Сажусь на стул и кладу руки себе на колени. На стене справа от меня часы с римскими цифрами, и я вижу, как движется большая стрелка.

До восьми часов еще три минуты.

Когда эти три минуты проходят, несколько слуг в черных рубашках на кнопках и в перчатках входят с подносами в руках. Они ставят по одному перед каждым из нас, в то время как один из них подходит, чтобы наполнить наши стаканы апельсиновым соком.

Когда слуги заканчивают свою работу, Драко слегка кивает головой, и все они удаляются, кроме одного. Слуга, который остается, стоит возле лестничной площадки кухни, сложив перед собой руки. Его взгляд зафиксированы на стене напротив и ни на чем ином. Предполагаю, что он распорядитель.

Драко снимает крышку с блюда и опускает ее вниз. Молодая и пожилая женщины следуют его примеру, и я делаю так же.

Полоски бекона, яичница, тосты с маленькими серебряными контейнерами желе и дольки апельсина.

Все остальные уже принялись за еду, в то время как я смотрю на свою. Мой рот наполняется слюной, когда я слышу, как их вилки скребут и стучат по фарфору.

Пожилая женщина начинает говорить с Драко на испанском языке, и он тихо отвечает, тщательно пережевывая. Я беру свою вилку и втыкаю в яичницу.

Но как только подношу ее к своему рту, Драко выпрямляет спину и хмурит брови.

— Я сказал, что ты можешь есть?

Его голос глубокий и сильный.

Обе женщины смотрят на меня. Он смотрит на вилку, что на полпути к моему рту. Я сглатываю комок в горле, опуская вилку.

— Ох... Я думала...

— Ты думала что? — рявкает он. — Что раз сегодня пришла вовремя, то все в порядке? — Он качает головой и опускает вилку, чтобы взять свой апельсиновый сок. — Положи чертову вилку и накрой еду обратно крышкой.

Я не смею моргнуть, пока он пьет свой сок, при этом не отрывая от меня взгляда. Роняю вилку дрожащими руками и поднимаю крышку, чтобы накрыть завтрак.

Смотрю на серебряную крышку, на свое растянутое отражение. Чувствую, как пожилая женщина смотрит на меня, но продолжает есть. Молодая женщина даже не потрудилась посмотреть в моем направлении.

— Ты опоздала вчера, — провозглашает Драко.

— У меня не было часов. Я не знала, сколько было времени.

Я не смотрю на него, но чувствую его обжигающий взгляд на моем лице. Краем глаза вижу, как он ставит стакан, а затем поднимает вилку, чтобы взять кусочек яичницы.

— Ты знакома с Франческой? — спрашивает он, глядя на молодую женщину, а потом снова на меня.

Я киваю.

— Я не слышу тебя. Говори, когда я задаю тебе вопрос.

Я поднимаю взгляд и вижу, как пульсирует жилка у него на шее.

— Да, я познакомилась с ней.

— Надеюсь, она была приветлива с тобой.

— Конечно, — я смотрю на нее боковым зрением, потом опускаю голову и сосредотачиваюсь на своих ногтях. Я так унижена. Чувствую охвативший меня жар. Мое тело пылает от гнева.

— Джианна, — говорит Драко, и я быстро поднимаю взгляд. Наклонив голову, он опирается кулаком в стол. — Как выглядит твой завтрак? Аппетитно?

Я киваю, но потом быстро отвечаю:

— Да.

— Ты хочешь его съесть?

— Да.

— Держу пари, что так и есть. От запаха этого хрустящего бекона и сливочного тоста твой живот урчит от голода. Ты умираешь от этого запаха... и ты могла бы получить немного, если бы только пришла вовремя вчера утром.

Когда я опускаю голову, он требует, чтобы я снова посмотрела на него. Его лицо сейчас строгое, а взгляд тверд, как камень.

— Ты будешь смотреть, как мы едим, а затем, когда мы закончим, ты уберешь все блюда и отнесешь их на кухню. — Он указывает в сторону холла, возле которого стоит слуга. — Это понятно?

Я неохотно киваю.

— Да.

— Да, что?

— Да, сэр.

— Это хорошо, niñita (исп. малышка).

— Малышка? — с издевкой спрашивает Франческа.

Он смотрит на нее, прищурив глаза.

— У тебя с этим проблема?

Она опускает голову, качая головой, когда соскребает последний кусочек яичницы со своей тарелки.

— Нет, сэр.

Драко выгибает бровь, а затем смотрит на меня. Подняв тост и нож, он распределяет желе по тосту, а затем впивается в него зубами. Пока делает это, он не сводит с меня своего напряженного взгляда.

Он хочет, чтобы я продолжала наблюдать. Это его форма пытки. Дать мне умирать с голоду только потому, что опоздала на завтрак один гребаный раз. Мой живот громко урчит, и меня охватывает смущение. Он посмеивается, когда слышит, но смеется еще громче, когда мои щеки вспыхивают красным.

— Ты слышала это? — спрашивает он пожилую женщину.

Она просто качает головой и избегает его взгляда, явно разочарованная в нем.

— О, взбодритесь, маменька. Это как чертово управление. Так ты прививаешь послушание. Так, — говорит он и проводит большим пальцем по своей нижней губе, — ты знаешь, что они не пойдут против твоего слова еще раз. Франческа, что происходит, когда кто-то непослушен?

— Они будут наказаны, — отвечает она монотонно.

Он смотрит на меня, изучая мою ложбинку на груди. Я медленно моргаю, не могу отвести глаз. Так ужасно хочу, но не могу. Он будет считать это дерзким жестом, и я не хочу добавлять дни, когда не смогу получить даже крошки.

— Ты можешь выпить апельсиновый сок, — говорит он, указывая на него своей вилкой. — Он свежевыжатый. Нельзя позволить пропасть ему зря. Пей.

Я хватаю его и делаю маленький глоток.

Когда опускаю стакан, Франческа вздыхает. Не уверена, с ним ли она или против него. В любом случае, знаю, что она не станет вмешиваться или говорить что-нибудь.

И это нормально.

Я не нуждаюсь в ней, чтобы спасти себя. Я сама могу спасти себя.

Может быть, я голодна, но я голодала в той клетке в течение шести дней, и если делала это в прошлом, то смогу пройти через это сейчас. Не позволю его ядовитым методам сломить мой дух.

Сейчас я приму свое наказание, но не позволю этому случиться еще раз.

В семь часов вечера меня даже не пускают в столовую.

К ужину Драко относится более серьезно. Он не хотел видеть меня здесь вчера, и не хочет моего присутствия здесь и сегодня.

Мужчина с седыми волосами стоит у двери и говорит мне, чтобы я вернулась в свою комнату. Я вижу Драко, он в ожидании сидит на своем троне, вращая серебряный перстень с черепом на своем мизинце. Его взгляд останавливается на мне.

Строгий.

Холодный.

Я поворачиваюсь и без колебаний ухожу.

Ухожу, не оглядываясь назад.

Принимаю душ, стягиваю свои волосы в пучок, а затем забираюсь в постель.

В 2:10 снова слышу эти три шага. Дверная ручка поворачивается, и я направляю свое внимание на нее. Открываясь, дверь немного скрипит. Чья-то рука обхватывает край двери. Это смуглая рука с перстнем в виде черепа на мизинце.

Я помню это кольцо.

Такое кольцо было на пальце Драко во время завтрака и ужина.

Это он.

Это он ходит мимо моей двери? Я жду, что он войдет и скажет что-то, но дверь остается приоткрытой. Он все еще держится рукой за край, но затем убирает руку.

Дверь тихо закрывается, и его шаги удаляются по коридору.

Я слушаю, пока они не затихают.

Устало смотрю на потолок. Живот урчит от голода, а сердце бешено бьется.

Какого черта он это делает?

День девятый

В 7:50 я тащусь вниз по лестнице.

Иду к французским дверям и вижу только Франческу и пожилую женщину, сидящих за столом. Место Драко даже не сервировано, и я нахожу в этом чрезвычайное облегчение.

Они обе смотрят на меня, но главным образом Франческа. Пожилая женщина в ожидании вяжет, у нее на переносице квадратные очки.

— Сегодня он не присоединится к нам за завтраком, — объявляет пожилая женщина.

О, слава Богу.

Она замечает мое облегчение и опускает спицы.

— Но ты все еще не можешь поесть. Его приказ.