— Газету? Ты слово не перепутал? — усомнилась Леферия. Мир, где новости до сих пор пишут на бумаге… ах да, у них же нет эфира.

— У нас есть Интерсеть. Это как ваш эфир, только без эфира, — Краор точно прочитал ее мысли. — Но к ней нельзя подключиться без компьютера. А компьютер с собой не унесешь.

— Так сделайте переносные, — пожала плечами Леферия. — У нас, если кто-то не может купить проектор, он начинает развивать в себе магию, чтобы пользоваться эфиром просто так. У многих получается.

— Переносные сейчас… придумывают. Разрабатывают, — поправился Краор. — Кое-кто из тех, кто его разрабатывает, одновременно работают и в проекте Сигетнара.

Леферия промолчала, не зная, что ответить. Травить ни в чем не повинных создателей компьютера ей было жаль. А ведь если их отравить, они не просто не смогут продолжать трудиться в проекте по перекачке хадратской магии. Они вообще не смогут обеспечивать себя умственным трудом. Может, найдутся способы сделать так, чтобы они просто ушли из команды Сигетнара… Она пообещала себе подумать над этим.

— Говоришь, выйдем в город? — сменила она тему. — Что это за город? Долго туда идти? А что, если мы наткнемся на то войско с барабанами?

— Подожди. Какое войско?

— Я не уверен, были ли это солдаты, — вмешался Фелд. — Слаженные группы людей, одетых в бесформенные куски старой ткани. Размахивали рогатинами и целились вокруг из чего-то вроде небольших арбалетов. Трое из них несли что-то, напоминающее барабан, и били в него… нет, даже не так. Не знаю, можно ли сказать «били». Они прикасались к нему почти одновременно, с разницей в капли капель…

— С разницей во что? — переспросил Краор.

— Капли… Одна капля — одно среднее мгновение, — Фелд замялся, теряясь в объяснении такой простой вещи.

— А! У нас время измеряют минутами и секундами, — ответил Краор. — Держите, это часы. Смотрите на них, пока мы беседуем, и сами поймете. Секунда — самый короткий отрезок, минута — средний, час — длинный. — Он вручил Фелду круглый плоский предмет на ремешке, который снял с руки. Леферия уставилась на тонкие стрелки. И правда движутся…

— Я понял, о каких барабанах вы говорите. Мы их называем таммерами. Они воздействуют на психику. Могут напугать или лишить желания… воли к жизни. Вы ничего не почувствовали?

— Еще как! — взвилась Леферия. — Да я думала, там и подохну от ужаса…

Краор поднял руку, останавливая поток слов.

— Так и должно быть, — кивнул он. — Вернее… Не удивительно, что так случилось. Я вас уже проверил. Нет устойчивости. А у них это главное оружие. Они вводят врага в панический транс… транс ужаса… не знаю, как это по-вашему, у нас есть термин — станнека. Потом могут расстреливать в упор. Значит, они здесь…

Он закусил губу и задумался, не реагируя на вопросы. Потом тряхнул головой.

— Вы повстречались с мотхами. Южная народность. До сих пор война шла на их территории. Не думал, что… Они пробрались слишком далеко.

Отлично, со злостью сказала себе Леферия. Еще и война. Мало им психологических техник, способных превратить любого смельчака в трясущееся от ужаса ничтожество, мало льющейся с неба воды, холода, маячащего где-то на заднем плане Анаката и клятв, за отказ от которых Эфирные Судии неминуемо покарают, и не поможет даже Фелд. Мотхи, конечно, не казались такими уж опасными. Они больше напоминали детишек, играющих в войну в каком-нибудь тематическом парке. Но им и не нужна была солидность, батальоны пушек и мрачные ряды солдат. Зачем все эти внешние атрибуты устрашения, если устрашение — послушный инструмент…

— О войне расскажите поподробнее, — произнес тем временем Фелд. — Характер, причины, чего нам от нее ждать.

— Чего ждать… Раньше я бы знал точно, теперь никто не берется судить. Если коротко, то мотхи — один из народов, которые живут вокруг Мальясской пустыни. Это к югу от Таондара. Очень далеко…

— У вас есть пустыни? — изумилась Леферия. — И если это так далеко, как мотхи оказались здесь?

— Не знаю! — в сердцах бросил проводник. — У пустынников никогда не было полноценных государств. Таондар уже лет двадцать пытается слепить там колониальную страну. Получается со всеми, кроме мотхов, а они живут группами… рассеянно… одним словом, они там везде, и их территорию нельзя отделить. Они постоянно бунтуют…

— Оставить их в покое, видимо, тоже нельзя? — прокомментировала Леферия. — У вашего императора много общего с нашим.

— Император? — усмехнулся Краор. — Нет, в Таондаре высший чин — командор. Но он бы оценил шутку. Собственно, и все. До сих пор мотхи добирались только до южных границ Таондара. Я не знаю, как они научились прорываться сюда.

— А «сюда» — это куда? Лес этот проклятый далеко от южных границ?

Леферия поежилась. Ее начинало колотить от холода. Костер погас, одежда не грела. И все же трястись от холода, оказывается, куда приятнее, чем от страха.

— Да, довольно далеко. Мы в юго-восточной части страны. Это Фуосский лес. Он вовсе не такой… хм, безлюдный… как должен быть лес. Увидите. — Краор покачал головой и легко вскочил с ветки. — Ладно, пойдем. Уничтожать следы лагеря бессмысленно, мотхи все равно заметят, они здесь, как дома. На чем вы прилетели?

— Нашу капсулу они утащили, — сказала Леферия. — Только она все равно сломалась. Мы чуть не разбились! И как, скажите на милость, эти пустынники могут чувствовать себя как дома в лесу, если они родом из пустыни?

— Я сказал — вокруг пустыни, а не в ней. Не сбивайте с толку! Куда тащили капсулу, вы заметили?

— Нет, — ответил Фелд. — Мы были не в том состоянии, чтобы следить за неизвестными дикарями.

Проводник хмыкнул. Зелье остроумия действовало, он ловил фразы и выражения на лету. Впрочем, если он уже умел вполне сносно объясняться по-хадратски… Леферии стало жгуче интересно, кто он такой. Где обретался до столкновения миров, как на него вышли хадратские дипломаты, почему он согласился им помогать, став, по сути, государственным изменником… Почему казался таким опасным. Не то чтобы от него хотелось держаться подальше, как от сумасшедшего с топором, но… Леферия пока не могла это сформулировать.

— Краор! — окликнула она. Проводник, не подозревавший о ее мыслях, отвернулся и вглядывался в следы на земле. Отреагировал он не сразу. — Мы шли вот с этой стороны, мотхи должны были отступить тоже куда-то туда. Я бы заметила, окажись они впереди. Вы сами-то откуда пришли?

— На юго-восток можно прийти только с северо-запада, — сообщил он. — Вот что, Краором меня давно никто не называет. Я уже отвык. Зовите Беспутником, я постоянно слышу это имечко, — он опять недобро усмехнулся, явно вспомнив что-то. — Ты Леферия, так? Ты вроде одна должна быть.

— Почему я не одна — это история, как раз чтобы скоротать небольшой переход, — задумчиво ответила она. Краор-Беспутник определился с направлением, и мелкие ветки захрустели под его ботинками. — Если бы ты хоть раз побеседовал лично с императором Анакатом Великим, тебе проще было бы понять. Это такая рыба, что проглотит и не подавится. Я удивляюсь, как они нашли в Геолисе хоть одного сообщника.

— Да уж не потому, что пленили меня своим очарованием, — последовал ответ. — Но это история длинная и скучная, от нее недолго и уснуть, а спать на ходу нам никак нельзя. Так что давайте про адвоката. И прислушивайтесь к ощущениям, здесь это важнее, чем смотреть по сторонам. Если заметите необъяснимую тревогу…

Леферия кивнула, забыв, что идет чуть позади и Беспутник ее не видит.

Под ногами чавкал лиственный перегной, то и дело попадались обломанные, успевшие подвянуть ветки. На неровной земле туфли постоянно скользили. Деревья монотонно и бесстрастно шумели над головой. Пахло чем-то странным, непривычным, но приятным. Леферия впервые подумала, что Геолис — на самом деле довольно интересный мир.

Жаль, что она явилась сюда как враг, а не как друг.