– О Аллах! – простонал Сорви-голова, сквозь пальцы косясь на пляшущих на песке у корабля девушек и не находя в себе сил оторваться. – Только не это! Теперь мы в их власти. Что ты наделал, сын греха и порока!

– А что такое? – недоуменно спросил Синдбад, спокойно наблюдая за экзотическим танцем. – Бабы как бабы. Ну, пляшут… Красиво, но до ансамбля песни и пляски Александрова точно не дотягивают.

– О, я не могу на это смотреть! – еще пуще застонал Сорви-голова. – Злобные происки шайтана. Это просто невыносимо.

Моряки бились головами о деревянные поручни, стонали и рвали на себе рубахи, пуская слюни и тараща глаза. Некоторые порывались спрыгнуть вниз, но Синдбад в корне пресекал эти попытки, щедро раздавая тумаки и оттаскивая одуревших моряков подальше в сторону, но те опять ползли к фальшборту и пялились на девушек.

Между тем внизу уже кипела работа по заделке пробоины. Девушки оказались не только мастерами дудеть, отплясывать и строить глазки, но еще и неплохо плотничали, хотя никак не могли сладить друг с другом. Внизу то и дело возникали ссоры, переходящие в локальные стычки.

– Как ты кладешь? Нужно вдоль, а ты поперек!

– Не лезь, без тебя знаю! Так крепче!

– Нет, вот так!

– А я говорю, так, дура набитая!

– Кто?

– Сама слышала!

– Ах ты…

Или:

– Аккуратнее лей, а ты паклей лучше прокладывай!

– Чего раскомандовалась? Без тебя знаю.

– Да чего ты знаешь, идиотка криворукая? Он же после твоей работы через полпарсанга14 потонет!

– Кто криворукая, я?

– Ты, а то кто же!

– Да я тебя, рыло твое бесстыжее, хорек безрукий, клизма желчная сейчас тут же и закопаю! Вот этим молотком.

– Только попробуй!

– И попробую!

Бац!

– А-а-а…

Спустя час, когда Синдбад уже изнемогал от непрестанной беготни туда-сюда и готов был свалиться на палубу пластом, работы внизу внезапно закончились. Девушки разом перестали плясать, а ремонтницы вышли на видное место и отряхнули руки.

– Мужчинка, ты где? – позвала одна из девушек.

– Я тут, – Синдбад с трудом вскарабкался на перила, повиснув на них. – Чего вам?

– Дырочки больше нет! – радостно возвестила девушка. Она была вся чумазая, покрытая слоем опилок, пятнами смолы, а под левым глазом синели два фингала.

– Я рад за вас. Спасибо, девоньки! Выручили вы нас.

– Спасибо? – переглянулись те. – И это все?

– А что же еще?

– Ты обещал спуститься, негодный мужчинка! – возмущенно топнула ножкой девушка.

– Я?

– Ты!

– Не было такого!

– Но, как же… – девушки переглянулись.

– Я сказал: посмотрим на ваше поведение. А вы вели себя просто безобразно! Да-с!

Девушки все одновременно потупили глазки и зашаркали босыми ножками по песку.

– Вы посмотрите на себя! – Синдбад призывно вскинул руки.

Девушки честно оглядели себя и стоявших рядом.

– Вы грязны, черны. Вот у тебя, у тебя и еще у тебя – да-да, у тебя! Впрочем, и у вон той тоже – на шее вакса, а под носом клякса. А вы дрались, как склочные женщины – я все видел, отпираться бесполезно! А ваша компания устроила тут грязные танцы. Посмотрите, до чего вы довели несчастных мужчинок! Глядите!!!

Синдбад простер ладонь в сторону обомлевшей команды. Девушки же еще больше расстроились и зашмыгали носами. Некоторые пустили слезу.

– Вот так! – Синдбад оперся рукой о перила и скрестил ноги. – Идите и подумайте над своим поведением!

Девушки тяжко вздохнули, развернулись и… побрели к расщелине в гранитной стене, подбирая с песка брошенные одежды и инструмент.

– Как? Что? Что такое? – растерянно пробормотал Сорви-голова, поднимаясь на ноги. – Они уходят?

– Сами видите.

– Но как? Как тебе это удалось, мой юный друг?!

– Разве это важно? Главное – результат! И давайте уже быстрее уберемся отсюда, мало ли что еще им в башку стукнет.

Девушки уже добрели до расщелины и скрывались в ней одна за другой, вытянувшись в одну шеренгу.

– Да-да! – опомнился Сорви-голова. – Быстрее! Сталкивайте корабль с мели! Ставьте паруса! Мы отплываем!

С правого борта сбросили веревочные лесенки, по которым вниз заспешила часть команды. Другая часть уже лихо взбиралась по вантам.

– О Аллах! Только бы они не одумались, – бормотал Синдбад, спеша на мостик. – Только бы…

– Стойте, сестры! – призыв одной из девушек, замыкавшей строй, прокатился над пляжем и заплясал, отскакивая от стен бухточки. – Нас надули! Куда вы, вернитесь!

– Ну вот, накаркали, – вздохнул Синдбад. – Быстро же они очухались.

Девушки остановились, покрутили головами, пытаясь сообразить, где и в чем вышла промашка, а потом с воем устремились обратно к кораблю.

– Там же полкоманды! – Сорви-голова рванулся к фальшборту, но Синдбад опередил его.

Он перевалился через перила и быстро полез вниз по дергающейся лестнице.

– Куда ты, несчастный! – крикнул ему вслед Сорви-голова, хватаясь за голову. – Ты же погибнешь! Мы все погибнем!

Девушки были уже совсем рядом, когда Синдбад, обогнув сбившихся в перепуганную стайку моряков, выбежал к ним навстречу и гордо упер руки в бока.

– Остановитесь женщины!

– Мы не женщины! – рявкнула та, что оказалось самой сообразительной, но все же остановились. Позади нее полукругом стали остальные.

– А кто? – удивленно воззрился на нее Синдбад.

– Мы – порождение огненного дыхания шайтана, нашего владыки и повелителя!

– Фу-у, – выдохнул с облегчением Синдбад. – Всего-то? А я уж было решил…

– Хватайте же его, сестры! Хватит ему глумиться над нами!

– Вы все сестры? – не поверил Синдбад.

– Разумеется! И мы все очень голодны.

– Э-э, в каком смысле? – дрожащим голосом поинтересовался один из моряков.

– В обоих! Мы вас будем любить, пока не высосем из вас все соки!

– Вай мэ! – моряк закатил глаза и грохнулся на песок.

– Да хватайте же их, чего вы стоите!

Девушки рванулись вперед, но их остановил резкий окрик Синдбада.

– Стойте! Так не пойдет.

– Почему? – удивилась одна из сестер.

– Как это? – спросила другая.

– Запросто! Я великий Синдбад, и меня достойны любить только избранные красавицы!

– Разве мы не хороши для тебя?

– Гхм-м, – смущенно прочистил горло Синдбад. – Ну, если честно, то мне нравишься вот ты, – он указал на заляпанную смолой и опилками девушку, – и еще ты, да, ты, с молотком, у которой такие сильные женственные руки. И ты, и еще ты, – палец уткнулся в двух перепачканных сажей с торчавшими дыбом просмоленными волосами. – Остальные девушки, так сказать, прошу извинить.

– Вы слышали, сестры? – гордо выступила вперед та, что в пятнах и опилках. – Ему нравлюсь я.

– А мы? – растерялись другие девушки.

– А вы… Ну, сами понимаете, – она важно вздернула носик.

– И откуда ж ты такая шустрая взялась, а? – грозно спросила старшая.

– Да все оттуда! – презрительно бросила та.

– А ты не лезь, старая карга, – поддакнула ей другая «избранная» с черной паклей волос на голове.

– Кто карга, я?

– Ты!

– Ах ты ж стерва просмоленая! Гаси ее! Их! Всех!

– А-а-а!!!

Девушки, потеряв всякий интерес к мужчинам, бросились мутузить ни в чем не повинных сестер, дружно, всем скопом. В ход шло все, до чего могла дотянуться рука: инструмент, палки, камни, заколки. Над пляжем стоял неописуемый вой и гвалт. Нет, женское побоище – это и в самом деле нечто неописуемо непостижимое…

– Чего вы стоите, ослы! – прикрикнул Синдбад на моряков. – Быстро сталкивайте корабль, пока они опять не опомнились.

Он первым кинулся к торчавшему из воды килю и уперся в него плечом.

– Т-так! И вот т-так!

К нему тут же присоединились все остальные. Упавший в обморок пришел в себя и тоже поспешил на помощь. Мышцы трещали от напряжения, ноги, скользя, погружались в мокрый песок, но корабль мало-помалу отходил назад. Вдруг он, дернувшись, просел – дальше дно резко уходило вниз – и пошел назад, подгоняемый сильно раздутыми верхними парусами.