– Па-а-а-а-й-ехали, – тут же заливисто пропел громкоговоритель, и следом зазвучала зажигательная, но совсем неуместная – мексиканская мелодия.

«Ну и ну… Забавные же тут вагоновожатые», – подумала Лия, усаживаясь возле окна,

залепленного водяными разводами, сквозь которые едва различалась надпись «МАЛАЯ ТААХОНКА» на исчезающем вдали козырьке остановки. Затем девочка повесила промокшую ветровку на спинку впередистоящего кресла в надежде, что та хоть чуток подсохнет, и с тоской посмотрела на кеды. Ни одна уважающая себя библиотекарша её в таком виде и на порог не пустит, но делать нечего, теперь уж только так. Спрятав ноги под сидение, Лия достала «Заколдованный лес». До центра ехать минут двадцать – можно немного почитать. Она открыла книгу и с первых же строчек перенеслась в окружение сказочных деревьев,

Трамвай ехал и ехал, не останавливаясь. Ритмичный стук колёс и барабанная дробь дождя аккомпанировали группе мексиканских певцов, но отвлечь Лию от книги не смог бы даже и пушечный выстрел. Наконец, дочитав главу, она решила, что пора готовиться на выход, и выглянула в окно. Дождь затихал, по стеклу беззвучно струились косые капли, но вокруг – всё тот же берёзовый лес без конца и края; вдали над деревьями – горы с заснеженными пиками; ни дороги, ни жилых построек. Лия забеспокоилась. Трамвай должен идти в Петропавловск-Камчатский, а кругом до сих пор лес… Куда они едут? Неужели в соседний город? Но междугородних трамваев, насколько ей известно, не существует… И чёрт её дёрнул свернуть на тропинку! Дед же ясно сказал: сто четвёртый автобус. Пока обратно доберёшься, уйма времени пропадёт. Мысленно отругав себя, Лия решила сойти на ближайшей остановке.

Прошло ещё минут десять, а может, и двадцать, но трамвай ничуть не сбавлял ход. Меж тем дождь закончился, лес заметно поредел, и вскоре показались холмы предгорья, покрытые стелющимся кедровником. Только гор ещё не хватало! Лия тревожно озиралась, пытаясь найти в отдалении какой-нибудь населённый пункт, но чем дальше они ехали, тем кругом всё больше дичало. И вдруг её осенило: это, должно быть, экскурсионный трамвай – возит туристов в Долину гейзеров, или как там она называется… Да только что-то маловато в нём народу – видно, основной поток прошёл с утра…

Зря Лия не дочитала в самолёте статью о Кроноцком заповеднике – тогда она узнала бы, что добраться до него можно лишь двумя способами: вертолётом или пешком, но уж никак не на экскурсионном трамвайчике.

Тем временем горы медленно, но неминуемо приближались, и вот они уже обступали вагон со всех сторон, словно пытаясь раздавить его, как никчёмную игрушку. Лия хотела бы встать, подойти к водителю и спросить, куда он едет, но нарастающая тревога быстро сменялась страхом и обездвиживала её. Через четыре кресла впереди как ни в чём не бывало сидел тот самый мальчик. Он снял капюшон: каштановые кудри мерно покачивались в такт колёсам. Пересилив себя, Лия поднялась, чтобы подойти к нему, но в тот же миг вокруг резко потемнело: заехали в горный тоннель. Пытаясь не терять самообладания, она вернулась на место. Это уж ни в какие ворота не лезет. Чтобы трамвай, да сквозь горы, – где такое видано! Чернильная тьма быстро заливала салон. Редкие фонари снаружи тускло освещали каменные отсыревшие стены, от которых эхом отражался стук колёс. В этой вакуумной тишине весёлая музыка в динамике зазвучала зловеще. Лия успокаивала себя: рано или поздно трамвай остановится, и она сделает пересадку. Беспокоиться не о чем, ведь не увезёт же её этот вагон незнамо куда. В конце концов, рельсы прокладывает Министерство транспорта… Но как бы девочка не пыталась мало-мальски правдоподобно объяснить себе происходящее, было ясно одно: что-то тут нечисто.

Вскоре Лия потеряла счёт времени. Тоннель напоминал бесконечную чёрную дыру, поглощающую саму себя. Очевидно, о том, чтобы попасть сегодня в библиотеку и речи быть не могло. Вернуться бы домой дотемна, да и на это девочка уже мало надеялась. Она чувствовала себя странно, на грани сна и яви, даже допустив мысль, что именно так, наверное, сходят с ума, и, возможно, действительно помутилась бы рассудком, если бы вдалеке не забрезжило наконец долгожданное окошечко света. Дождавшись, пока трамвай выедет наружу, Лия снова привстала, но, взглянув в окно, в ужасе упала на сидение и крепко вцепилась в спинку впередистоящего кресла. Вагон скользил по горному карнизу, настолько узкому, что на нём с трудом помещалась пара рельсов. Слева – стеной уходила вверх бесконечная скала, а справа – вниз сбегал крутой обрыв. Там, на дне ущелья, неслась стремглав, пенилась и угрожающе рокотала река. Трамвай спускался по горному серпантину, быстро набирая скорость. Из динамика послышалось весёлое «Йа-ху-у-у», сопровождаемое всё той же беспечной мелодией, и колёса загромыхали по рельсам под несущимся с бешеной скоростью вагоном. У Лии душа в пятки ушла. Водитель что, псих?! Он же сейчас всех угробит!

Мальчик тем временем, думалось, заснул. Он даже не шелохнулся, будто ежедневно ездил по этому невероятному, но уже обыденному для него маршруту.

Наконец трамвай снизил скорость и внезапно застыл над пропастью. Лия намертво приросла к сидению, не смея пошевелиться, словно от этого зависело, устоит ли вагон на узком карнизе или сорвётся в ущелье. Что теперь? Явно, это не остановочный пункт. Не успела она перевести дух, как трамвай неожиданно тронулся, но не вдоль по склону, а, к ужасу остолбеневшей от страха Лии, в сторону обрыва. Немой крик сорвался с её губ, но вместо того, чтобы упасть, трамвай плавно заскользил по воздуху. Лия не верила своим глазам, она припечатала лоб к оконному стеклу, пытаясь понять, каким образом вагон может лететь, и только тут заметила, что он не летит, а едет всё по тем же рельсам, перекинутым, словно мост, через ущелье к противоположной горе. Лия ещё сильнее вжалась в кресло и во все глаза смотрела в окно, не в силах отвести взгляд от острых, словно шипы, камней, вспарывающих бешеный поток. Водитель тем временем как ни в чём не бывало голосисто подпевал мексиканскому исполнителю.

Трамвай въехал на пологую вершину противоположной горы и остановился. Скрежет колёс привёл Лию в чувства.

– Пр-и-и-йе-хали! – мелодично пропел громкоговоритель.

Дверцы распахнулись. Мальчик встал и пошёл к выходу.

Ни жива ни мертва Лия так и сидела на месте, не в силах пошевельнуться. Незнакомец обернулся, видимо, только теперь заметив, что был в салоне не один, и, бросив «Привет», соскочил со ступенек.

– Эй, парень, чего сидишь? На выход, мы приехали! – услышала Лия позади себя голос вагоновожатого.

Она не сразу поняла, что обращались к ней, хотя за мальчика её принимали далеко не впервые.

– Ты не заснул там?

Лия опомнилась. Нужно спросить, куда её занесло и как теперь вернуться назад. Привстав на ватных ногах, она повернула голову – и, тут же почувствовав слабость, упала обратно. В проходе между сидениями стоял на задних лапах, опираясь о спинку кресла, огромный грязно-белый кот. Черноусый, с расплывшейся в улыбке мордой. Из пасти торчал один единственный клык, из-за чего складывалось впечатление, что мохнатый незнакомец хитро скалится. Шерсть на пузе скаталась клочьями, а на шее пестрел красный платок с цветным «огуречным» узором Пейсли, повязанный уголком вперёд.

– Чего уставился? – обиженно буркнул черноусый, в спешке разглаживая колтун на животе.

– Т-ты разговариваешь? – с запинкой пролепетала Лия, часто хлопая глазами, чтобы отогнать видение.

– Конечно разговариваю, и ты разговариваешь, – невозмутимо ответил кот.

– И трамвай водишь?

– Ну здрасьте! Ты с какой горы слетел? У меня и жетон имеется, – он важно выпятил вперёд грудь: к платку крепился белый значок с надписью «ВАГОНОВОЖАТЫЙ».

Лия, сама того не осознавая, попыталась пощупать зверя за ухо. Не мог же это быть настоящий, живой кот.