— Могу ли я поесть? — тихо спрашиваю я.

Она разглядывает меня, прежде чем кратко бросить свой взгляд на стол. Затем смотрит на слугу, который держит несколько грязных тарелок в руке, и говорит ему что-то на испанском языке.

Слуга кивает головой, а затем удаляется и входит на кухню, свистнув.

Прежде чем я осознаю, по крайней мере еще четыре человека выходят и убирают еду, которая находится на столе. Они хватают пустые блюда, тарелки и серебряные приборы, но я бросаюсь к ним.

— Эй, погодите! — кричу я, но они просто игнорируют мою мольбу, направляясь к кухне, едва взглянув на меня по пути. — Какого хрена! — огрызаюсь я на нее. — Что ты им сказала? Я еще не поела!

Она поднимает бисквит с последнего подноса на столе.

— Ты не должна.

— Что? — Мой голос пропитан полным недоверием.

Делаю рывок и беру бисквит, но она выбивает его из моей руки и берет поднос.

— Тебе не положено есть. — Она кусает бисквит. — Если он узнает, что ты поела, а я это видела, он накажет и меня тоже.

— Мне все равно. Морить меня голодом — жестоко, — выпаливаю я, потирая тыльную часть своей руки. — Я не знала, который был час.

— Привыкай к этому. — Она опускает взгляд к моей груди, и я отступаю.

Она обходит вокруг стола и уходит на кухню. Когда она исчезает, я смотрю на пустой стол. Здесь остались только крошки, и мое сердце болезненно сжимается в груди.

Слезы ослепляют, но я не буду плакать здесь, не хочу, чтобы их кто-то видел.

Это издевательство. Чистое невежество. Я разворачиваюсь и ураганом уношусь из столовой, но из-за невнимательности врезаюсь прямо в мускулистую, широкую грудь.

Большие руки обхватывают мои плечи, и я задыхаюсь, когда смотрю вверх и встречаю знакомые темно-карие глаза.

Драко.

Дергаюсь в его странной нежной хватке, хмуро глядя на него снизу вверх.

Его лицо даже не меняется, губы сжаты.

— Я не получила еды, — говорю я, не подумав.

— Я не люблю, когда опаздывают, — говорит он, обходит меня и продолжает свой путь по коридору. Я наблюдаю за тем, как он проходит по холлу, затем идет по лестнице вниз и направляется к галерее. Ни разу не оглядываясь на меня.

Мое сердце хаотично бьется в груди. Всхлипывая, я качаю головой, а потом иду по коридору и вверх по лестнице. Вокруг служанки и слуги, но никто из них не смотрит мне в лицо.

Держу пари, они обучены игнорировать такое.

Одинокая, отчаянная женщина, взывающая о помощи. Я иду мимо шести дверей и врываюсь в седьмую спальню. Сейчас это самое безопасное место... но надолго ли?

Когда он отнимет у меня и это тоже?

Я не буду как эта сучка, которая была здесь сегодня утром. Не буду ценить все это. Не буду угождать этому демоническому человеку.

Он только и делает, что все время что-то отнимает у меня. Его люди оскорбляли меня, а теперь он морит меня голодом.

Черт, ему не придется долго защищать меня. Потому что умру, пытаясь выбраться отсюда живой.

Боже.

Я просто хочу домой.

К моему удивлению, в мою комнату доставляют будильник. К сожалению, доставщик — это высокий худой мужчина с седыми волосами.

— Вот.

Он бросает его на кровать, но не уходит, сделав это, а стоит и смотрит на мои голые ноги.

— Подключи его.

Я смотрю на черный будильник с серебряными кнопками. Поднявшись с кровати, беру его и заглядываю за тумбочку. За ней есть розетка, так что я тяну подставку немного вперед, чтобы достать до нее.

Когда я нагибаюсь, то чувствую, что он смотрит на мою задницу. Он так близко ко мне. Мой пульс ускоряется, и явно не от удовольствия. Вставляю вилку в розетку, а затем встаю прямо, отступая.

— Который сейчас час? — спрашиваю я, указывая подбородком на часы.

Уголки его губ приподнимаются в улыбке.

— Как насчет того, чтобы выяснить это самой?

Он хватает меня за запястье и дергает к себе. Его грубые руки поднимаются вверх по моему предплечью, и я почти перестаю дышать, когда его лицо приближается.

Сосредотачиваю свой взгляд на полу. Поднимая запястье вверх, он говорит:

— Смотри.

Я перевожу взгляд к его часам на кожаном ремешке. Запоминаю время и затем, отодвинувшись от него, иду к часам и ввожу время. Медленно сажусь на кровать, и он усмехается себе под нос.

— Глупая сука, — ворчит он на испанском языке. — Не знаю, зачем он спасает тебя. Было бы умнее просто плюнуть на тебя и продать.

Его тяжелые ботинки топают по полу, но он останавливается у двери и говорит на английском языке:

— Он не хочет видеть тебя на ужине. Не выходи до завтрашнего завтрака.

И уходит, захлопнув за собой дверь.

Тяжелая атмосфера исчезает, но только частично.

Здесь все еще не безопасно.

Три шага.

Три шага требуется этому человеку, чтобы пройти мимо моей двери и ждать там. Я не знаю, чего он ждет. Откровенно говоря, я слишком боюсь, чтобы выйти и проверить. Это может быть мужчина с седыми волосами.

Или, возможно, это Человек-топор, скрывается рядом, ищет мести.

Если учесть, как меня избивали, я не удивлюсь, если он потерял всякое уважение к Драко. Я не видела его с той поры в клетке. Интересно, жив ли он вообще?

Я проверяю будильник.

2:08.

Кто бы это ни был, он ждет там почти десять минут, и с каждой минутой мое сердце колотится все сильнее.

И затем… тремя простыми шагами, человек уходит от моей двери и направляется по коридору. Оставшуюся часть ночи я больше не слышу шагов.

День восьмой

Я проснулась в семь утра.

Сейчас 7:40, и я закончила приготовления. Синее платье с короткими рукавами, которое надела, отглажено. Мои волосы заплетены во французскую косу, а губы покрыты блеском.

Он не может сказать, что сегодня я поздно. Я готова.

Собираю все предметы со столешницы ванной комнаты, которыми пользовалась, и раскладываю их обратно на свои места. Когда ванная комната чиста, иду обратно и убираю кровать. Смотрю на часы. У меня есть восемь минут, чтобы сделать это.

И я это сделаю.

Бросаю подушки, а затем выхожу из комнаты. Рысью несусь вниз по мраморной лестнице с замечательным чувством. Не могу описать это, но я рада быть на подъеме сегодняшним утром.

Я была чертовски голодна вчера вечером, и до сих пор хочу есть. Мне нужна пища очень сильно.

Я чувствую запах еды, когда иду по коридору. Ароматы свежие и теплые.

Французские двери уже открыты, поэтому я иду прямо через них, но сразу же останавливаюсь, когда вижу Драко, сидящего во главе стола, напротив того места, где стою я.

Молодая женщина, та, с которой я встретилась только вчера, сидит через два места от него, а с другой стороны, рядом с ним, сидит пожилая женщина — я видела ее на кухне, когда Патанса впервые привела меня сюда.

Обе руки Драко расположены на подлокотниках стула. Его стул гораздо больше, чем все остальные. Он почти как трон, сделанный из бордовой и черной кожи.

Он хмурит брови, взглядом блуждая вверх и вниз по моему телу. Начинает с головы и ведет свой пристальный взгляд вниз к моим ногам. Пожилая женщина смотрит на меня с полной растерянностью, в то время как молодая женщина, знакомая со вчерашнего дня, делает вид, словно меня там нет.

Я колеблюсь, когда иду вперед, не зная, где сесть. Не хочу сидеть слишком близко, так что выбираю место ближе к концу стола.

— Нет.

Глубокий голос Драко раздается, когда я начинаю выдвигать стул. Я смотрю на него.

— Ближе.

Медленно вдыхаю и выдыхаю, и прохожу мимо еще нескольких стульев. Оказавшись, по крайней мере, в трех местах от молодой женщины, выдвигаю стул, и он скрипит по твердому дереву.

Драко внимательно смотрит на меня, потирая подушечку большого пальца об указательный. На его мизинце крупное серебряное кольцо в форме черепа.