– Пошёл нахер… козёл…

– Обязательно… – пробубнил себе под нос Далбор.

Далбор взял гнома в охапку и потащил в зал постоялого двора. Оттуда слышались громкие крики. Что было делом совершенно привычным для такого рода мест. Войдя внутрь, Далбор ощутил, как его обволакивает приятное тепло. Запах запечённой свинины с луком и грибами доносился из кухни, соревнуясь с запахом пива, браги и вина, которые к вечеру лились рекой. В желудке заурчало, и Далбор вспомнил, что совершенно забыл пообедать. Он подошёл к хозяину и заказал порцию свинины и кружку пива. А также договорился о том, чтобы снять отдельную комнату на втором этаже на ночь.

Глядя на хозяина заведения, можно было сказать, что он мужчина видный. В прямом смысле этого слова. Он занимал собой очень много места. По его телосложению можно было легко догадаться, что он очень любит поесть. Кожаным фартуком, который лежал на его животе, можно было бы укрывать лошадь. А из полотенца, которое лежало у него на плечах и которым он вытирал пивные кружки, можно было сшить палатку для походов Далбора.

– Добрый человек, приюти эту пьянь за печкой? – сказал Далбор, кивая на гнома рядом с собой, которого он держал рукой, чтобы тот не рухнул на пол.

– А зачем бы мне это? – с хитрым прищуром спросил хозяин постоялого двора.

«Почему все добрые дела всегда заставляют мой кошелёк пустеть?» – подумал Далбор, с отвращением глядя на гнома.

– Ну, допустим, тебе это нужно, чтобы заработать… скажем две полновесные княжеские марки. И ещё одну, если дашь ему с утра рассола и каши.

– Заманчиво. А тебе это зачем? – с недоверчивым прищуром спросил трактирщик.

– Сам не знаю. В последнее время мне не сильно везёт. Постоянно попадаю в какие-то передряги. Может, хорошее дело как-то скрасит отношение богов ко мне, – задумчиво промолвил Далбор.

Хозяин постоялого двора лишь хмыкнул в ответ. Далбор достал деньги, положил их на стол. Толстяк взял монеты, кинул их в один из карманов на фартуке и молча поволок гнома за печку. Гном вяло брыкался и матерился как сапожник, но хозяин постоялого двора не обращал на это никакого внимания.

Далбор взял свою снедь и сел в одном из тёмных углов, чтобы лишний раз не привлекать к себе ненужного пьяного внимания.

Сегодня на постоялом дворе было оживлённо. Несколько местных крестьян упивались за столиком у окна дешёвым вином. Их пьяная ругань была слышна за милю. Спорили о том, кто больше пшеницы продал. Хвастались осенним урожаем и сегодняшней выручкой. Спорили, кто больше выпил и кто меньше пьяный. Несколько местных шустрил за столиким рядом предлагали некоторым из крестьян поиграть в кости. Некоторые согласились, и не успел Далбор доесть свой ужин, как они уже спустили все деньги и несколько вещей из верхней одежды в игре с шулерами. Несколько угрюмых воинов, возможно наёмников, сидели рядом за стойкой хозяина и молча выпивали. Недалеко от входа сидела компания заезжих купцов, судя по их внешнему виду, откуда-то с юга. На головах у них были пышные тюрбаны из ярких тканей, а одеты они были в дорогие одежды из совершенно неизвестных Далбору материалов. Говорили они на каком-то своём языке. Между всем этим пёстрым разнообразием порхали как две бабочки работницы постоялого двора, разнося напитки и еду посетителям. Обе они были молоды и недурны собой, улыбчивы и умели расположить к себе. Только седой хозяин недовольно дулся, когда видел, как девушки кокетливо улыбаются постояльцам. Он знал, что рано или поздно из-за них начнётся пьяная драка.

Далбор, смакуя каждый глоток, допил своё пиво и, довольно крякнув, откинулся на спинку стула. В этот момент к нему подскочила одна из девушек и, сверкая улыбкой, предложила долить ему в кружку. Молодой человек жестом отказался, даже не глядя на девушку, которая забавным движением головы задрала свой острый носик, будто бы в обиде на постояльца. После чего махнула в сторону пышной каштановой гривой вьющихся волос и готова была уже удалиться, как вдруг кто-то из буйных подвыпивших крестьян подошёл к столу Далбора, опёрся на него двумя руками и гнусавым голосом промямлил, ужасно икая и отрыгивая:

– Лес… Леслава! Ентот гов…ик… говнюк тебе хамит?!

Было видно, что крестьянин в любую минуту мог упасть. Только то, что он опёрся о стол обеими руками, не давало ему рухнуть. Вид у него был взъерошенный. Его сухие как солома волосы торчали во все стороны, а карие глаза застилала тяжёлая алкогольная пелена.

– Сядь на место, Славка! Никто мне не хамит! – звонко ответила девушка, пытаясь усадить ретивого крестьянина обратно за его стол. Но тот тяжёлым движением руки оттолкнул девушку. Было видно, что движения даются ему непросто. Он уставился на Далбора и заплетающимся языком произнёс:

– А мы тут не дозволяем всяким прош… прошхадимцам нашим девицам хамить!

– Славка, послушай доброго совета девушки, сядь на место, – медленно, чеканя каждое слово, сказал Далбор. Меньше всего после такого насыщенного дня ему сейчас хотелось драться с пьяным крестьянином. А учитывая, что пил он не один, то, скорее всего его друзья никак не пропустят такого события.

Крестьянин и не думал успокаиваться. Как это всегда бывает, пьяные люди не слушают добрых советов. Он насупился и сурово глядел из-под густых бровей. Стараясь выглядеть как можно более угрожающе, крестьянин зашипел:

– Енто… ты мне указывать удумал?! Да я, таких как ты… ух… – Пока крестьянин говорил, Далбор не вставая из-за стола, нанёс удар ногой крестьянину в колено. Не ожидая атаки, тот потерял равновесие и со всего маха ударился головой об стол, после чего окончательно потерял связь с реальностью и улёгся лицом в сырую солому, которая была разбросана по полу.

Далбор молча встал и пошёл на второй этаж. Он давно уже хотел нормально выспаться в мягкой постели.

Молодой человек зашёл в свою комнату, зажёг свечу и смог наконец сбросить свой скарб на стул. Мешок с головой девушки стукнул о дубовую доску подоконника. Далбор надеялся, что сквозняк из окна хоть как-то охладит голову, и та не будет ужасно вонять на утро. После этого он снял меч и пристроил его рядом с изголовьем кровати. Он всегда старался держать оружие под рукой на всякий случай.

Парень подпёр дверь стулом, стоявшим в углу рядом с окном. И улёгся на кровать. Он всегда так делал, когда спал на новом месте. Никогда не знаешь, кто и когда захочет к тебе наведаться, а лишние пару мгновений на принятие нужного решения никогда не помешают. Далбор улёгся на кровать и погрузился в свои думы. Он размышлял о том, что не очень-то хочется идти к князю, что надо как-то забрать лошадь с другого постоялого двора, а ведь там, скорее всего, его будут ждать стражники.

В размышлениях о предстоящих делах и хлопотах Далбор постепенно погрузился в сон. За окном сгустились тучи, закрывая собой месяц, и через какое-то время пошёл снег. Стало бы совершенно темно, если бы не свеча, которую молодой человек забыл погасить. Она освещала комнату своим тусклым светом, слегка коптя восковым дымом, который тонкой струйкой поднимался к потолку. Стихали звуки в трактире, последние дебоширы шли по домам, девушки заканчивали с уборкой внизу, а трактирщик ушёл к себе в подсобку считать выручку, становилось совсем тихо. Лишь оглушительный храп гнома, спящего за печкой, нарушал ночной покой постоялого двора.

Глава

2

Солёные волны бились о берег, разбрызгивая холодную воду. Князь Вальдмер величаво стоял у причала и глядел вдаль. Это был статный мужчина средних лет с длинными чёрными усами, окаймлявшими его рот с двух сторон. Он был крепок, в его осанке и стати сразу узнавался суровый воин, побывавший во многих боевых походах и перенёсший множество лишений. На правой щеке его виднелся длинный глубокий старый шрам, оставленный либо мечом, либо кинжалом. Но нельзя было сказать, что он как-то уродовал князя. Скорее, придавал ему ещё более суровый вид, поскольку красотой Вальдмер точно не мог похвастать. У него был довольно длинный прямой острый нос, который выглядел как огромная скала посреди пустыни на его лице. Тяжёлый взор его изумрудных глаз мог внушить ужас кому угодно. Но сейчас он смотрел не на врагов, он смотрел туда, где плыли корабли с раскрашенными в цвета кланов свейхов парусами. Ветер наполнял эти паруса сполна, придавая грозным драккарам северян внушительную скорость. Корабли прибывали каждый день, и на каждом было от тридцати до пятидесяти воинов. Это были отчаянные рубаки, которые не раз бывали в дальних походах и были закалёнными в боях воинами. Вальдмеру нравилось стоять и наблюдать за тем, как растёт его войско. Он предвкушал триумфальный военный поход. Глядя на море, представлял себе, как вместе с ростом его армии вырастут его владения, его мощь, его власть. Пока князь смотрел на прибытие кораблей к нему подошёл его воевода Лют.