«Невидимка» тенью обогнул деревню по дуге, на бегу подхватывая нарукавным магнитом из травы мельчайшие устройства, местоположение которых в темноте угадывалось лишь по точечному белому мерцанию на визире шлема; нажатием одной сенсорной кнопки герметично запечатал микроконтейнер с собранной электроникой — а затем без какого-либо всплеска прыгнул в воды Сталки («М-да, небогатая у аборигенов фантазия на названия…» — промелькнула мысль) и, активировав встроенные в комбинезон двигатели, поплыл против течения прочь от деревни.

На сегодня работа закончена. Но только на сегодня… хотя информации уже накоплено выше крыши… однако всегда можно постараться узнать ещё чуть побольше…

___________

[1] В данном слове присутствует корень слова «вресть», так что это не ошибка.

Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 8-й день лета.

Лас не сумел среагировать, и кулак Стана относительно несильно впечатался ему в скулу, вызвав вспышку боли и досады.

— Лас, ты заснул, что ли?! — услышал подсталкр окрик велка Зора и заработал активнее, нанося лёгкие удары противнику по корпусу, заставляя медленно пятиться назад и закрываться.

— Всё, достаточно! — крикнул наставник, и парни прекратили бой, в очередной раз коротко схлестнулись взглядами и привычно, но не испытывая никакого удовольствия, пожали друг другу руки. При этом каждый словно пытался сломать другому конечность.

— Отдохните, — бросил наставник Ласу и Стану, и те, отойдя друг от друга на довольно приличное расстояние, сели на траву и стали наблюдать за дальнейшим ходом тренировки. — Плющ, Квильд, вставайте!

Названные двое, уже поднявшиеся на ноги, подошли к учителю и, также обменявшись рукопожатием, приняли боевые стойки.

— Начали! — сказал велк Зор, и пошла новая учебная схватка.

Наставник выполнил своё недавнее обещание — теперь к бегу, плаванию и киданию мачетов добавились бои без правил и загадки: от самых простых — «отгадайте, что это» — до настоящих арифметических и геометрических задач. В данный момент, как видно, шли практические занятия по боям, чем подсталкры решили воспользоваться для выяснения отношений — по крайней мере, Лас и Стан, а Квильд, вернувшийся в их «группу» на третий день года, — просто для вымещения накопившихся негативных эмоций.

Лас со Станом продолжали враждовать по поводу Ксюни, которая теперь в свободное время ни на шаг не отходила от Ласа. Стан выплёскивал на него свою злость на тренировках — разумеется, так, чтобы велк Зор как можно реже мог это заметить и произвести симметричное наказание, — и не замечал взоров Лины, нацеленных уже на него. Лас же хранил ледяное спокойствие и никогоне подпускал к Ксюне ближе, чем на полсагни.

Квильд же из нахального спутника, каким был ещё тридцать дней назад, превратился в озлобленного мстителя: ежедневно не удерживался от того, чтобы отпустить в адрес Ласа пару комментариев «ниже пояса», на которые ответа обычно не получал. Из-за скудости ума Квильд не мог разработать полноценный план мести, поэтому постоянно гадил Ласу по мелочам и надеялся, что однажды представится случай расквитаться за тот удар «из-за угла». Потерпев сокрушительную неудачу с Ксюней, он стал посматривать на Лину, которая при его взглядах только хмурилась и поджимала губы, чем лишь злила его ещё больше.

Таким образом, среди подсталкров снова начался опасный рост напряжённости, которая однажды непременно должна была выплеснуться наружу.

— Всё ещё хочешь переманить Ксюню? — спросил Лас у Стана, наблюдавшего за тем, как Плющ уходит от удара Квильда в челюсть.

— Не твоё дело, — буркнул Стан.

— Нет, друг, как раз таки моё. Тебя она не любит, и ты это знаешь.

— Заткнись! — процедил «подсталкр-гора», всё не поворачиваясь лицом к Ласу, который понял, что лучше этот разговор не продолжать. — Ты не понимаешь… — вдруг добавил Стан, заставив Ласа с интересом взглянуть на него. — Я так хотел ей понравиться, хотел, чтобы она выбрала меня… Но ты всё испортил!

— Не я — ты испортил, — пробормотал Лас и быстро отодвинулся, чтобы массивная нога Стана промахнулась мимо его головы.

— Вы там прекратите немедленно, — приказал велк Зор, продолжая стоять к ним двоим спиной, но явно обращаясь именно к ним. — Биться сейчас не ваша очередь…

— Я тебя достану… — прошептал Стан, сверля глазами повёрнутое к нему правое ухо Ласа.

«Посмотрим, кто кого», — подумал тот и отвернулся от бывшего друга совсем.

* * *

— Ну и зачем было устраивать эту встречу? — недовольно пробурчал велк Зор, вторым и последним из приглашённых входя в полупустой дом Совета, где, кроме него, находились также велк Ыйим и Старик, инициатор этого совещания.

— Причина есть, — хмуро ответил Старик, а Ыйим спросил:

— Я не понимаю, почему нельзя было дождаться очередного заседания и там выставить ваш вопрос на повестку дня?

— Я не хотел бы выносить это на всеобщее обсуждение, — раздражённо сказал Старик, — поэтому и позвал лишь вас двоих, так как это вообще-то относится к вашему полю деятельности.

— «Это» — в смысле что именно? — поинтересовался велк Зор, усевшись за стол переговоров рядом с остальными.

— Дело касается одного из ваших подсталкров, уважаемый велк, — сказал Старик. — Он такой… среднего роста, тёмно-русый…

— А, Лас, — догадался наставник юношей.

— В общем, я требую принять в его отношении меры!

— Поподробнее, пожалуйста, — пророкотал велк Зор, которому ещё толком не начавшееся совещание уже успело надоесть.

— А зачем меня тогда позвали? — спросил Ыйим, тоже будучи не в восторге от этого странного разговора.

— Это дело и по вашей части.

— В таком случае я весь внимание.

— Сразу к сути: этот подсталкр, откровенно говоря, ухаживает за моей Ксюней! Она ещё несовершеннолетняя, и мне влияние на неё этот парня очень не нравится!

— Они просто крепко дружат, — возразил велк Зор. — Это разве запрещено?

— «Крепко дружить», как вы выражаетесь, он может со своими ровесниками, а к такой девочке, как Ксюня, у него могут быть только всякие пагубные чувства! Они сами ещё не понимают, до чего у них всё может дойти…

— Вот когда дойдёт, тогда и поговорим, — сказал велк Зор и собрался встать и удалиться, но Старик продолжил:

— Это не всё. Этот… Лас и вообще отличается скверным поведением. Вот на днях, когда я увидел его с Ксюней и спросил, почему они вместе, он нагрубил мне, а когда я возмутился, толкнул меня!

— Простите, а «на днях» — это когда именно? — поинтересовался наставник.

— В ночь Конца года, — надувшись от злости, ответил Старик.

— А позвольте спросить, вы разве тогда не были вдребезги пьяны и настраивали всех на дружелюбное общение?

Такая реплика повергла старейшего жителя деревни в шок. Старик побагровел и только хватал воздух ртом, приходя в себя после такой вежливой наглости.

— Я понимаю, зачем пригласили меня, — сказал велк Ыйим, — но, похоже, мне не имеет смысла вмешиваться. С вашего позволения я пойду.

— Конечно, — кивнул Зор. — Я с вами.

Оба поднялись из-за стола и направились к выходу, оставив Старика в прострации.

На пороге учитель подсталкров остановился и обернулся к единственному «ненастоящему» велку:

— Запомните: Лас уже совершеннолетний, и он вправе делать то, что сочтёт нужным, самостоятельно оценивая последствия своих поступков. И если не доказано, что он совершил что-то запретное, то я — и тем более велк Ыйим — не буду предпринимать ничего в его отношении. До свидания.

И он вышел, оставив Старика в злобном одиночестве.

* * *

В тот день привычный порядок впервые был нарушен. Ксюня и Лина пришли прямо на тренировку, а когда велк Зор скомандовал им, чтобы уходили, Ксюня сообщила ему, что его зачем-то зовут в дом Совета. Со вздохом объявив, что занятие завершается раньше положенного, наставник ушёл, правда, пообещав, что завтра подсталкры будут потеть до самого заката.