Мне оставалось озирался по сторонам в поисках его подкрепления, но девушка завела нас в укромное местечко, где были только стены домов и Ночные Свидетели не доставали до здешних теней своим белым светом. Если кто-то и был, то только на крышах двухэтажных зданий или позади преследователя.

Мужик застонал и прошептал:

— Я младший следователь Корсан, мне приказано наблюдать за парнем.

— Что? — удивилась Фамира.

— Говорю же…

— Я слышала, — оборвала она. — Зачем следить? Каин, знаешь что-нибудь?

— Да, — пришлось согласиться. — К тетушке заходил следователь и рассказал о спаленном доме, но я не понимаю, почему за мной следят, ведь я приехал позже.

— Не позже, — хрипло сказал белолицый. — Мы пообщались с жителями, и появилась наводка, что ты прибыл раньше. Отпусти уже меня, я ничего не собирался делать, просто следил.

Последнее было обращено Фамире, и она нерешительно убрала гладиусы, оставив после них на шее кровавые потеки.

— Так или иначе, он теперь гильдиец, и вы…

— Я знаю, — перебил мужик девушку, — я же говорю — просто следил. У нас нет доказательств, а ваших трогать просто так не разрешено. Даже рекрутов, черт возьми. Но парень, мы знаем, кто использовал тот дом и в каких целях, наше отделение давно присматривалось к этому месту. Если спалил его ты, значит на то были причины, учитывая трупы людей Фенкса. Мы просто хотим знать, что там произошло, и прижать эту старую мразь.

Мужик смотрел на меня проникновенно, словно ожидая моего скорейшего чистосердечного, но я сделал лицо валенка и поднял в удивлении брови:

— Я не понял ничего из того, что вы сказали. Я прибыл в город недавно с мечтой вступить в Гильдию. Какие у меня могут быть связи с местными, корме любимой тетушки!

— Да что ты говоришь, — хмыкнул мужик, зажав в кулаке хилф. — Наш отдел тоже не первый год существует, и мы прекрасно знаем, кто такая Маргарет Бомс, но никаких сведений о родственниках не зарегистрировано!

— Именно, не зарегистрировано! — сказал я уверенно. — И…

— И если Фенкс достанет тебя, следом он достанет ее, — оборвал он меня. — А может быть сначала ее! Как тебе такой расклад, парень? Может быть, он уже ее достал, пока мы здесь треплемся.

Все это время Фамира молча переводила взгляд и теребила край красной кожаной куртки. Я же надеялся, что после этого вопрос о моем вступлении в отряд не окажется под сомнением.

Объективно я понимал, что историю с племянником раскусили, но знал, что лучше стоять на своем. На Земле, полицейские могли и не так блефовать, чтобы выудить признание.

— Что вы такое говорите! Почему моей тете должен угрожать какой-то Фенкс?!

— Ладно, — спокойно выдохнул белолицый. — Твое дело. Раз ты уже знаешь, что мы за тобой следим, смысла в этом нет. Но теперь, возможно, слежка будет вестись не нами. В этом случае, я бы посоветовал тебе обдумать все, что я тебе сказал, и принять решение. Повторяю, мы хотим прижать богатого ублюдка, но нам нужны сведения. Любые! Нам не нужна твоя голова. Ты никто и останешься таковым. Тем более, что теперь гильдиец с отрядом.

После сказанного он развернулся и ушел туда, откуда пришел, а мы остались на месте.

Глава 57

Как только мужик отошел достаточно далеко, Фамира спросила, глядя ему вслед:

— То, что он сказал, правда?

Я промолчал, обдумывая дальнейшие действия и слова.

— Слушай, — сказала она, повернувшись ко мне. — В первую очередь — безопасность отряда, и эта безопасность распространяется не только на врагов за стенами города. Лучше скажи честно, и мы решим, как быть дальше.

Определиться было непросто. На одной стороне весов жизни посторонних людей, на другой — мое быстрое продвижение до первого ранга. Но если их убьют в спину, продвижение быстро закончится, и кто знает, найду ли я еще одну группу. В эту же горку шла Маргарет и, возможно, я сам. Во-вторую… а нет больше ничего на вторую.

На раздумья ушло несколько секунд.

— Он прав, — сказал я полушепотом. — Это я спалил тот дом и убил атланов, чьи трупы там нашли.

— Почему? — спросила Фамира настороженно.

— Потому что они похитили меня и хотели продать в рабство некому Фенксу, — сказал я дрогнувшим голосом, вспомнив мальчика, бегущего к стене с мечом.

— Ясно. Что-то еще? — выдохнула она, как мне показалось, облегченно.

— Там был мальчик. Они его держали и насиловали неизвестно сколько времени. Скорее всего, годами. Он убил себя, когда я отказался стать его хозяином. Они сломали его, — ответил я холодным тоном, взяв себя в руки.

При этих словах Фамира содрогнулась, приоткрыв рот, и положила руки на гладиусы.

— Почему не сказал следователю правду? — спросила девушка, посмотрев в сторону ушедшего мужика.

— Чтобы меня обвинили в поджоге и убийстве?

Я не знал, какая здесь мера наказания за такие вещи, но в моем представлении это были сырые камеры с чумными, блохастыми, сухими заключенными или каменоломни. Плюс к этому, возможность того же ошейника.

— Но ты ведь защищался! — уверенно сказала девушка.

— А если этот Фенкс купил там кого-нибудь? Не зря же его не могут прижать столько времени! Да и что я им расскажу? Я его только видел, и все тут, — прошипел я взволнованно.

— Но он же сказал, что им нужны любые сведения! Тем более, ты гильдиец, и просто так тебя никто никуда не запрет и не отдаст. Даже рекрута. Это одна из тех привилегий, которые выделяют Гильдию. Если ты наш, и тебя обвиняют в чем-то, только Гильдия имеет право первого разбирательства. И уж поверь, за то, что ты сделал, если не лжешь, тебя никто не накажет и не отдаст под наказание.

Я неуверенно посмотрел на нее.

— Не сомневайся! Это не из-за доброго дела, нет! Так Гильдия ведет дела. Внутри организации все могут срать друг другу на голову, но для остальных — это крепость.

— Как будет вестись разбирательство? — спросил я, выслушав более внятное объяснение.

— Очень просто, — приблизилась Фамира, — системой лжи.

— Ну, конечно, если дашь согласие, и только на определенный ряд вопросов, — продолжила она волнительно. — Никто не имеет правда спрашивать больше, чем дозволено по делу разбирательства. Если откажешься, тебя, скорее всего, исключат, но если не лжешь — тебе нечего опасаться. Система лжи ошибается лишь в пяти процентах случаев, и сейчас это считается лучшей проверкой на вшивость. Но для разрешения на использования требуются веские основания, а они будут получены только в случае официального запроса департамента правонарушений или выше.

Я сглотнул, звучало слишком многообещающе.

— А кто составляет ряд вопросов? — спросил я, думая об убийстве гильдийца.

— Департамент, но утверждает комитет Гильдии, — ответила девушка. — Давай, сделаем так. Завтра я скажу, что приболела, а ты за эту ночь очень хорошо все обдумай, и если решишь сотрудничать с ними, у тебя будет время. Без меня никто никуда не уйдет.

— Как ты приболеешь, если есть хилфы? — спросил я, удивившись такой отмазке.

— Дурак, что ли? Ясное дело, я скажу Саманте кое-что другое, но это уже не твое дело, — ответила она, снисходительно хмыкнув.

На том и порешили. Она довела меня до гостиницы, а сама пошла на соседнюю улицу.

Я дернул дверь, но она осталась на месте. Забеспокоился и громко постучал. В голове пролетела куча картин того, что может происходить внутри, и отчаяние вскипело. Отойдя на шаг, я оглянулся по сторонам и сотворил три ножа в одной точке, прикрыв ладонями. Свет структур почти потонул под ярким фонарем.

Собравшись пустить оружие в ход, я нацелил взгляд на ручку, но внезапно дверь дернулась.

Мгновенно испарив структуры, я через пару секунд уже смотрел на черныша Мариса.

— А, это ты, — сказал он недовольно. — Поздно.

— Получилось так, — облегченно оправдался я, хотя и не должен был. — А почему рано закрылись? Вчера вроде до утра кто-то сидел.

В лицо приятно пыхнуло тепло, и мир стал светлее, когда моя тушка оказалась внутри комнаты с огнем.