И увидят люди, вчера еще не умевшие крест положить, что дом их находится не в уютной квартире на третьем этаже, а в храме, олицетворяющем собою незримое пространство между небом и землей, то есть человеческое сердце.

Апостол Павел еще писал о христианах, что они есть «царственное священство»: «Сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу… вы – род избранный, царственное священство, народ святой» (1 Пет. 2, 5.9).

Мою первую исповедь принимал митрополит Волгоградский и Камышинский Герман. Это было после телевизионной записи проповеди владыки в его келии в Свято-Духовом монастыре. Накануне мне подарили очень старую икону, и я привезла ее владыке – освятить. Думаю ныне об этом давнем событии и негодую на себя: какая гордыня! Не простой иерей, а непременно правящий архиерей должен освятить для меня икону, и даже сомнений в отказе не было! Владыка, действительно, не отказал, икону освятил, посоветовал только не везти ее домой городским транспортом, дабы не осквернить, и неожиданно спросил, исповедовалась ли я когда-нибудь.

– Нет, – ответила я, с мучительной ясностью вспомнив, как другой владыка, Пимен, советовал мне не откладывать своего вхождения в литургическую жизнь Церкви.

– Ну, ничего, – ободрил владыка Герман, видя мое несчастье, – я могу вас исповедать прямо сейчас.

Прошло много лет, но священный трепет первой исповеди не просто воспоминание, а бесконечно длящееся мгновение, которое я созерцаю как бы одновременно и изнутри, и со стороны. И снова, и снова, словно в замедленной съемке, свершается непостижимое уму таинство исповедания Господу – Самому Господу! – всего того скверного и стыдного, что столько лет томило меня, и мучило, и пригибало к родимой земле, а она терпела.

С этого времени, сколько ни приезжали мы на видеозаписи владычных проповедей, келейница владыки матушка Варвара обязательно накрывала стол и архиерей приглашал нас, как он говорил, на «архиерейский чай».

О, этот архиерейский чай, который владыка разливал по чашкам собственноручно, при этом всегда ласково пошучивая над благоговейной нашей неловкостью! А сколько сказано было в ненавязчивой беседе душеспасительного, важного, без чего невозможно здоровое устроение жизни!

Иногда я, по благословению архиерея, включала диктофон, благодаря этому у меня хранятся тексты некоторых наших бесед.

Одна из первых тем – «Святая Русь»:

– Владыка, вернется ли она?

– Я убежден, что Святая Русь никогда и не переставала быть, – ответствовал владыка. – Вспомним Библейскую историю об Аврааме, о том, как он просил Господа пощадить город ради нескольких десятков праведников, а Господь сказал: «Даже ради только нескольких праведных пощажу». То есть Господь милосерд. Он ради нескольких святых милует всю землю, и поэтому здесь очень важно знать о таком явлении, как личная святость. Что такое Святая Русь? Живет, например, семья, где все ее члены ведут благочестивую жизнь, ценя и любя друг друга и Бога, – разве это не Святая Русь? И еще одно: понятию «Святая Русь» характерна ответственность за все, что происходит и с самим человеком, и вокруг. Святая Русь воспитывает ответственность в вере и перед грядущим судом Божиим. Святая Русь – это стремление жить без греха, злодейства, празднословия, чтобы была чистая совесть, любовь друг к другу и честный, благородный труд. Бог нам поможет, вера в народе ширится, и надо быть всем верующим вместе, чтобы строительство храмов стало общей национальной задачей, чтобы мы могли помогать духовному просвещению все новых и новых людей.

Вернувшись после очередного путешествия на Святую Землю, я встретила в Свято-Духовом монастыре свою знакомую Наталью Семеновну Давыдову, стала с чувством рассказывать ей о поездке. Она слушала, слушала, потом сказала:

– Да все уже знают, что вы только за границу и любите ездить.

Я изумилась:

– Не за границу, а на Святую Землю!

– Храни вас Бог! Но ведь вся земля Христова! По своей, по родной никогда не паломничали?

– Была на Соловках…

– А мы в Дивеево собираемся, не хотите с нами? Только у нас условия небогатые. Автобус старый, питаемся просто, ночуем, где Бог пошлет: в автобусе, в монастырях.

Так начались наши с сыном Андреем поездки на русское Богомолье. И как ведь ладно устраивал Господь: на студии телевидения, где я служу по сю пору, моего недолгого отсутствия вроде и не замечали. А я без русской дороги уже не могла представить своей жизни.

Святая Русь раскрывалась потихоньку: от села к селу, от храма к храму, от встречи к встрече. Бывало, едем глубокой ночью по неведомым местам, дремлем, вдруг с коротким натруженным вздохом автобус останавливается: все, приехали!

Выходим на волю, а водитель уже раскладывает инструменты на брезенте, копается в моторе. Опять сломались. Вокруг темень, один автобус, как маленький домик, светится в ночи окошками. Наталья Семеновна, как всегда, категорична:

– Все – по нашим грехам, давайте молиться!

Поломки случались разные, однажды, слава Богу, пять дней прожили в Оптиной Пустыни, пока шел ремонт. А когда путешествовали по горным дорогам Крыма, восемь раз меняли колеса! Но нас все эти дорожные неурядицы не пугали, мы знали: Господь устрояет все к нашей пользе, к терпению, смирению и молитвенному труду.

Многие годы паломничества слились в памяти души в одно путешествие: затворялись автобусные двери, за окном проплывали последние приметы городской жизни – и с церковными и паломническими песнопениями мы отправлялись по святым местам России: на север, восток, запад и юг, везде она святая, русская наша земля.

Быт наш был организован просто, но строго: совместные трапезы, чтение акафистов и молитв, подготовка к исповеди и причастию, исполнение разных послушаний. В монастыри мы везли пожертвования: продукты, одежду. Для всех было главным помолиться у святынь за себя и ближних, получить отпущение грехов, увидеть Святую Русь.

Недавно я попыталась подсчитать, сколько храмов и монастырей сподобил Господь посетить за время паломничеств – со счета сбилась. Перед глазами только одна картина, скорее, образ: бескрайнее зеленое поле с речкой и рощицей вдалеке, а посреди этого поля – огромный белый собор с золотыми главами. Это и есть Святая Русь. Может быть, кто-то видит ее по-другому, а я – всегда так: поле и собор. И обязательно близко-близко, чтобы рукой можно было опереться, одинокое дерево с теплой шершавой корой, прозрачные тени от листьев пухово липнут к лицу…

Святая Русь. У нее нет границ, а исток один: Православие. Поэтому паломники свободно передвигаются по России, по Крыму и Украине, а однажды мы, заблудившись, чуть не пересекли границу с Эстонией, но все обошлось, пограничники остановили нас вовремя.

Наталья Семеновна Давыдова не просто так взялась за тяжелую работу по организации паломничеств. Когда-то она работала в солидном учреждении, была на виду. Кстати, из красавиц. Нынче же на ней иной одежды, кроме длинной юбки и широкой кофты, а зимой – полушубка, никто не видел. Гладко причесанная, в платке, быстрая в движениях и словах, она многое успевает. Я ее и спящей-то мало помню: ложимся – она еще читает в уголке, встаем – она уже в церкви. И все-таки нашлась минутка для разговора:

– Вы совсем ушли от прежней жизни? Нигде не работаете?

– Да, совсем. А работа – паломничество, разве это легко? Но я рада, рада…

– Наверное, что-то произошло…

– Да Анечка у меня заболела, понимаете? Совсем крошка была… Простыла или что, но только случилось у нее какое-то воспаление… Ничего невозможно было сделать, дочь умирала. Мама тоже слегла от горя, помощи никакой. Помню ночь и мысль: сейчас уйду куда глаза глядят, не могу больше, не могу… И ощутила на себе чей-то взгляд, оглянулась – Лик Христа. Бросилась на колени перед иконой, взмолилась о прощении, о спасении Анечки. «Господи, – плакала, – если выживет дочка, отдам ее в Твою Церковь!»