осенью в Палермо еще гости — по пути в Константинополь на Сицилию завернул лорд Томас Элджи с супругой. Элджи был молод, энергичен и очень надеялся преуспеть в должности посла при Высокой Порте. Но этим его задача не исчерпывалась. В Лондоне, рассудив, что слишком много слухов о беспорядках в Королевстве Обеих Сицилии, причем не без участия прославленного адмирала Нельсона и супруги английского посла, поручили молодому дипломату разобраться в положении, не привлекая внимания означенных особ.

Если с адмиралом, неоднократно не исполнявшим приказы командования, предстояло разобраться адмиралтейству, то проблему излишней активности супруги посла приходилось решать правительству. Причем проблему весьма деликатного свойства. Господин посол должен понять, что собственную жену следовало бы урезонить.

Томас Элджи и его супруга были в шоке от увиденного. Их мнение не в пользу Эммы: вульгарная женщина, когда-то бывшая красивой, и двое униженных мужчин. Такое впечатление, что лорд доживает последние дни, а Нельсон — глубокий старик. Стариком Нельсон выглядел из-за отсутствия верхних зубов (губа просто проваливалась внутрь) и изборожденной морщинами обветренной кожи. Частично снятый с головы скальп при последнем ранении заставлял его постоянно носить парик, как поступали только старики.

Вывод молодого дипломата был однозначен: посла нужно срочно отзывать, и не только потому, что он устал и стар, но и потому, что его супруга верой и правдой служит (а вернее, просто используется) королеве Марии-Шарлотты. Супруга посла на службе у королевы государства, в котором этот посол представляет интересы Англии? Нонсенс! Это было бы приемлемо, занимайся Эмма разведкой в пользу своей страны, но такого никогда не бывало.