Торгрид кричал что-то на заморском наречии, и кто-то уже начал делать ставки, собирая монеты со смеющихся и кричащих воинов. Молодой ярл повернулся к воеводе и предложил выбрать сторону монеты, чтобы определить, кто будет пить первый. После этого кинул монету вверх, ловко поймал и кивнул в сторону рыжего воина. Он должен был пить первым и первым же держать удар.

Рыжий воин взял кружку и в три глотка осушил её до дна. Что-то свирепо сказал на своём языке Люту, после чего встал в стойку, низко опустив подбородок и крепко стиснув зубы. Воевода размахнулся и что было сил ударил свейха по лицу. Он старался ударить в ухо, чтобы было больнее, в надежде дезориентировать противника, оглушив его хотя бы на одно ухо. Было видно, что воину больно, но в глазах его пылал огонь гнева, как и прежде. Он был готов нанести свой удар.

Лют, не торопясь, начал пить пиво. Воины загалдели и зашумели, кто-то что-то злобно кричал.

– Ты слишком медленно пьёшь! – крикнул на него Торгрид.

– Ты не говорил, что я должен пить быстро. Ты говорил, что я должен пить до дна, – садясь на лавку, спокойно сказал воевода. Он, не торопясь, смакуя каждый глоток, пил из кружки пенящийся напиток.

Воины вокруг него кричали в бешенстве, топали ногами и стучали кружками по столам. Но воеводу, казалось, это совершенно не волновало. Он всё так же невозмутимо пил своё пиво, как будто он не в окружении обезумевших от гнева воинов, а на солнечной поляне увлечён пением соловьёв.

Вдруг один из молодых воинов из тех, у кого только начинала расти борода, выхватил воткнутый в стол нож и рванул на Люта со спины. Воевода мгновенно среагировал, встал с лавки и в одно движение толкнул её пяткой от себя. Нападающий явно этого не ожидал и с разбегу ударился коленом об дубовую скамью. Он полетел вперёд, выпустив из рук нож. Упав на пол, он схватился за колено и закричал.

Когда Лют обернулся, он увидел, как из горла рыжего воина, которому он секунду назад двинул в ухо, торчит тот самый нож. Кровь текла по его груди, глаза его были выпучены. Он хлопал ртом в тщетной попытке вдохнуть. Воеводе показалось, что он был похож на огромного рыжего карася, выловленного из реки и брошенного рядом с рыбаком на траву.

Тем временем зал вокруг погрузился в тишину. Никто из воинов уже не кричал, не топал ногами и не улюлюкал. Лишь молодой свейх лежал на полу и скулил.

– Кажется, я победил, – равнодушно сказал Лют и сделал очередной глоток из кружки. Он попробовал направиться обратно к столу, за которым сидел, но Хейм начал что-то ему кричать. Он меланхолично развернулся и кивнул головой в сторону Торгрида:

– Чего он хочет?

– Он говорит, что ты не выиграл. Игра не окончена.

– Я ударил вашего воина? Ударил. Он может продолжать игру? Нет. Какие ко мне претензии? – Голос воеводы был твердым, и каждое предложение звучало, как удар молотом о наковальню.

– Мы поставим против тебя другого воина, – сказал Торгрид неуверенно.

– И будете выставлять их до тех пор, пока один из них меня не убьёт? Ты сам сказал, уважаемый ярл, кто первый упал и не смог подняться, тот и проиграл. Или твоё слово ничего не стоит?

После этих слов Торгрид согласно кивнул.

– Ты прав, Лют. Так или иначе, ты одержал победу, – с досадой сказал ярл.

Он поднял руку и выкрикнул своим воинам несколько слов на своём родном языке. Те понуро начали расходиться по своим местам. На их лицах было видно глубокое разочарование. Старый ярл поднялся со своего кресла, подошёл к трупу рыжего воина, вытащил из его горла нож и протянул вставшему на ноги, а точнее на ногу, юнцу. Вторую ногу он подгибал и не мог на неё наступать. Хейм что-то шепнул тому на ухо, и парень, побледнев, кивнул в ответ. Ярл тем временем встал посередине зала и начал произносить какую-то речь. Молодой парень тем временем снимал с себя рубаху и отошёл к одному из столбов, на которых держалась крыша. Хейм закончил свою речь, и воины начали ритмично стучать кружками по столам. Парень быстрым движением руки воткнул нож себе в живот, дёрнул его чуть вверх и из образовавшейся дыры выпали кишки. Он подобрал их и с помощью ножа, который был у него в руке, пригвоздил их к столбу. Молодой парень зашагал под ритм ударов вокруг столба. Кровь капала из живота на пол, лицо его становилось всё бледнее и бледнее, гримаса боли застыла на нём. Сделав два круга, парень упал без чувств. Воины молча выпили.

– Благодарю за гостеприимство, – сдержанно сказал Лют. – Мне кажется, я достаточно погулял на вашем пиру. Пора и честь знать.

– Ты любимец богов, Лют. Ты показал, что удача сопутствует тебе, – с присущим ему северным акцентом сказал Торгрид. – И я выпью за тебя.

Сказав это, он поднял свою кружку, полную вина, и, выкрикнув тост, выпил до дна.

Лют поклонился сначала молодому ярлу, потом Хейму. Старый ярл не был так хорош в дипломатии. Его глаза сверкали гневом. Но всё же он кивнул в ответ на поклон воеводы. После всего этого Лют развернулся и вышел из зала. Спустившись по лестнице, он вышел на улицу, холодный ночной зимний ветер обжигал лицо. Но воевода был очень рад вдохнуть свежий воздух после запахов вина, пива, крови и пота, наполнявшие зал, в котором пировали свейхи. Он подошёл к своим гвардейцам, которые уже порядком замёрзли стоять рядом с караулом свейхов. Те гвардейцы, что были помоложе, братались с заморскими воинами, совершенно не обращая внимания на то, что не понимают речи друг друга. Те же воины гвардии, что были постарше, стояли поодаль в своих компаниях. Но в целом всё было тихо и мирно. Лют подошёл к Яромиру, тот стоял в одиночестве, внимательно приглядывая за молодёжью. Воин старой закалки знал, что конфликт может вспыхнуть на пустом месте, и всегда был настороже.

– Ну как там? – увидев Люта, спросил сотник. Внешне он был собран и спокоен, но в голосе его воевода услышал нотки волнения. Не того волнения, которое выдавало бы страх, а того, которое скорее выдавало интерес.

– А… – махнул воевода рукой, – чуть не убили, – сказал он совершенно без эмоций, как будто говорил о погоде.

Яромир стоял растерянным, не понимая, как реагировать. Воевода посмотрел на его лицо, выражавшее полное замешательство, и улыбнулся лишь уголками губ, хлопнул сотника по плечу рукой и сказал:

– Расслабься, Яромир! У них два трупа. На мне ни царапины.

Сотник выдохнул и отпустил рукоять меча. Он с недоверием посмотрел на воеводу и спросил:

– А они завтра не начнут князю выставлять счёт за своих убитых?

– Как же можно спрашивать с нашего князя за то, что их воины друг друга поубивали? – с широкой улыбкой спросил Лют.

Яромир стоял и хлопал огромными от удивления глазами. Воевода смерил ничего не понимающего сотника сочувствующим взглядом и сказал:

– Долго объяснять. Да и не зачем. – Его фразы вновь были рубленными, как гвозди у кузнеца.

– Раз ты так говоришь… – протянул было сотник. – Пиво-то у них вкусное? – с неподдельным интересом спросил Яромир.

– Так они своего не привезли. Они наше пьют, – отрывисто сказал воевода.

Сотник вновь начал внимательно наблюдать за обстановкой. Воевода же встал рядом с ним и молча смотрел в ночное звёздное небо, глубоко вдыхая тяжёлый морозный воздух. Холодный ветер с моря дул всё сильнее, проникая под одежду, заставляя ёжиться. Уже вовсю жгли костры, возле которых грелись и свейхи, и нордбургцы. Воевода отошёл поодаль от них. Ему нравился холод. Колючее покусывание лица ветром. Немного немеющие пальцы рук. Всё это заставляло почувствовать себя живым. А это чувство всегда особенно нравилось Люту.

***

Вальдмер откинулся в кресле с довольной улыбкой. Несколько минут назад ему доставили письмо от короля Милоша. Королевство Тошава славилось своей тяжёлой кавалерией. Никто ещё не смог дать равный бой их латным всадникам в чистом поле. Иметь такого союзника было очень выгодно, а врага – страшно. Князь давно вёл деловую переписку с Милошем в надежде переманить его на свою сторону, но ему никак не удавалось убедить хитрого и мудрого короля встать с ним рука об руку против братьев Вальдмера. И вот, наконец, этот день настал. После того, как князь собрал значительную армию из своих подданных, да ещё купил несколько сотен наёмников себе на службу, король согласился ударить по Тиврускому княжеству с запада, в то время как Вальдмер ударит по Портенскому с севера и востока. Если удача будет к ним благосклонна, король и князь смогут захватить сразу огромную территорию, соединив свои могучие армии в итоге в яблочной долине. План князя обретал завершающие очертания. Пригубив вина, Вальдмер, откинувшись на спинку резного кресла, обитого красным бархатом, смотрел на горящий в камине огонь. Он размышлял о том, что ещё предстоит сделать, обдумывал детали военного похода и старался унять огонь, пылавший в его груди. Князь знал, что нельзя давать волю эмоциям. Слишком долго он ждал момента, чтобы за всё отомстить. Эмоции могут не позволить мыслить трезво. Ему сейчас нельзя ничего упустить, любая мелочь может сыграть решающую роль.