Не торопясь, я поднимался уже на второй этаж. Отовсюду: из окон, дыр в стенах, в щелях — мою кожу щекотали нежные порывы ветра. Наконец, я оказался на самой крыше своих владений. Ветер тут был уже силён и для человека мог бы быть уже неприятным, но я получал удовольствие. Оказавшись наверху, я подошёл к краю крыши и, чуть наклонившись, осмотрел город. Довольно далеко, ближе к центру, находилась гигантская субстанция. Я не знал, что это такое, но чувствовал, что именно там находится Смайли. И он что-то готовит. Та волна монстров… они просто отступили в какой-то момент. Но, я уверен, могут вернуться. И тогда мне вряд ли удастся выжить.
— Лучше бы ты погиб, Смайл, — вновь шепнул я.
Даже до меня доходила зловещая аура, исходящая из того места. Меня передёрнуло.
— Что же будет дальше?
Надо было добраться до Белой Акации раньше, чем новая волна жуков наводнит город и уничтожит всё живое. Никто не сможет сопротивляться, разве что Голиафы, но зачем им вмешиваться? Неужели тот злосчастный фрукт, упавший на него в больнице, дал такую силу? А я и не придавал тому инциденту слишком много значения. Кстати, отсюда было видно гигантское дерево, мирно растущее за горами. А что, если жуки доберутся и до него? Этого нельзя допустить. Отсюда фигура исполина была почти неразличима. Я видел лишь огромную крону: белую, точно снег. Она раскинулась на огромное расстояние, поражая воображение. На фоне него расположившийся ниже город казался… убогим. Цивилизация умерла, и на её фоне природа возвысилась.
Зелёные растения постепенно стали захватывать город, и вот уже его окраины покрыты лозой, да кустами. Наверное, через пару лет человечество уже полностью умрёт, растворится в корнях.
— Природа… ужасает, — тихо сказал я.
— Мне казалось, что она красива и олицетворяет собой добро.
— Соглашусь с червём, — отозвался Еда.
— Нет. Природа — это хищник. Злой диктатор. Если ты столкнёшься с ней, то она попытается тебя убить, дабы твоя плоть сгнила и стала её частью. Ветви и корни всеми силами будут пытаться заставить тебя пасть на колени. Природа — это завоеватель. Она стремится к единовластному правлению на этой планете, если кто-то сопротивляется, то она убивает его. Либо стань её частью, сумей найти место внутри, либо умри. Человек решил пойти против неё, решил оспорить неоспоримую власть. Но что бывает, когда власть диктатора пытаются подорвать? Природа страшна, с ней стоит быть осторожнее. Она сильнее всех нас. В таком случае… разве она не ужасает? Мы не более чем её корм.
— Звучит не очень.
-Я, пожалуй, не соглашусь, природа — наш родитель, нежный, но умеренно строгий. Её стоит любить, и она ответит тем же.
— Не стану спорить, каждый считает, как хочет.
Вызвав Кошмаров, я попросил их перенести сюда, на крышу, немного мебели. Они послушно стали исполнять приказ. Вскоре я и сам решил им помочь, используя послушные лианы — управлять ими было одно удовольствие! Уже меньше чем через час на моей крыше стояла широкая кровать, на которой я беззаботно развалился. Прикрыв глаза, я принюхался к свежему, не загрязнённому воздуху и едва заметно дрожал от наслаждения каждый раз, когда меня обдували порывы ветра. Скоро уже и стало темнеть. Небо постепенно окрашивалось в оранжевые оттенки, а дальняя его часть примерила изумрудное платья. Скоро наступит ночь.
Вместе с закатом на небо прибыли и другие гости. Лохматые существа, летящие на перепончатых крыльях, в большом множестве стали кружить над городом, в том числе и надо мной. Они были так близки, что, казалось, вот-вот, и я дотянусь до них рукой. Интересно, они материальны? Существа эти были безобидны, они никого не атаковали, просто летали над городом и что-то безмолвно кричали, а затем… улетали. Куда-то далеко, в неизвестные края. Что же будет, если зацепиться за одного и улететь вместе с ним? Я бы очень хотел это узнать, но пока мне оставалось лишь смотреть на них с земли. Скоро на улице стало совсем темно, и они улетели, оставляя за собой изумрудные шлейфы: бледные и едва заметные.
Ночь прошла безмятежно и тихо, лишь какие-то монстры громко выли на луну.
На следующее утро я обнаружил кое-что странное. Мельком проскочившая мысль о том, чтобы зацепиться за летающего монстра и улететь вместе с ним, по какой-то причине стала сурово биться о мою голову. С каждым часом эта мысль становилась всё навязчивее.
Задумавшись об этом, я сел на пол, скрестив под собой ноги, и безмолвно смотрел вперёд. Впереди же оказалась муха. Она быстро передвигала своё черненькое тельце с места на место. Ходила то вперёд, то назад, то влево, то вправо. Куда она идёт? Зачем? Кажется, она просто ходила, даже не летала. Вперёд-назад, влево-вправо. Вот она взлетела, и я думал, что ещё чуть-чуть, и насекомое покинет меня, но муха тут же опустился вниз и вновь стала ходить, быстро перебирая лапками. Смотря за неё, я подумал о том, что Еда действительно похож на муху. Он также постоянно ходил из стороны в сторону, издали косясь на меня. Что же он хочет увидеть? И он так же, как эта муха, ходил вперёд, назад, влево, вправо. И по новой. А может, муха тоже наблюдала за мной? Может, все мухи мира только и мечтают о том, чтобы понаблюдать за мной? Я интересен мухам? В этот момент, задумавшись, я почувствовал себя калом, ведь именно он довольно интересен мухам. Либо мертвецом.
Я ненадолго перевёл взгляд на Еду, после чего собирался вновь заняться рассматривание мухи, но она уже куда-то улетела. Опечаленный, я достал маркеры и стал выводить на полу подо мной разные фигуры. У меня совсем не было плана, что именно рисовать, я просто водил рукой по земле, словно рисунок должен получаться сам по себе. В какой-то момент я даже закрыл глаза. Зрение исчезло, и я больше не мог видеть, только чувствовать прикосновения ветра и то, как маркер неуверенно скользит по шершавой поверхности крыши. Так прошло какое-то время, прежде чем я закончил. Открыв глаза, с силой сжал зубы, дабы не закричать. На полу лежало лохматое существо, точно такое же, какие летают вечерами над городом.
— Что же со всем этим делать?
Недолго думая, я просто сел посреди крыши и надолго закрыл глаза. Когда открыл их, то везде вокруг уже вовсю разрослось это растение. Оно толстым, пульсирующим слоем покрыло крышу. Думаю, что издалека тюрьма уже напоминала огромное серое сердце, а не здание. На дворе был рассвет.
Задумавшись, я вытянул вперёд руку и пожелал, чтобы лианы стали медленно подниматься вверх. Они послушались. Медленно, но верно толстые жгуты моей плоти ползли по земле и поднимались наверх. Они переплетались друг с другом в плотные узлы и ползли дальше. Я стягивал сюда лианы со всей тюрьмы, а они ползли и ползли, точно как гигантские змеи. Через несколько часов над тюрьмой образовался огромный шпиль, уходящий в небо. Если не вглядываться и смотреть издали, то он даже напоминал цитадель в пепельном мире. Почему-то та мысль звучала для меня как комплимент.
Спустя несколько часов должен был наступить закат, так что я решил немного поторопится. Зайдя в узкое отверстие, служащее входом, я оказался внутри шпиля. Там была неудобная лестница, уходящая далеко вверх. На самом деле, попробовав, я решил, что проще будет забраться иначе. Уже давно в моих способностях числиться возможность лазить по стенам, вот сейчас она мне и поможет. Я вновь выбрался наружу. Подняв голову вверх, увидел густые, суровые облака, грозно смотрящие на разрушенный город. Сглотнув, я подошёл к чуть покачивающейся стене башни и стал медленно взбираться наверх. Я не торопился. Мне просто не хотелось куда-то спешить, так что подъём оказался действительно долгим. В какой-то момент я даже осознал, что построил слишком высокий шпиль. В том не было никакого смысла, но что уж там? Какая разница? Насвистывая себе что-то под нос, я пополз дальше.
— Объясни мне, что происходит? — раздражённо спросил до этого молчавший Чер.
— Я ползу наверх! — увлечённо ответил я ему.
— Для чего?
