Соня выхватила мою сумку, а Тоня подтолкнула меня к сцене.

— Иди, иди! — пищали сёстры.

Надо идти. Не знаю, что задумал Серёжа, но на меня уже все пялятся.

Обречённо и всё же с гордо поднятой головой я, как осуждённая на казнь королева, я шла к этому интригану. Что он придумал? Хочет, чтобы мы станцевали? Или спели дуэтом? Или ему нужна помощница для фокусов? В любом случае так дела не делаются, надо заранее репетировать или хотя бы договариваться. Да и сцену я ещё со школы не особо люблю…

«Улыбайся, дура, улыбайся», — мысленно говорила я себе. — «Это просто надо пережить. Улыбайся…»

И так по кругу три раза точно.

Серёжа взял меня за руку, крепко сжал мои пальцы, словно боялся остаться один на один с чего-то ожидающей публикой. Я встала чуть ближе. Не брошу я тебя, дурачок.

— Мама, — тепло сказал, — я знаю, ты давно мечтаешь об этом. В последнее время часто делаешь намёки… Да ты, наверное, уже всё поняла.

Мне бы быть такой же понятливой как Нелли. Уже лицо болит от наклеенной улыбки.

Неожиданно Серёжа ослабил хватку и повернулся ко мне

— Катёнок, милая… Ты выйдешь за меня замуж?

Меня словно мешком с песком по голове ударили.

Не может быть… Замуж? Я? Так быстро?!

В шоке я прижала ладони ко рту.

Серёжа наклонился и дурашливо прижался лбом к моей голове.

— Ты сердишься? — шепнул он.

Сержусь? Сержусь ли я?! Нельзя делать такие вещи внезапно да ещё публично!

Сдерживая бурю эмоций, я убрала руки.

— Да.

Моё «Да», раздавшееся из колонок, его родственники встретили радостными криками и аплодисментами. Хаотичные проявления радости в считанные секунды сложились в дружное скандирование:

— Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко!..

Музыканты задорно заиграли свадебный марш.

Нет, нет! Всё не так! Я не соглашалась и уже точно никогда не соглашусь!

Но я не могу. Не могу ничего сказать. Сердце Нелли будет разбито, если я устрою скандал на её юбилее и заодно оскорблю отказом безмозглого сына.

Упасть бы в обморок. Окажусь подальше от этого кошмара, и оборотни, может, не захотят породниться со слабенькой девицей.

Стоило сойти со сцены на газон, как на меня налетели двойняшки и какие-то незнакомые женщины. Все наперебой поздравляли, желали всевозможных благ, и от этого я чувствовала, что сильнее застреваю в ловушке.

Хоть бы Нелли меня не подвела. Мама может сколько угодно попрекать сыночка нежеланием заводить семью, но брать кого попало на роль жены не позволит.

Нелли расцеловала меня, как будто всю жизнь ждала именно такую невестку, тем самым отрезав пути к отступлению.

А вот и отец семейства. Высокий, весь такой солидный. И как назло, тоже рад столь спонтанному стечению обстоятельств… Что? Он был в курсе затеи сына и с нетерпением ждал Часа Икс?

Всё, я пропала.

Серёжа, несмотря на статус счастливого жениха, держался от меня подальше. Явно догадывался, что одна искра — и будет взрыв. Он, конечно, сильнее меня, но вмазать разок по морде я бы смогла… или нет. Нехорошо портить праздник дракой.

Пока я лихорадочно соображала, как с меньшими жертвами выкрутиться из ситуации, мы зашли в дом, где в гостиной нас ожидало несколько оборотней. Две немолодые, изящно одетые женщины, видимо бабушки, и красивый седовласый мужчина. Из-за Серёжиной выходки совсем вылетело из головы! Он же собирался познакомить меня со своими родственниками, которым что-то известно о Печатях. Если не врал.

Старшее поколение встретило новость о помолвке внука с большим энтузиазмом. Энергичная Анна Сергеевна подскочила с кресла, чтобы подойти ближе и рассмотреть новую родственницу со всех сторон, а Максим Валерьевич предложил заменить чай шампанским. Самая старшая из их компании, прабабушка Тамара Борисовна повела себя более адекватно. Вместо того чтобы скакать вокруг пришлой девчонки, она решила привести «молодняк» в чувство:

— Успокоились и перестали смущать девочку. Стыд и позор, ведёте себя, как собаки на прогулке.

У старухи был низкий, почти бесполый голос. Не удивлюсь, если узнаю, что она любительница подымить. И скорее всего, у неё есть мундштук или даже трубка. Вон как она дивно выглядит с выкрашенными в тёмно-каштановый цвет волосами и бордовым маникюром на худых пальцах. По-привычке я было потянулась к ней даром, но, помня о Дмитрии и Але, испугалась. Вдруг она тоже закрывается? Ещё не хватало прилюдно получить по носу.

Серёжа встал за её креслом. Прячется от меня? Пусть. Главное, делать лицо попроще, когда буду поворачиваться к Тамаре Борисовне, а то ещё неверно поймёт.

— Ещё одна ведьма в нашем роду. Большая удача, — Максим Валерьевич налил мне чай и с отеческой улыбкой подвинул тарелочку с кусочком пирога. Кажется, это моя «Зебра».

Я постеснялась спросить, кто из присутствующих дам моя «коллега по цеху».

— Серёжа сказал, что вы знаете о Печатях.

— Не волнуйся, — Максим Валерьевич беспечно махнул рукой. — Переходя в наш клан, ты избавляешься от влияния других магов и ведьм. Никакая Печать тебе не нужна. Даже если бы ты не стала выходить замуж за нашего Серёжку, всё равно бы нормально прожила и без Печати. Ты же была сама по себе?

Как меня кольнуло это «была». Я и есть сама по себе.

— Я не потомственная ведьма или как там это правильно называется. Мои родители обычные люди, бабушки вроде колдовством не занимались. Моя тётя была Целительницей, но она пренебрежительно отзывалась о других людях с даром. Почему-то не хотела с ними общаться. Подробностей не знаю, она умерла, когда я была маленькая.

Нелли ахнула.

— Бедняжка. Ты осталась одна, и никто не мог тебе помочь совладать со сверхъестественной силой?

Я сдержанно кивнула и отпила крепко заваренного чая. Ком в горле как будто размягчился.

— Деда, так Катя могла бы обойтись без Печати? — мрачно спросил Серёжа. — Что тогда этим сукам нужно от неё?

— Сергей, что за выражения? Я лишу тебя наследства, — ожила Тамара Борисовна.

— Бабуль, ты сама порой ругаешься как портовый грузчик.

— Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Детям нельзя материться, доверять им мат, всё равно что давать играть с антиквариатом из серванта — не оценят и испортят.

Если Серёжа осуществит свой коварный план, то мне достанется такая славная родственница. Аж коленки затряслись от этой мысли.

— То есть, мне не нужна Печать? — я невольно повысила голос, возвращая разговор в нужное русло.

Максим Валерьевич кивнул.

— Печать — это знак принадлежности к группе магов. Ты в праве сама решать, становиться их адептом или продолжать путь одиночки.

Не в силах сдерживать отчаяние я обхватила голову руками. Стыд за свою глупость гасил злость.

— Боже, Боже… Меня провели как последнюю дуру!

Опередив жену, отец Серёжи сел рядом и приобнял меня сильной рукой.

— Не убивайся так, котик. Теперь ты в безопасности, и никто из этих паршивых магов тебя не тронет. Хорошо, что с тобой Серёжка.

Я чуть не завыла — видеть больше не могу вашего Серёжку! Задушила бы!!!

— Толя, полегче, ты её задавишь, — ревниво бросила Нелли.

Анна Сергеевна звякнула ложкой о стенку чашки.

— Давненько не имела дел ни с магами, ни с ведьмами. Пока им не нужна помощь оборотней, они не дают о себе знать. Хотя зачем им наша помощь, если они собирают всех одарённых, чтобы заклеймить Печатями. Кстати, вспомни, Катя, как выглядят Печати Дмитрия и Алевтины? Если это наши старые знакомые, можно попробовать поднять связи.

— В том-то и дело, что я не знаю. Не показывали мне ничего. И вообще, впервые слышу, что они разные. Я-то думала, что они универсальные, и все должны их иметь. Представляете, я так испугалась, что у меня заберут дар.

Моя неловкая усмешка была встречена отнюдь не радостно.

— Тут есть из-за чего испугаться. Сильные маги в состоянии заморозить и даже выкорчевать напрочь дар того, кто слабее, — сказал Максим Валерьевич.