– Кому? – с некоторой растерянностью спросил молодой ярл.

– Да Вальдмеру и выгодно! В случае чего – он сможет угрожать нашим же кланам с позиции силы. И ничего ты с этим не сделаешь. Потому что будешь мёртв, – прикрикнул на Анэкра седовласый ярл.

– Не кричи ты так. Тут же кругом его слуги, – приглушая голос, сказал Торгрид.

– Да они на нашем языке ни черта не понимают! Можно хоть в уши им кричать. Сам Вальдмер и его дипломаты говорят на нашем языке, а остальные здесь и двух слов связать не могут. Богатое княжество, мать его, зачем нам учить языки, пусть заморские варвары учат наш. – Хейм со злостью сплюнул на пол.

– Эк ты разошёлся, старик. Тебе не кажется, что ты зря так плохо относишься к князю? Он вон как расстарался, два дня уже беспрерывно пируем, ещё и драгоценности нам дарит. Не давит с принятием решения. Может, ты слишком сгущаешь краски?

– Вот именно, что жратвой и цацками он пытается тебя купить, как портовую шлюху! – вскипел Хейм.

– Следи за языком, старик! – выпалил Торгрид. – Ты хоть и уважаемый ярл, но и я не мальчик, чтобы выслушивать такие оскорбления. Он не пытается нас купить, старый ты дурак. Он показывает тебе, что может позволить себе такие траты, потому что вскоре получит много больше! Вспомни, сколько приносит один набег на жалкий городишко в Трубрии, которые мы грабим почти каждый год. А теперь подумай, сколько можно получить с целого восточного княжества, которое не знало войн много лет. – Торгрид разошёлся не на шутку. Он уже перешёл на крик и активно жестикулировал, делая широкие взмахи руками, показывая в разные стороны, обозначая направления, в которых находились те или иные государства.

– Ты молод и глуп. Поведёшь своих людей на убой. Но мне будет на это наплевать, мои люди поплывут со мной обратно, – с холодной отстранённостью сказал Хейм, но в этом холоде он прятал обуревающий его гнев. Он хотел взять топор и проломить голову этому молодому зарвавшемуся засранцу, но сдерживал себя из последних сил.

– Когда я вернусь домой с богатством и славой, я обязательно зайду к тебе, рассказать, что ты упустил. – С этими словами молодой ярл встал и вышел из зала, а, походя, небрежно задел серебряный кубок, уронив его со стола.

В зале воцарилась тишина. Прислуга на мгновение замерла, услышав звук упавшего кубка, а Хейм в немой ярости сжимал кулаки до хруста в костяшках. Он отлично помнил себя в годы Торгрида, такой же буйный и непослушный молодой человек, который угробил за свою молодость не один десяток жизней из-за поспешно принятых решений.

Старый морской волк огляделся. Вокруг суетились слуги, прибирая после вчерашнего пира и сегодняшнего завтрака. Уже пришли мальчишки-полотёры и старательно оттирали пол от пролитого вчера вечером алкоголя и жирных пятен. Хейм встал и направился к выходу. Он специально оставил подарок Вальдмера лежать на том самом месте, где он сидел. Ярл знал, что никто не посмеет взять драгоценность, а значит, князь уже очень скоро узнает, что он не изменил своего мнения и не собирается идти в поход на княжество Портен. На улице его ждал свежий северный ветер и хлопья мокрого снега. Весна была уже близко, снег легко лепился, старый ярл на мгновенье вспомнил своё детство, когда он с братьями и сёстрами бегал в поле, где они все вместе лепили стены из снега, воображая их крепостями, и играли в снежки. Чем старше становишься, тем сильнее хочется вернуться в те беззаботные времена, когда самым страшным, что могло быть, была порка от отца.

Он постоял ещё некоторое время на балконе, глядя в хмурое серое нордбургское небо, после чего сплюнул и пошёл по направлению к особняку Тампаси, где его уже ждали воины клана Эникс. Он знал, что ему предстоит тяжёлый разговор. Убедить воинов, что не стоит идти в поход, будет сложно. Они могут и не послушать своего ярла и пойти в набег на Портен с Торгридом. Но он должен хотя бы попытаться спасти им жизнь.

Снег жалостно скрипел под тяжёлой поступью огромного человека с длинной чёрной бородой, завязанной в косы. Он шёл вдоль портовых причалов, залитых солнечным светом. Холодное зимнее солнце, едва успев забраться на небосвод, уже начинало свой торопливый бег к закату. Короткие зимние дни оставляли так мало времени для наслаждения редкими солнечным часами, когда не воет вьюга, не падает снег или над головой не нависают тяжёлые серые тучи. Однако Орму было совершенно не до любования красотами солнечного погожего денька. Он был глубоко погружен в собственные мысли, от чего лицо его казалось ещё более суровым, чем обычно.

Когда он дошёл до поворота дороги, которая разделяла с одной стороны портовый кабак, а с другой бордель, к нему подбежала полуголая девица и игриво поинтересовалась:

– Что такой красавчик делает в этот ужасный холодный день один на этой пустынной дороге? Может, пойдём ко мне? Я смогу скрасить твой унылый день! – томно проговорила девушка, как можно более соблазнительно стреляя глазками.

Орм даже смотреть на неё не стал, просто отодвинул рукой и пошёл в сторону рынка. Когда он отошёл на несколько метров, в спину ему понеслась отборная брань. Он многое узнал о себе лично, о своей семье, особенно о матери, которая, как считала девица, была её коллегой, и о своём отце, который чудом смог оживить своего вялого дружка, чтобы зачать такого огромного и бездушного гада.

Великан не обращал на её брань никакого внимания. Ему было жаль эту девушку. Он лишь тяжело вздохнул, сожалея о том, что никак не может помочь бедняжке разорвать тот порочный круг, в который она попала, и продолжил свой путь.

Когда он подошёл ко входу на рынок, он на минуту остановился. Дорога привела его прямо на площадь, где стояли ряды с лотками, наполненными самыми разными товарами. Орм ненавидел узкие дорожки между рядами, которые ему предстояло преодолеть, чтобы дойти до лавки торговца сукном. Он, тяжело и грустно вздохнув, двинулся вперёд.

Неуклюже уворачиваясь и неловко протискиваясь между посетителями рынка, он нередко задевал кого-то и слышал в свою сторону, какой он неуклюжий медведь, кабан или ещё какое-нибудь диковинное, но обязательно огромное и неповоротливое животное. Орм старался не придавать этому значения, но в глубине души ему было неприятно. Ему иногда было даже жаль, что он вырос таким большим, он ведь всегда хотел быть таким же, как все. Таким как Хвицер или Трюгви. Те мальчишки, с кем он ещё в детстве гонял по окрестностям родной деревни в Храдии, земле на севере Империи Трёдэгэр. Но даже тогда он выделялся ростом и габаритами на фоне сверстников. В отличие от остальных парней, его взял на службу местный барон. Знал бы он тогда, к чему приведёт, как ему тогда казалось, великая честь служить местному вельможе.

Наконец он смог протиснуться к окраине рынка, где была нужная Орму дверь. Он толкнул её, и та с протяжным долгим скрипом открылась.

– Какой противный звук, когда уже этот алкаш придёт и смажет её! – бросил в сердцах торговец в дверной проём за своей спиной. Он стоял за длинным и широким столом с огромными тяжёлыми железными ножницами в руках. Из большого окна напротив стола солнечный свет падал прямо на лицо торговцу, ярко отражаясь от серебряной оправы его очков.

– Чем могу вам помочь? – проговорил торговец, прищуривая глаза, в которые светило солнце.

– Это я могу тебе помочь, – пробасил Орм, подходя ближе к столу и деловито осматривая длинный отрез красного бархата под руками торговца.

– Моё время дорого стоит, почтенный. Говорите, зачем пришли! – раздражённо бросил торговец.

– У тебя есть друг, его зовут Богуслав, и он рассказал мне, что ты торгуешь со свейхами… – неторопливо начал было Орм, но торговец мгновенно его перебил.

– И зачем, позвольте поинтересоваться, он вам это рассказал? Я надеюсь, с ним всё в порядке? – торговец явно занервничал.

– Всё с ним хорошо. Мы с ним старые приятели. А рассказал он мне об этом, потому что беспокоится о тебе. Свейхи – народ ненадёжный, сам знаешь…