Прости, родная. Я лгал себе и тебе. Не покидай…

— Я не могу жить, не видя тебя, малышка, — шепчет тень, наклонившаяся над спящей Славой. — Прости меня за мой эгоизм.

Человек (человек ли?) медленно проводит рукой по волосам девушки. Затем, что-то вспомнив, быстрым движением снимает с шеи кулон в виде слезинки и кладет его рядом с девушкой. Потеряется ли он? Если нет, если девушка обнаружит его утром, если наденет его, значит, у него есть шанс. Но… что будет, когда она увидит его?

— Прости за смерть твоих родителей.

Он коснулся легким поцелуем ее щеки и растворился в ночном воздухе. А девушка, повернувшись во сне, неслышно произнесла имя. И добавила чуть громче:

— Любимый…

Этим утром я проснулась ради разнообразия не из-за кошмара, а от настойчивого ощущения постороннего присутствия. Едва я повернула голову, как на мне глаза попался маленький кулон. Ну я сдуру и потянула ручонки шаловливые к нему. За что и поплатилась. Цепочка самостоятельно обвила мою шею, а слезинка (именно так выглядел этот кулон) поменяла свой цвет с прозрачно-голубого на ядовито-зеленый с ярко вспыхивающими огненными и синими искрами. Говорила мама мне, не тяни, Слава, руки куда попало, не то останутся от тебя рожки да ножки! Хотя какие рожки в моем нежном возрасте? А вот ножки у меня очень даже ничего. Мда, как говорится, себя не похвалишь, так никто не похвалит.

Чем дальше в лес, тем шире демона улыбка! Не успела я рассмотреть толком подвеску, как тут же примчался Степа. Странно, а где черное чудо? Чудо, если кто не понял, от слова «чудовище». Это я так ласково Барсика зову. Хотя куда уж ласковее? А ведь куда-то смылся! Зараза. Так вот, примчался Степка, увидел слезинку, резко затормозил и выпал. В осадок.

— Слав, а что это? — Подбежал, вернее, подлетел, присмотрелся. Искра понимания и горящие глазки.

— Да откуда я знаю? Проснулась, нашла, дотронулась, это нацепилось.

— Ух ты! — уже не слушая меня, воскликнул Степа. — Слеза Вампира! Кто ж тебе такой подарок сделал?

— Степ, я не знаю, еще раз говорю! А что за Слеза?

— О, это сильнейший в мире артефакт. Правда, его свойства так до конца и не изучены. Говорят, что Слеза вампира меняет цвет в зависимости от стихий, которой владеет носящий ее. И чем ярче цвет, тем больше силы. У тебя, например, основная стихия, — домовой присмотрелся, — Смерть. Это даже не удивительно. Я всегда говорил, что… А, неважно. Так-так… Ага! Так же присутствуют Огонь и… неужели Вода? Вот так номер! Огонь и вода одновременно! Я думал, что будет стандарт — Смерть и Огонь. Интересно, а другими стихиями ты владеешь?

Из дальнейших объяснений домового я поняла, что Некромантия и Целительство — неразрывны, поэтому сильные некроманты так же могут стать сильными целителями. Все зависит от желания самого мага. Сами калечим, сами лечим, так что ли? Сила каждой стихии есть в любом, но у кого-то они ярко выражены, у кого-то — почти нет. Стихия Земли и Воздуха могут мне подчиняться, но настоящую силу мне дают Огонь и Вода. И за что мне такие потрясения?

Кстати, Степа так и не признался, откуда все это знает. Подозреваю я, что этот домовой в свое время перечитал папину библиотеку. К сожалению, я не смогла забрать все книги, что там были (папина библиотека перекочевала в замок Саргона), но в тех, что у меня есть, покопаться можно. По-моему «Артефакты. Создание и применение» я прихватила.

— Так, с кулоном, можно сказать, разобрались, — задумчиво произнесла я. — Перейдем к более насущному. Мне к старосте идти надо!!

— Так иди, — спокойно сказал домовой. — Скажешь, что задержаться пришлось в лесу, да травы разобрать. Поверит.

Ну да, ну да. У меня же личико наивное, как у девственницы на алтаре перед некромантом в ночь приношения. И в моих зеленых очах можно прочитать лишь обожание ко всему и всем. Кстати, только сейчас вспомнила про одну странность. Степа говорил, что у моей мамы были янтарные глаза. Почему она снится мне с зелеными глазами?

— Степа, — окликнула я домового. Когда тот обернулся, я спросила: — Какого цвета были глаза у мамы?

— Так я же говорил, янтарного. Так блестели они, когда Святозара на мужа или на тебя смотрела! Сразу такие искорки в глазах! Смотреть одно удовольствие.

— А не зеленые?

— Неее, — помотал головой Степан. — Даже когда среди людей жили, она все равно не меняла цвет глаз. Говорила, что хоть это менять не будет. Да люди и не замечали.

— Спасибо, Степ, — искренне поблагодарила я и направилась к старосте.

Шел дождь. Дождь… На меня сразу напала тоска. Не люблю я дождь. Ну ничего не поделаешь. Я втянула голову в плечи и, перепрыгивая через маленькие лужицы, помчалась в деревню. Меня будто шилом кольнули чуть пониже спины, и захотелось вдруг рассмеяться. Настроение что-то стало меняться через каждые две минуты. Я схожу с ума? Или беременна? Хотя насчет последнего я немного погорячилась. Ага, как пирожок в печке. От кого беременна-то? От форточки? Или, не дай Богиня Карэй, от Барсика? А тот почуял, что паленым запахло, да и сбежал. Хи-хи, а паленым запахло от того, что я пирожки те самые сожгла.

До дома старосты я дошла довольно быстро. Постучала. Открыл мне Тишка. На его лице заиграла такая искренняя улыбка, что я не могла не ответить.

— Слава, я о тебе уже беспокоился! Ты куда пропала? Плохо было? Сейчас все хорошо? — зачастил мальчик.

— Эй-эй, придержи демонов, — рассмеялась я. — Все в порядке. Староста меня еще ждет? — спросила у Тиши и с удивлением заметила, как тот резко погрустнел.

— Ждет, куда он денется.

Я прошла в дом и тут же наткнулась на внимательный взгляд старосты. Кажется, раньше про него я не упоминала. Так вот это был (хотя почему был? и сейчас есть… наверное) невысокий полный мужчинка (именно так), с лысиной, мутными глазками и неприятным запахом изо рта. Нет-нет, я с ним не целовалась, просто мне «посчастливилось» находиться слишком близко от него. Вот и унюхала. Звали его Даниил. Он окинул меня цепким взглядом, чему-то кивнул и сделал жест в сторону большой комнаты. Ну не все же на пороге стоять, — промелькнула у меня мысль, и я направилась за старостой.

Мы прошли в комнату, сели за огромный стол. Посидели. Помолчали. Я вздохнула. Староста побарабанил пальцами по столу. Подумал. Посмотрел на меня. И, о чудо, она заговорил:

— Станислава, мы с женой подумали… — И сразу у меня возник вопрос: чем? — Ты для нашего Андрейки хорошей женой будешь.

Что?! Меня и замуж?! Я слишком молода! Я не хочу гробить свою жизнь! Ааа, спасите меня из этого дурдома! Вот ведь демона мне в постель! Ооо… А это было бы… кхм… интересно. А если бы он был красавчиком! Что-то не туда меня понесло. Так о чем это я? Ах да! Чтоб этого старосту черти заставили воду возить. И так просто не отвяжешься. А что сказать? «Простите, но я могу становиться какой-то рептилией, поэтому вряд ли стану хорошей женой/невесткой»? Ясновидением я, конечно, не занимаюсь, но после таких слов, чую своими нижними девяностыми, гореть мне синим пламенем. Ну или не синим. Но все равно гореть.

Пока я размышляла над ответом, господин Даниил внимательно смотрел на меня. Госпожа Майя, видимо, решила превзойти мужа в этом деле и тоже сверлила меня взглядом. Только я открыла рот, как раздался стук в дверь. Я машинально повернулась и застыла памятником себе любимой, едва услышав голос гостя. До боли знакомый, он так и не стерся из памяти за те три года, что я жила одна.

— Господин староста, надеюсь, вы позволите мне ответить на ваш вопрос, как опекуну этой милой девушки?

Тот же голос. То же лицо. Те же глаза. Даже запах тот же. Три года. Всемилостивая Карэй, три года я пыталась забыть этого вампира! Как он тут оказался? Откуда узнал, о чем говорил староста? Подслушивал? Сомневаюсь. А ведь Барсик пропал сегодня, — настойчиво билась в голове мысль. И вампир сегодня появился.