Отпихнув в сторонку застывшего в полном недоумении Сорви-голову, они радостно окружили Синдбада.

– Попался! Награда наша, – радовались, словно дети, стражники, грозя Синдбаду острыми копьями.

– Друзья, это недоразумение! – попытался выкрутиться Синдбад. – Я не сделал ничего плохого, поверьте.

– Ну, разумеется, – оскалился в щербатой улыбке один из стражников. – Кроме того, что забрался в сад нашего правителя и обесчестил его дочь.

– Я?! – искренне удивился Синдбад. – Не было такого!

– Палач разберется, – заверил его стражник, легонько ткнув копьем в ребра. – Ну, пошел!

– Ой, больно же! – дернулся Синдбад, чуть отстраняясь и отводя копье рукой.

– Ты еще и толкаться?! Хватай его!!! – взревел оскорбленный до глубины души стражник.

– Уважаемые, – прокашлявшись, учтиво произнес Сорви-голова, молча до того наблюдавший за происходящим. – Вы изволили меня толкнуть!

– Эт-то еще кто здесь умничает? – обернулся стражник. Лицо его медленно вытянулось, челюсть почтительно отвисла, а копье опустилось. – Ха… лид эр-Рияд? – сглотнул стражник. – Ох, а мы вас не заметили. Честное слово!

– Эр-Рияд… Оторви Башку… – зашептались стражники.

– Да, это я. Но теперь, милостью Аллаха, я зовусь Сорви-голова! И мы с этим юношей направляемся во дворец, – указал он на Синдбада.

– Но его разыскивает вся городская стража! – воспротивился стражник.

– Ты слышал? – повысил голос Сорви-голова. – Мы направляемся к эмиру. И если вам угодно, то можете сопровождать нас до дворца.

– Разумеется, но… – по стражнику было заметно, что он пребывает в глубоком сомнении. Видимо, ему ужасно хотелось получить премию за поимку опасного преступника, но премия ускользала из рук, словно скользкая верткая рыба. – Можно ли узнать, кем вам приходится этот юноша, уважаемый Сорви-голова?

– Этот юноша – мой сердечный друг! – гордо сказал Сорви-голова. Стражники сначала недоуменно уставились на него, а потом некоторые заулыбались.

– О, мы понимаем! – закивал стражник, едва сдерживая рвавшуюся наружу улыбку, и подмигнул Синдбаду.

– Я не… – Синдбад покраснел. Он раскрывал и закрывал рот, не находя нужных для достойного ответа слов. Если честно, вообще никаких слов.

– Дурачье! – вспылил Сорви-голова, хватаясь за несуществующую саблю. – Этот человек выручил меня!

– Да-да, я тоже когда-то в молодости служил на корабле, – поддакнул ему стражник, хитро щуря один глаз и оглаживая бороду.

Теперь уже заулыбались все.

– О Аллах, за что ты послал мне этих остолопов?! – схватился за голову Сорви-голова. – Он спас меня от неминуемой смерти!!!

– А-а, – разочарованно протянул стражник. – И ни к чему так кричать, о великий, я не глухой. Мы отведем вас во дворец.

Он махнул своим товарищам, и стражники, разбившись на две группы – одна спереди, а другая позади, – повели пленника и личного гостя эмира во дворец.

Другие группы стражников, попадающиеся им по пути, с завистью взирали на счастливчиков, даже не подозревая, что тем ничего не светит.

В воротах произошла небольшая путаница.

Приведший пленного Синдбада и Сорви-голову стражник, долго стучал тупым концом в ворота, пока из них не высунулась заспанное лицо.

– Кто такие? – недовольно зевнуло лицо и почмокало пухлыми губами.

– Доставлен особо важный преступник по имени Синдбад! – гаркнул стражник. – Получите и распишитесь!

Молодые, только что набранные стражи ворот из детей высших военных чинов города, поскольку служба на дворцовых воротах считалась наиболее престижной, то есть менее опасной и не требующей больших физических и умственных затрат, не особо разбираясь, кто есть кто, спешно отворили ворота и, радостно вцепившись в Сорви-голову, потащили его пред светлые очи эмира.

Опешили все и разом. Сорви-голова от неожиданности даже не помышлял о сопротивлении. По его мнению, этого категорически не могло с ним произойти, и его просто-напросто переклинило. Стражники застыли в полной прострации, недоуменно сдвинув на лоб шлемы и почесав копьями затылки, а Синдбад только и спросил:

– А как же я?

– Идиоты, отродье шайтана! – первым очухался стражник, который привел Синдбада. – Кого вы тащите? – застонал он, потрясая копьем. – Это же личный гость эмира, а арестованный – вот он! – указал стражник на Синдбада.

Синдбад в подтверждение его слов кивнул.

Теперь пришла очередь растеряться стражам ворот. Они резко остановились, посмотрели сначала на того, которого волокли под локти, потом на Синдбада, в ступоре застывшего в воротах. Их недоумение улетучилось довольно быстро: задача была для младшей детсадовской группы. Они тут же бросили Сорви-голову в пыль у своих ног и побежали обратно к воротам за пленным.

– Вай мэ, какой кошмар! – схватился за голову стражник у ворот, выронил копье и побежал к растянувшемуся на дорожке Сорви-голове. – Простите этих идиотов, ваше высочество! – Он помог подняться несчастному бывшему принцу и тщательно выбил из него тяжелой ладонью пыль. – Вот так!

Стражи ворот, крайне довольные собой, что все так успешно разрешилось, чуть не вприпрыжку вели под руки следующего.

– Оставьте его! – Сорви-голова, сжав кулаки, бросился им наперерез. – Вы, тупоголовые ишаки! Этот человек со мной!

Стражники остановились и уставились на преградившего им путь мужчину.

– Ты кто такой, – нахально спросил один из них, – чтобы указывать дворцовой страже, что ей делать?!

– Я – наследный принц султана эр-Рияда! – выпалил Сорви-голова и на всякий случай, для особо одаренных, добавил: – Вашего повелителя. А вы… – еле сдерживаясь, процедил Сорви-голова, – вы покойники.

Стражи ворот в сомнении повернули головы к стражнику, стоявшему рядом с Сорви-головой. Тот только пожал плечами и еле заметно кивнул, мол, так вышло. Стража ворот тут же выпустила из рук Синдбада и рухнула на колени.

– Пощади, о великий! – распластались они у ног знатной персоны, отклянчив зады. Шлемы слетели с их голов и, бренча, откатились.

– Двести палок по пяткам. Каждому. Это хорошо укрепит их память, – вынес беспощадный вердикт Сорви-голова.

– Вай мэ! – опять схватился за голову стражник, но те, что валялись в пыли у ног Сорви-головы, подползли к нему и принялись благодарно лобызать его обувь: хорошо живы остались! К концу этой процедуры обувь принца блестела, словно генеральские сапоги на параде.

Он осмотрел результат их работы, удовлетворенно хмыкнул и сменил гнев на милость.

– Двести палок, но на двоих.

– О великий! – радостно взвизгнули счастливые стражи, не смея поднять голов.

– Пошли, мой юный друг, – сказал Сорви-голова Синдбаду, кладя руку тому на плечо. – Я уверен, эмир уже в курсе моего прибытия и изнывает от желания узреть меня поскорее.

Он оказался прав. Новости и слухи во дворце разносятся крайне быстро. Впрочем, это происходит не только во дворце и не только на Востоке.

Эмир, уже несколько отошедший после плотного обеда, успел перебраться в прохладный тронный зал дворца и теперь метался от трона к окну, невзирая на желудочные колики. Ожидание и предвкушение обладания редкой вещью были тягостны для его сознания: ладони эмира нестерпимо чесались, а в… седалище свербило так, будто туда проник сам шайтан, не давая несчастному повелителю правоверных ни присесть, ни остановиться хоть на секунду.

Наконец на пороге зала возник глашатай.

– К пресветлому эмиру прибыл Сорви-голова! – возвестил он и, приложив ладонь к груди, склонил голову.

– Сорви-голова? – изволил удивиться Нури ибн Кабоб. Его лицо разочарованно вытянулось. – Кто это такой? Впрочем, пусть войдет.

Глашатай посторонился, пропуская мимо себя гостей.

– О, это вы, дорогой мой Оторви Башку! – обрадовался Эмир, взбираясь на свой трон, чтобы выглядеть посолиднее. Вернее было бы сказать, что это не совсем трон, вернее, трон, но похож он был на низкий неширокий диван с валиками и атласными подушками, установленный на возвышении в половину человеческого роста – повелитель непременно должен возвышаться над своими подданными. – А мне доложили, будто прибыл какой-то Сорви-голова.