Рюу поддерживал Рэнджина, когда тот решился взять на себя пост короля острова Хонсю, который уже пытались расхватить на регионы, приплюсовывая к своим владениям другие короли. Рэн до сих пор не знал, что заставило их передумать, но отчего-то они все, пусть и крепя зубами, проголосовали за его кандидатуру в качестве нового короля, но часть регионов всё же смогли прибрать к рукам особенно шустрые и наглые Короли. Этот факт не сильно расстраивал Рэна, ему и этого было не надо, но если это единственный шанс воплотить свои идеи в жизнь, то стоило согласиться. Что вампир и сделал. Неожиданно для всех, пришлый вампир смог быстро найти общий язык с сообществом охотников, представляю идею с производством таблеток наилучшим образом. Постепенно его статус «чужак» изменился на «влиятельную личность». Правда в совете у него всё ещё было меньше всего голосов, но мужчине было искренне плевать.

Рэнджин пытался припомнить, в какой момент они с Рюу так сильно отдалились друг от друга, что даже перестали разговаривать? Наверное, после случайной встречи с женщиной по имени Анн, чья семья вот уже в нескольких поколениях служила в небольшом храме в окрестностях горы Фудзияма. Случайная встреча, которая так кардинально изменила всю его жизнь. Даже смешно. Рэн прикрыл глаза, усмехаясь, как один единственный человек может повлиять на целую цепочку событий. Они так долго специально искали женщину по имени Адена, но как только смирились с невыполнимостью этой задачи, она сама вернулась в их жизнь.

Охотники сообщили: нечто странное происходит неподалеку от великой горы, но самим выяснить, что же именно засело в лесах рядом с горой, им выяснить никак не удавалось. Территория это была под началом Рэнджина, и потому он был обязан выяснить, кто мог обосноваться в этой местности. «Сидение на троне» не доставляло вампиру никакого удовольствия, и Рэн, не долго думая, сам отправился выяснять, что же такое происходит рядом с небольшой и ничем не примечательной деревушкой. На молодого голодного вампира это похоже не было, иначе бы охотники в два счета смогли бы его схватить, значит все было куда серьезнее и интереснее.

Рэнджин решил действовать по привычной схеме — зайти в местный бар, забегаловку и аккуратно поспрашивать местных, уже подвыпивших, завсегдатаев. Это всего приносило куда больше пользы, нежели нахождение улик и выслеживание по ауре и запаху, да и не любил Рэн чувствовать себя обычной собачонкой.

Небольшое, ничем не примечательное, здание с вывеской «Дырявое корыто» было идеальным местом для начала поисков. Рэнджин пару минут постоял недалеко от этого заведения, и когда убедился, что местные рабочие после трудового дня направляются именно сюда, тенью проскользнул с одной из компаний.

Бар встретил его спертым запахом алкоголя, духотой и неярким освещением. Тут и там сидели за большими длинными деревянными столами — дань старой моде — компании рабочих и что-то громко обсуждали, уже явно успевшие набраться. Около барной стойки, которая выглядела намного новее всего находящегося в этом заведении сидела лишь одна женщина в возрасте. Это слегка удивило вампира, но все же он решил выбрать именно ее для начала.

Женщина пусть и была уже не молода, но явно была любительницей крепких горячительных напитков, никогда Рэнджину не приходилось пить в таких количествах, чтобы поддержать разговор с дамой. Он удивлялся, как та вообще способна адекватно мыслить, когда у него — у вампира, уже комната начала ходить ходуном. Распространенное заблуждение, что вампиры не могут опьянеть — еще как могут, оттого и пьют редко, чтобы поддерживать свою репутацию превосходства.

Но все же постепенно выпивка давала о себе знать и в крепком теле женщины, которая представилась как Анн. И она, сквозь неожиданно брызнувшие слезы, начала ему ведать о странной женщине, что совратила ее сыночка.

— Страшная, будто неживая, пришла со свертком в руках, слышу — сверток надрывно ревет. Ну не могла я оставить несчастную женщину с ребенком на руках на улице. Грешно так думать, но лучше бы оставила, правда ребенка все равно жалко, славная девочка, правда нелюдимая, как и ее мать. Но мне так жаль ее, я стараюсь присматривать за ней, да годы уже берут свое, а эти двое маниакально зациклились на чем-то своем, все время проводят в храме, никого не пускают. Кучу книг каких-то странных в дом приволокли, словно с помойки, все в пыли и грязи. Про ребенка словно бы и забыли, а она почти не говорит, сначала думала, может она отсталая, но нет, если ее разговорить то она говорит о таких вещах, о которых порой и взрослый человек не задумывается, а она словно боится их озвучивать, видя в этом что-то плохое. Вечно где-то прячется. Даже во время службы, когда селяне приходят, она вроде видно — хочет пойти побегать с ребятами, но ее словно что-то останавливает, и стоит, смотрит из-за статуи лисы. Уж больно ей приглянулись эти лисы. Как же я боюсь за нее, ты даже представить себе не можешь. Что с ней будет, когда меня не станет? — она окончила свой длинный монолог, закинув в себя еще сётю.

— Не хороните себя раньше времени. — На это она лишь усмехнулась.

Храм находился недалеко от селения, в небольшой роще, которая превращалась в массивный лес. Маленькое создание и правда пряталось за статуей, когда мы подходили с Анн к храму. Рэн видел ее настороженный взгляд, которым она провожала новоприбывших, было в этом взгляде нечто странное и… Жуткое. Впервые за столько лет вампиру стало не по себе.

— Что я тебе говорила?

Рэну хватило одного взгляда, чтобы узнать в матери Флоренс дочь хозяйки. Она была настолько похожа на нее, что Рэнджин даже сначала растерялся, подумав, что перед ним призрак давно почившей женщины, но как только она заговорила, отличие сразу бросилось в глаза. Адена была высокомерна и властолюбива настолько, что становилось даже страшно за мир.

Рэнджин снял небольшую комнату в селении, дабы иметь возможность наведываться в храм. Девочка постепенно привыкала к таинственному незнакомцу, он стал для нее другом, в ее понимании этого слова. А ее понимание этого слова рознилось с привычным пониманием детьми этого понятия. Она видела в друге не просто человека с которым можно общаться и играть — она видела в нем одного из самых близких, самых дорогих и самых родных людей.

Они всегда гуляли среди деревьев, он рассказывал ей об окружающем ее мире, а она заворожённо слушала его голос, будто в мире не было иных источников звуков. Ее темные глаза с такой теплотой и доверием смотрели на него, что Рэну даже становилось не по себе, от мысли, что придется однажды оставить ее здесь одну.

«Может это и называется союзом душ?» — горькая мысль проскользнула у вампира.

Прогулки продолжались, пока звонкий голос тетушки Анн не пересекал лес, зовя двух исследователей в дом на обед. Рэнджин видел, как из женщины с каждым днем утекают струйки жизни — красные видимые лишь ему сгустки дыма, просачивались и исчезали в небытие.

Через несколько дней Анн увезли на машине скорой помощи, через пару часов женщина скончалась. В последний миг она крепко сжала его руку: «Прошу тебя, не оставляй ее…».

Пришла пора серьезного разговора с Аден. И она повела себя совершенно не предсказуемо. Она не стала даже слушать его, после того, как он сказал ей о матери, и набросилась на него. В его планы не входило ее убийство, и потому он просто отступил. Пришлось залечить небольшие раны, прежде чем вернуться за девочкой. Он понимал — ее там оставлять нельзя.

Грохот разнесся над долиной, где находилась деревня, яркое зарево поднялось над кронами деревьев. Перепуганные селяне поспешили к храму, Рэн слился с толпой, и уже через пару минут смотрел на пылающий дом. Он скользил глазами по толпе, и увидел в середине, одиноко стоящую девочку, казалось, кроме него ее никто больше и не видел. Будто призрак, она не шевелясь и кажется даже не дыша, стояла в толпе. Ее взгляд был пуст, словно душа ее находилась сейчас вне тела, и Рэнджину ничего другого не оставалось кроме как просто забрать ее с собой.