«В березах вязнет золото лучей…» В березах вязнет золото лучей. Мороз под сорок или даже ниже. Дым падает и катится по крыше. Полозьев скрип все ближе, все звончей. Обоз зарылся в куржаках, туманах. Серебряные кони, как в дыму, — В звенящих сбруях, в ледяных арканах. И сквозь ресниц пушистых бахрому Глядит возница. Весело смеется, Бьет глухо кнутовищем по пиму. Я тоже весело в ответ смеюсь ему, Мол, все путем… А что мне остается? Не плакать же. Да и к тому ж мороз Все слезы выжал. Не осталось слез. «По лезвию каленой стали…» По лезвию каленой стали Стекла роса и рассвело, И кони у колоды встали, И задышали тяжело. А на поляне, под березой, В рассветной дымке голубой, Задерганный колхозной прозой, С отвисшей мокрою губой Стоял Гнедко. Не шевелился. Один. Понур. Мослы… бока… Казалось – он сюда явился Из бронзы и стоит века, Как памятник суровый – быту, Тоске, налитой по края, Уздечке старенькой, копыту, Косматым лентам из репья. Урожай С золотым тугим зерном Поезда идут на запад. Грай ворон над полотном. Дыма шлейф. Пшеничный запах!.. Понимая груз по звуку, По скрипению осей, Я внизу хожу по лугу, Я пасу своих гусей. Гарь летит, Вода рябит, Паровоз в трубу трубит, Над закатом белый облак Красным золотом подбит! А когда, идти устав, Остановится состав, Сквозь бурьян наверх по склону Подбегу с мешком к вагону, Сыпану в мешок зерна — Не ругай меня, страна! Шито-крыто, нет погони… Над водою, над ручьем Гусь берет зерно с ладони И гогочет ни о чем. Он гогочет ни о чем, Он не знает что почем, Что из всех гусей окрест Только он пшеницу ест. Хорошо ему, гусю, Что не знает правду всю… Алейск На пути из Алейска, где березовый лес, Я присяду на рельсы, а, точнее, на рельс. Прогрохочет составов сталь натруженная, Маслом, хлебом и салом перегруженная. Ветер клонит на запад к колоску колосок. …Как растоптанный лапоть мой разбитый сапог… А кругом – красотища! На пырей и осот Ветер, падая, свищет и ранетки трясет. Принимаю, что вижу, как досаду, как тлен, Как привитую грыжу, как килу до колен… Все увозят, увозят; все везут, и везут. «Как живется?» не спросят, от нужды не спасут… «Звон комарика……»
Звон комарика… Чхни, да сплюнь! Хочет кровушки, вот и пьет. А ведь месяц уже июнь, Значит, лето вовсю идет. Да не просто идет – бежит, За собою в луга ведет, Не затем ли комар жужжит, Не о том ли паут гудёт? Не о том ли крича, грачи Кружат выводки без потерь… Сталь упругую наточи, Косовище к руке примерь! Солнце – золото в янтаре! В пышных травах округа вся. Три недели стоять жаре… Вот уж вволю накосим-ся! «Время было и останется…» Время было и останется. Мы побудем и уйдем… Дождевая туча мается, Накрывает водоем. Лодки, цепи, колья, пристани… Все в тумане, в пелене. Посмотри на это пристальней, Запечалься обо мне. Запечалься – я и выживу, Вновь пройду дорогой той, Где каталось солнце рыжее На телеге золотой… Дождь пройдет и распогодится. Век живи, не умирай! Охраняет богородица Хлебородный этот край. Все поднимем, что обронено, Все наладим в самый раз, Потому что наша родина Проросла корнями в нас. «Восходит солнце, на бугре садится…» Восходит солнце, на бугре садится, Откидывает жаркую полу, И золотым лучом, как тонкой спицей, Проводит по оконному стеклу. И в тот же миг окно течет росою, И мне уже не спится. Не до сна! Я половицу щупаю босою Ногой и половица холодна. Крыльцо дымится утреннею влагой, Озноб, входя неслышно под ребро, И дрожью, и веселою отвагой Переполняет детское нутро. А дом уже живет, шумит и дышит. Коня в оглобли пятят, ехать чтоб, И, встряхивая шаль, на влажной крыше Урчит сизарь, и раздувает зоб. Летит солома, взрытая щенками, Отец седелку на коня кладет, И кто-то осторожными руками Меня берет и через жизнь ведет. |
