Если он думает, что я что-то знаю, то это не так много, чтобы рассказывать. Тони отделял свою работу от нашей личной жизни, и не делился со мной ничем, если это не было крайне необходимо.

Предполагаю, он никогда не думал, что Драко Молина будет угрозой и что стоит обсудить это со мной.

Я никогда не слышала об этом человеке до сих пор. Не знаю, кто он, и даже если бы знала что-то, то никогда бы не сказала этому сукину сыну.

День седьмой

Солнечный свет распространяется по всему моему телу. Шторы были кем-то открыты, но я не знаю, кем, пока не вижу женщину, сидящую в кресле напротив изножья кровати.

С резким вздохом быстро сажусь. Ее ноги согнуты в коленях, каштановые волосы аккуратно заправлены за уши. Белый костюм свежий и чистый, шелковая красная блузка под ним открывает большую часть ложбинки ее груди.

Ее темные волосы плавно спадают на плечи, на губах небольшая ухмылка. Я замечаю в ее волосах пряди медового цвета.

Глядя на нее, я дергаю одеяло к своей груди, скользя спиной к изголовью кровати.

— Кто ты, черт возьми?

— Меня не нужно бояться. — Она сжимает рубиново-красные губы, а затем вытягивает свои ноги, чтобы встать. Подходит к окну, пробежав пальцами по белой занавеске. — Знаешь, эту комнату декорировала я. — Она оглядывается через плечо. — Драко мне позволил.

Я ничего не говорю. Просто изучаю ее. И хотя в целом она, кажется, хороша, в ней есть что-то отталкивающее. В ее глазах темнота. В них нет счастья. Но что действительно застает меня врасплох — шрамы вокруг ее лодыжек, как будто они раньше были связаны. Лодыжки выглядят так, какими будут мои запястья, когда полностью заживут.

— Почему ты здесь? — требовательно спрашиваю я. — Это моя комната.

— О, не будь такой самонадеянной, милочка. Когда-то это была моя комната, так же, как и девушки по имени Нила, но она была не очень послушна. — Она скрещивает руки на груди, рассматривая меня. — Знаешь, что произошло с девушками, которых Драко пытался спасти, но они оказались непослушными?

Я прищуриваюсь.

— Они сыграли в ящик.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Я просто хочу, чтобы ты знала. Я услышала, что здесь новая девушка. Та, что Драко не захотел трогать. Я также слышала, что ты была резкой с ним вчера вечером в его галерее, что было не очень мудро с твоей стороны. — Она неодобрительно качает головой. — Я удивлена, что он ничего с тобой не сделал.

Она обходит вокруг моей кровати и направляется к двери.

— Но предполагаю, что этим утром он это восполнит.

— Что ты имеешь в виду? — быстро спрашиваю я.

Ее глаза искрятся, как будто она рада знать то, чего не знаю я.

— Ты пропустила завтрак. У Драко строгие принципы. Каждый должен быть в столовой на завтрак в восемь и к ужину в семь, и не позднее.

— Я даже не знаю, сколько сейчас времени. У меня здесь нет часов.

Она пожимает плечами.

— Вот почему ты просыпаешься и выясняешь это самостоятельно. Спи в столовой, если тебе это нужно. Не имеет значения до тех пор, пока ты успеваешь вовремя.

Она начинает уходить, но я вылезаю из кровати и зову ее.

Остановившись, она смотрит на меня через плечо.

— Что он собирается делать со мной?

Окинув меня взглядом, она снова качает головой. На мне шорты и мешковатая футболка.

— Посмотри на себя. Пытаешься скрыть свои прелести под этой футболкой. Когда он говорит тебе, что защитит, и ты будешь под его наблюдением, он имеет в виду именно это. Не оскорбляй его.

Я хмурюсь.

— Это не ответ на мой вопрос.

Знаю, она пытается найти что-нибудь, за что меня можно покритиковать. Может быть, поэтому она здесь так рано. Так она может увидеть меня не в лучшей форме, со слюной на подбородке и спутанными волосами. Поняв это, я начинаю приводить себя в порядок.

Она вздыхает, убирая руку с дверной ручки.

— Он не тронет тебя, если ты подумала об этом. Но он, несомненно, заставит тебя запомнить: никогда не опаздывай снова.

То, как она говорит это, посылает мурашки по моим рукам и спине. Ей нравится это? Он, должно быть, в некотором роде спас ее.

Роналдо сказал, что только те, кому босс позволяет называть его настоящим именем, могут это делать. Полагаю, что человек должен быть близок с ним или его семьей. Она явно не родственница... так делает ли это их парой?

Может быть, она его шлюха?

Устремляюсь вперед и захлопываю дверь, а затем, прислонившись к ней спиной, перевожу взгляд на окно. С этого места я могу видеть океан. Сегодня замечательное утро... но вся эта красота — просто маска.

Вся эта красота представляет собой ложь. Снаружи это может показаться изумительным, но внутри все, что вы чувствуете — страх, ложь и даже смерть.

Иду к шкафу и решаю надеть что-то более милое. Не могу ходить здесь и выглядеть как отчаянная, испуганная девушка.

Просматривая вещи, нахожу желтое платье. У него завязка-бант на спине, длина ниже колена. Быстро надеваю его, а затем иду в ванную, чтобы почистить зубы и привести в порядок волосы.

Мои потрескавшиеся губы начинают меня беспокоить. Наношу бальзам и растираю его на губах. Возвращаясь к шкафу, беру пару сандалий и надеваю их.

Смотрюсь в зеркало.

По меньшей мере, я выгляжу живой.

Вполне прилично.

Иду к двери и открываю ее. В коридоре никого, так что я спускаюсь вниз. Слышу лязг кастрюль и сковородок, поэтому иду на кухню. Конечно, часы находятся где-то там.

Как только я оказываюсь внизу лестницы, а затем и на кухне, все служанки перестают работать. Они сосредотачиваются на мне, изучая мое платье и особенно волосы. Мгновенно они начинают говорить всякий вздор на испанском языке, миллион вещей, которые, как они думают, я не понимаю.

— Поздно.

Кто-то врезается в меня сзади, и когда вижу Патансу с чашкой в руке, я хмурюсь.

Она пихает чашку одной из служанок и затем складывает руки на груди. Я слежу за ее взглядом и поднимаю глаза, чтобы проверить часы на стене.

— Сейчас только половина девятого, — заявляю я.

— Не имеет значения. Поздно это поздно. Шефу это не нравится.

— Так... И что это означает?

Она тихо смеется, и некоторые служанки избегают моего взгляда, когда я спрашиваю это.

— Скоро узнаешь.

Патанса обходит вокруг меня, но прежде, чем уйти, говорит:

— О, и ужин строго в семь. Не позднее.

Да, я знаю это.

— Как думаешь, мне могут дать часы в мою комнату?

Патанса смотрит на меня, словно я сошла с ума, и затем начинает смеяться так громко, что меня передергивает.

— Ничего себе. — Она снова смеется.

Взглянув на служанок, она указывает большим пальцем на меня.

— Вы можете поверить этой суке? Ее только что выпустили из клетки, а она уже обращается с просьбами. Чертовски дерзко.

Служанки, нахмурившись, глядят на Патансу, а затем пустым взглядом смотрят на меня. Они все смущены. Не думаю, что они вообще говорят на английском языке.

Патанса быстро уходит, и я наблюдаю за ней, пока она открывает и закрывает дверь позади себя. Смотрю вниз на пол, но, когда чувствую на себе взгляды, быстро поворачиваюсь, чтобы посмотреть в ответ.

Они испуганно подскакивают и возвращаются к своей работе — очищению столешниц, подметанию пола и мытью посуды.

Я иду прямиком к столовой. Заметив французские двери, я бросаюсь к ним и быстро распахиваю их. Комната пуста, но на столе все еще стоит еда.

Один из слуг берет серебряный поднос в конце стола, и когда видит, что я вхожу, приподнимает бровь.

Издалека доносится звук цоканья каблуков по полу, и затем молодая женщина, которая недавно была в моей комнате, входит, как я понимаю, из другой кухни. Я слышу звон посуды и разговаривающих людей.

Заметив меня, она замедляет свой темп.

Разглядывая меня в новой одежде, она не корчит лицо с отвращением, а смотрит с удивлением.