Нам пытаются навязать сегодня заморские, восточные, по сути – демонические религии. Это нам-то, древним хранителям Православной веры! Истиной веры Христовой, не претерпевшей изменений за прошедшие тысячелетия, в отличие, например, от католицизма или протестантства. Сегодня в России активизировалась и деятельность всяческих сект, а надо заметить, что слово «секта» есть производное от глагола «отсекать».

История показывает: только Православная Церковь является связующим звеном между русским народом и его богатейшими духовными, культурными, материальными достижениями. Только Церковь, этот древний институт духовности, по-настоящему знает: миру не нужна сильная Россия, ибо мир лежит во зле, а Святая Русь хранит веру. Только Церковь поможет выстоять.

Снова обращаюсь к высказыванию митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна: «С точки зрения внешних опасностей главная угроза таится в стремлении мощных международных сил создать единую псевдорелигию, растворив в ней истины Православия. Все это происходит в рамках давнего масонского плана по созданию мировой наднациональной власти – сверхправительства, общие контуры которого уже проступают в многочисленных международных организациях. Такое развитие событий таит в себе угрозу не только для России – это угроза всему человечеству, ибо в случае осуществления дьявольского плана спасительная искра Христианства в большинстве стран будет погашена окончательно. Но не будем унывать, вспомнив обетование Божие: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».

Когда сегодня все больше людей приходит в церковь, не надо тем, кто еще не готов к этому шагу, ухмыляться новообращенным вслед (я это испытала в полной мере), не надо указывать на грехи. «Древнее прошло, теперь все новое», – писал апостол Павел, бывший гонитель Христианской веры, ставший самым пламенным учеником Христа, ибо Господь призывает всех.

Святая Русь – страна Богоизбранная: об этом – вся наша отеческая история. Об этом нам напоминают святыни Православной веры, которые, как нигде в мире, возвышаются над нашей державой – в деле ли, в слове ли, в помышлении ли…

Боюсь, что повествование мое может показаться кому-то собранием прописных истин. А я этого и не скрываю: я очень уважаю прописные истины! Почаще бы их вспоминать.

Давайте-ка вместе, как в школе, выйдем к доске и напишем самую главную истину: «Бог есть любовь».

Берясь за перо, я думала: а надо ли? Ведь сейчас пишут все, и так много, и так хорошо. Но вспомнилось высказывание великого проповедника Иоанна Златоуста о том, как полезно и радостно бывает людям, когда они беседуют друг с другом.

Радости тебе, дорогой читатель!

В 1988 году Советский Союз переживал великое событие: на государственном уровне отмечалось 1000-летие Крещения Руси. Сейчас, через много лет, я до просверка сердечного, до дуновения душевного знаю: именно тогда Господь Иисус Христос и Пресвятая Богородица позволили мне войти в Церковь Спасения.

Иначе почему 15 июня 1988 года, в день своего рождения, я поступила на службу на Волгоградскую студию телевидения корреспондентом новостийной программы «Панорама»? А это обстоятельство, в свою очередь, позволило мне принять участие в пресс-конференции архиепископа Саратовского и Волгоградского Пимена: она состоялась 2 июля в облисполкоме.

На встрече присутствовали настоятели местных приходов, рядом с журналистами я видела и чиновников. Интерес к происходящему был неподделен: публичное выступление правящего архиерея! Журналисты задавали непривычные для себя вопросы о церковной жизни – и получали ясные, доброжелательные ответы. Владыка прощал спрашивающим невежество и незнание, понимая: всему свое время.

Я сидела рядом с корреспондентом радио Андреем Богдановым, и по его лицу видела, что он так же, как я, радуется тайне, которая нас объединяет. Дело в том, что накануне мы с Андреем были гостями архиепископа Пимена, трапезничали в его келии в Казанском соборе. Андрей был приглашен заранее, я же попала на трапезу промыслом Божиим, не иначе: проезжала на съемочной машине мимо собора, увидела Богданова и вышла поздороваться. Андрей как будто не удивился моему появлению:

– Жду секретаря владыки, хочешь, познакомлю?

И познакомил. Протодиакон Лазарь Новокрещенных был приветлив, спросил:

– Вы спешите?

– Да нет, но машина ждет…

– А вы ее отпустите, побудьте в соборе, оглядитесь. Завтра у нас великое торжество.

Он провел нас по церковному двору, а когда зашли в собор, Лазарь указал на большую отдельно стоящую икону:

– Престольный образ Богоматери «Казанская», покровительницы города.

Поставили свечи, постояли в благоговейном молчании, меж тем в мозгу билась мысль: «Как быть, ведь я же некрещеная…» Но никто об этом не спрашивал.

Вскоре пригласили на трапезу, и я впервые увидела владыку Пимена и двух протоиереев – Алексия Машенцева и Анатолия Назаренко, а с уполномоченным по делам религии Юрием Бунеевым была уже знакома.

Трапеза проходила в архиерейских покоях: иконы, светильники, древние фолианты в книжных шкафах. Я сидела ни жива ни мертва, есть совершенно не хотелось, и моего самообладания хватало лишь на то, чтобы робко поклевывать с тарелки и слушать. То и дело ощущала внимательные взгляды присутствующих, мол, кто она, эта журналистка, чего от нее ждать? За этой трапезой я впервые услышала скорбные рассказы о подвижничестве иерархов и простых священников. Отважилась на единственный вопрос:

– Как же Церковь выжила?

Владыка ответил просто:

– Она молилась.

Понять тогда, в 1988 году, что молитва есть главное дело на земле, было непросто. А сколько еще надо было принять сердцем!

Посередине стола горела свеча в простом медном подсвечнике. К концу трапезы она почти истаяла, и я невольно думала, увижу ли, как догорит этот святой огонек, или он еще будет теплиться после нашего ухода? Хотелось, чтобы свеча не затухала. И она действительно не гасла, и словно золотые ниточки соединяли присутствующих на архиерейской трапезе. Потом владыка собственноручно вписал мое имя в приглашение на праздничные торжества.

Владыка Пимен говорил с журналистами строго-ласково, а в иные моменты им овладевало проповедническое вдохновение – и вокруг наступала та, особая, тишина, которую сам архиепископ называл «тишиною духа». О многом серьезном было тогда сказано. Помню, касаясь темы отношений Церкви и власти, владыка даже цитировал журнал «Коммунист», я скорописью обозначила на бумаге главное из журнальной публикации: Церковь не поступилась своим вероучением, не обманула доверия ни верующих, ни государства.