Пока Кир расплачивался, Лия с любопытством рассматривала диковинный товар на соседних прилавках и вдруг увидела нечто неожиданное. В нескольких шагах от неё полная женщина бережно раскладывала по коробкам чёрные полупрозрачные шары на деревянных подставках. Девочка аж в лице поменялась.

– Кир, смотри, а ведь у моего дедушки точь-в-точь такой же есть! Вот, получается, как к нему попал этот сувенир…

– Да уж, у твоего деда он теперь, наверное, просто на полке пылится, – почему-то вздохнул мальчик.

Глава 5.

Кир остановился возле низкой деревянной калитки, выкрашенной в тон сиреневого одноэтажного домика, который виднелся за ней в глубине сада.

– Кстати, ты же вроде говорил, что занятия в школе начинаются в сентябре, – вспомнила Лия. – Почему тогда ты приехал сюда так рано, в августе?

– Бабушку проведать, да и по Огоньку соскучился, – ответил Кир, отпирая замок.

– По кому? – переспросила Лия, входя внутрь, и тут же обомлела.

С веранды дома им навстречу устремилось какое-то странное животное: большая чешуйчатая голова, перепончатые крылья, длинный хвост; жёлтые миндалевидные глаза светились в сгущающихся сумерках. Зверь пронзительно взвизгнул – из пасти вырвался лоскут пламени. «Дракон», – подумала Лия и в ужасе отпрянула назад. Крупный ящер, ростом чуть больше её самой, набросился на Кира и повалил его на землю.

– Ну-ну, Огонёк, хватит тебе, – кричал мальчик сквозь смех, уворачиваясь от крылатого друга, лижущего ему лицо длинным раздвоенным языком.

Лия замерла в стороне как огорошенная. Наконец Кир поднялся на ноги и подозвал её:

– Не бойся, иди сюда! Это карликовый дракончик, он не опасный.

– А я и не боюсь, – пробормотала девочка и, нерешительно приблизившись, встала чуть позади Кира.

– Огонёк, познакомься – моя новая подруга Лия, – сказал мальчик, делая шаг в сторону, и она очутилась нос к носу с драконом.

Он проскрежетал что-то по-своему и всем весом уткнулся ей в плечо – от неожиданности Лия даже пошатнулась. Крылатый зверь дышал влажно и горячо, обжигая ей щёку, и девочка, не ожидавшая таких в прямом смысле тёплых объятий, неловко похлопала его по спине. Чешуя на ощупь оказалась жёсткой и прохладной.

– Это он тебя поприветствовал, – перевёл Кир. – Ласковый парень. Ну всё, Огонёк, будет, хватит нежностей.

– Он что, тоже разговаривает? – удивилась Лия.

– Разговаривает конечно. По-драконьи, правда. Я этот язык плохо знаю, в школьной библиотеке даже словарей нет – здесь такой зверь в диковинку. По-нашенски всё понимает, но отвечает по-своему. Я его с острова Ява привёз в прошлом году. Мы там с моими предками в отпуске были, на вулкане Аграгунг. Сам за мной увязался и все две недели ни на шаг не отходил – видимо, не было у него там родных, что ли… В общем, подружились мы. Я еле родичей уговорил его с собой взять. Знала бы ты, как он радовался. В Малую Таахонку, понятное дело, ему нельзя – вот я и езжу сюда летом время от времени его проведать. Зато зимой мы неразлучны.

– И что, он прямо у вас в доме живёт? – поинтересовалась Лия, рассматривая огромные сильные лапы дракона и длинные перепончатые крылья, размах которых наверняка составлял не меньше трёх метров.

– Не, внутри никак – храпит он, но дело не в шуме. Просто из ноздрей частенько пламя вылетает. Может что-нибудь подпалить невзначай. А поспать Огонёк любит, да и нравится ему на свежем воздухе. Мы поначалу боялись, как заморский зверь нашу зиму перенесёт. Подумывали для него большую обогреваемую конуру построить, а он ничего, привык. Я уж потом в справочнике о волшебных животных прочитал, что карликовые драконы низкие температуры легко переносят и быстро приспосабливаются к любым погодным условиям.

Тут скрипнула дверь. В освещённом проёме нарисовалась могучая фигура.

– Кир, это ты? – послышался низкий женский голос. – Где ты ходишь? Ночь на дворе!

– Да, ба, это я! – выкрикнул Кир – И я не один, у нас гости.

Всё ещё уворачиваясь от ласк дракончика, ребята пошли к домику по узкой тропинке, сложенной из разноцветных камней в геометрическую мозаику. По обе стороны, в разбитых с дотошностью клумбах, росли садовые цветы: маки, дельфиниумы, люпины, купальницы, лилии, лилейники, молодила, декоративные луки, нивяник и рябчик камчатский. Разумеется, Лия, как жительница большого города, всех этих названий знать не могла и такое разнообразие цветов видела, пожалуй, лишь в ботаническом саду.

Подходя ближе к домику, она заметила, что выглядит это жилище довольно странно. Дом был построен из сиреневых блоков вулканического туфа; на фасаде, слева от входа, в шахматном порядке крепились цветочные горшки, с которых зелёными гирляндами ниспадали ампельные растения; а справа – висели всевозможные старинные предметы бытовой утвари: утюги, серпы, грабли, колёса от телег и даже плетёные лапти. Лия приостановилась, с удивлением рассматривая столь странный коллаж из цветущего и ветхого.

– Это мой дед из Внешнего мира натащил, – шепнул Кир, – нравилось ему собирать всякие человеческие штуки. Бабушка постоянно с этим боролась. Она обожает разводить цветы и хотела, чтобы они украшали весь фасад. Пререкались, спорили – и в итоге поделили стену пополам: одна часть на дедовы инструменты, другая – на бабушкины цветы. А когда дед умер, она решила так и оставить всё, как память.

Чуть в стороне от крыльца громоздилась похожая то ли на гнездо, то ли на небольшую пещеру конструкция, сплетённая из множества веток и прутиков и окружённая насыпью из камней, – здесь и пристроился Огонёк на ночёвку.

Ребята поднялись на веранду. На пороге стояла великорослая пожилая женщина в цветастом платье и тапочках. Несмотря на преклонные лета, назвать её старушкой язык не поворачивался. Виду она была крепкого и решительного. На голове – седина, но в укладке; в ушах – чёрные стеклянные шарики; нос картошкой и волевой взгляд.

Уперев могучие руки в бока, женщина укоризненно проговорила низким грудным голосом:

– Кир, ну почему же ты заранее не предупредил? Я бы что-нибудь особенное состряпала для гостьи.

– Да у тебя и так всегда вкусно, – бросил мальчик, протискиваясь мимо бабушки в дом. – Кстати, что на ужин? Я с голоду умираю…

– Кир, ты разве нас не представишь? – вдогонку внуку крикнула женщина и, не дождавшись ответа, ласково обратилась к Лие: – Как тебя зовут?

– Лия, – смущённо выговорила девочка, до сих пор растерянно стоявшая в дверях. – У вас очень красивые цветы, – добавила она и дотронулась до роскошных белых бутонов, свисавших из ближайшего к ней горшка возле входа.

С быстротою молнии (Лия даже не успела понять, что случилось) Кирова бабушка одёрнула руку девочки – и вовремя. Невинные бутоны вмиг раскрылись, превратившись в зубастые пасти, и, словно многоглавое чудовище, принялись яростно клацать на том месте, где только что находились Лиины пальцы.

– Это же зубоцвет сторожевой! – воскликнула хозяйка, в испуге схватившись за сердце. – Куда ж ты руки тянешь! Он тебе чуть пол-ладони не сцапал!

– Извините, я не зна…

– Да как можно таких вещей не знать! Зубоцвет для охраны дома держат, и слушается он только тех рук, которые его посадили, а сажали мы с Киром.

Женщина погладила лепестки кончиками мясистых пальцев, приговаривая: «Всё хорошо, зубик». Бутоны снова плотно сомкнулись и, как показалось Лие, заурчали.

– Пойдём в дом. Ты, наверное, тоже проголодалась с дороги. Меня Агнией звать.

Лия, мысленно посетовав на Кира за то, что он оставил её одну, переступила порог и оказалась в просторной комнате. Посередине, друг напротив друга, расположились два дивана, обитые красной материей. Между ними вписался маленький деревянный столик, единственная конусообразная ножка которого была вырезана в форме вулкана. Сверху громоздилась люстра с множеством висюлек-шариков, подобных тем, что болтались в ушах у Агнии, и через полупрозрачное стекло преломлялся свет десятков свечей, отчего на потолке прыгали причудливые тёмные отблески. Слева всю стену занимал высокий книжный шкаф. Возле него – красное, в тон диванам, кресло с начатой книгой на подлокотнике. А рядом, за чуть приоткрытой дверью, угадывался коридор, ведущий в комнаты.