Если ко Дню 4 вы не разобрались с ними, то время подумать о возможности, что вас не позовут в сиквел. Я не говорю о признании поражения, не совсем. Но я призываю вас быть умными. Разберитесь с некоторыми делами, пока есть время:

• Напишите или откорректируйте завещание.

• Напишите мемуары.

• Напишите людям, которых вы любите, что вы их любите.

• Напишите людям, которых вы ненавидите, что вы их ненавидите.

• Совершите необходимое религиозное паломничество или необходимую религиозную подготовку.

• Прыгните с парашютом.

• Потратьте неприличное количество денег на себя.

• Дайте неприличное количество денег бездомному.

• Убейте бездомного своими собственными руками, чтобы почувствовать, каково это.

Дела не так уж хороши. Борьба со смертью лицом к лицу заводит вас в тупик. Может, вы просто используете не тот подход. Может, вам стоит вести со смертью переговоры. Может, вы можете что-нибудь сделать для смерти в обмен на отмену проклятия. Выполнить поручение? Передать проклятие другому? Убить бездомного? Подождите… это вы уже сделали. Дето в том, что это фильм ужасов. Смерть повсюду. Если вы хотите с ней поговорить, вам нужно всего лишь закрыть глаза и открыть рот.

Подождите до наступления ночи, найдите хорошее жуткое место, где не будет никого вокруг, и пригласите смерть за стол переговоров. Просто закройте глаза и скажите в темноту:

Так как вы в фильме ужасов, смерть даст четкий сигнал, если ответ положительный. Свеча задуется, волк завоет или (если у режиссера пропало вдохновение) слово «да» появится на мутном зеркале. Если это произойдет – отлично. Да здравствуют переговоры. А если нет…

Ничего уже нельзя сделать, кроме как помолиться о внезапном повороте событий. С таким же успехом вы можете насладиться тем временем, что у вас осталось. Остались ли дела из Дня 4, которые вы не успели сделать?

Скорее всего, вы сегодня умрете, мой друг. Не расстраивайтесь. Вы сделали все возможное. Но в конце концов «Завтра не обещано никому», так ведь?

Пришло время для последнего смешения жанров: путешествия во времени. Найдите местного ученого, профессора физики или изобретателя и молите его соорудить машину времени (при условии, что в гараже нет DeLorean). Если вам удалось быстро ее собрать (до того, как до сценаристов дойдет, что происходит), то это может сработать.

Посредством машины вернитесь как минимум на неделю назад или отправляйтесь на неделю вперед. Если вы отправились в прошлое, вы сможете избежать того, из-за чего изначально оказались в такой ситуации. Если вы отправитесь в будущее, то это значит, что вы прожили дольше отведенной недели, тем самым одолели смерть.

В маловероятной реальности, где вы прочитали эту книгу от начала до конца, вы научились бороться с весьма подозрительными персонажами. Но ничто, с чем бы вы столкнулись, не сможет подготовить вас к самому опасному персонажу, который только может предложить Вселенная Ужасов:

Дьявол во плоти.

Это не какой-нибудь второсортный демон, который по совместительству является маленькой девочкой. Это не неуклюжий остроумный психопат и не кукла-убийца. Это Сатана, люди. Люцифер. Мефистофель, если хотите.

Возьмите каждую плохую вещь, которая случалась с незапамятных времен: каждую несправедливость, каждое убийство, каждую войну, каждую трагедию и каждое разбитое сердце. Теперь умножьте сумму всей этой боли на 48 миллиардов, и вы получите приблизительное количество зла, которым Сатана посыпает свои хлопья на завтрак.

Дело в том, что Сатана очень-очень злой.

Он не просто злой, он всемогущий. Дьявол так же всесилен, как и Бог (по крайней мере, во Вселенной Ужасов). А вы? Жалкий герой фильма ужасов? Не совсем. Вы не можете поставить умную ловушку. Вы не знаете волшебных слов, после которых он исчезнет. Когда Сатана говорит «умри», вы отвечаете «насколько жестоко?» Так просто. Если, конечно, вы не осмелитесь противостоять ему.

Представьте следующее: вы сражаетесь с дьяволом. Возможно, он в человеческом обличии или, возможно, (если бюджет позволяет) он выбрал более традиционный образ: красный огнедышащий демон с козлиной мордой, каждый его зуб – это заточенная горгулья. Его хвост крошит ближайшие статуи на кусочки. Из его рогов валит черный дым, когда он приближается к вам. Вы прижимаетесь спиной к холодной каменной стене выставки, вам некуда бежать, вы стараетесь не смотреть в его глаза, в эти мертвые зеленовато-желтые глаза. Это конец. Именно так я и умру. Никакой продакт-плейсмент или хороший диалог вас уже не спасут.

Он наклоняется и открывает челюсти, жар от его кожи оставляет волдыри на вашем лбу. Его дыхание отнимает годы вашей жизни (не важно, так как вы все равно вот-вот умрете).

А потом вы вспоминаете. Есть одна вещь, которая может напугать дьявола.

Покажите ему свой мужской половой орган. Когда вы находитесь в шаговой доступности от дьявола, вам нужно сделать что-то шокирующее. Что-то драматичное. Что-то, что заставит Вселенную Ужасов перевернуться с ног на голову. И есть только один предмет, обладающий такой силой:

Мужской половой орган.

Предлагаю такое простое уравнение: полная фронтальная мужская нагота (П) не существует во Вселенной Ужасов (В). Поэтому если П существует, то В не может существовать. И если В существует, то П не может существовать.

Другими словами, если мужчина выставит половой орган на показ (например, зрителям), тогда тот фильм, в котором он находится, по законам фильмов, не может относиться к жанру ужасов.

Если у вас он есть? Отлично. Снимайте шорты и пусть Папа будет горд за вас.

А если нет? Найдите того, у кого он есть, и побыстрее.

Это может показаться ребяческой реакцией на отчаянную ситуацию. Грустная попытка скрыть страх с помощью незрелого юмора. Может, так и есть. Но вы лучше умрете с достоинством или будете жить со смущением от наготы?

Разве вы, несмотря на все передряги, не остались живы после всех этих страниц? Поверьте и в последний шаг. Если вы когда-нибудь столкнетесь с Сатаной, покажите ему свое достоинство.

Когда можно успокоиться? Когда увидим финальные титры перед глазами? Когда услышим аплодисменты? Когда убийца вдруг сорвет маску, пожмет вам руку и скажет: «Было приятно с тобой поработать»?

Нет, никогда нельзя успокаиваться.