Таким образом, вся идея семейного собрания казалась мне трудной, так как у меня не было родителей, а моей самой близкой оставшейся в живых семьей были две тети. Одна была на ветру, защищая своего протеже и не имея возможности безопасно связаться со мной, в то время как другая была разъяренной психопаткой с комплексом Бога, которая хотела найти меня и выпотрошить, как рыбу.

Ты всегда была сама по себе, Харли. Так что подбородок вверх и пройди через это. Как ни странно, эта мысль взбодрила меня и навела на неожиданную мысль. В честь семейного собрания я решила навестить своего сводного брата. Между нами было больше сходства, чем любой из нас, вероятно, хотел бы признать, учитывая наши довольно одинокие пути в этом мире. Его увезли к Мисс Анкер, и им манипулировали гораздо чаще, чем мной. Я чувствовала, что пришло время поделиться еще немного моей сестринской мудростью, в надежде, что она достигнет какой-то здравой части его разума.

Я сделала еще несколько копий файлов, которые дал нам Селинджер, касающихся Хайрама и Эстер — тех, которые доказывали, что Хайрам находился под влиянием проклятия Кэтрин. Ему нужно было увидеть их. Кроме того, я предполагала, что должна увидеть по крайней мере одного из членов моей семьи в преддверии мероприятия. Чистилище было не совсем приятным местом для посещения, но Финч мог испытать немного благодарности после нескольких недель, не видя ни одной души.

Собрав папку с документами, я направилась в актовый зал вскоре после полудня, когда, как я знала, большинство людей будут в банкетном зале, набивая живот обедом. Я чувствовала себя немного виноватой из-за того, что снова проскользнула без разрешения Элтона, но он предоставил мне доступ и до сих пор не отменил его. И я чувствовала себя еще более виноватой за то, что скрывала от него довольно большой секрет. Тем не менее, я решила, что должна использовать его как можно больше, прежде чем он заметит, хотя у меня было чувство, что он знал, куда я пошла. Элтон держал все это под строгим контролем. Но до тех пор, пока он сам не заговорит со мной об этом, я буду продолжать в том же духе.

Войдя в знакомый приемный зал Чистилища, я оглядела окрестности в поисках дружелюбного лица. Не так-то просто это сделать в магической тюрьме. Когда я подошла к двум тюремным охранникам, которые были погружены в разговор, мои глаза поднялись на впечатляющую архитектуру. Почти как сложные соты, каждый проход и пол выкованы из прозрачного стекла, коридоры пересекались над моей головой. Двери камер располагались по обе стороны каждого коридора, достигая головокружительного потолка, который казался невероятно высоким. Я видела, как люди двигались в нескольких слоях застывших серых клеток, каждый человек отсчитывал время до смерти или освобождения. В зависимости от того, что наступит раньше.

— Простите, я хотела спросить, не могли бы вы мне помочь? — спросила я, подойдя к двум офицерам. Они были одеты в ту же черную кевларовую форму, что и офицер Малленберг, когда я впервые посетила это место. Два электрошоковых жезла украшали их бедра, а лица были седыми и широкими. Я могла только представить, с какими людьми они имели дело в этой тюрьме и что они видели, как эти люди делали.

Первый мужчина нахмурился.

— Посетитель?

Я молча кивнула.

— В прошлый раз я разговаривала с офицером Малленбергом. Он здесь?

— Ушел на обед. Кого ты навещаешь? — ответил второй парень, его голос был таким же хриплым, как и лицо.

— Финч Шиптон. — Я думала о том, чтобы навестить Эмили Райдер, пока была здесь, но, похоже, в этом не было никакого смысла. Тюремная команда допросов не смогла ничего из нее вытянуть, и я сомневалась, что мои навыки были лучше, чем у них.

— Ты хочешь забрать ее, Тимпсон? — спросил первый мужчина.

Второй кивнул.

— Конечно, мне больше нечего делать. Меня зовут офицер Эрроусмит.

— Рада познакомиться. Я Харли Мерлин.

Он выгнул бровь.

— Мерлин, да? Давненько я не видел здесь никого из твоих соплеменников. Не вздумай запереться в одной из этих камер. Это было бы пародией.

— Я не буду. Спасибо… я думаю.

— Следуйте за мной, Мисс, — сказал он, поворачиваясь и ведя меня по знакомой тропинке.

Хоть я и знала, куда он меня ведет, к Чистилищу пришлось привыкнуть. Это был лабиринт коридоров и камер, освещенных строгими белыми неоновыми лампочками, которые отбрасывали клинический свет на цементно-серые стены. Немного отточив свои навыки с прошлого раза, я была лучше подготовлена к шквалу темных эмоций, которые обрушились на меня — яростная ярость, клокочущее негодование, отчаянная паника, торжественное смирение, пронзительная печаль и этот напоминающий намек на любопытство, когда я проходила мимо пленников. Я не обратила на них никакого внимания, решив, что лучше всего будет не отрывать взгляда от плеч Эрроусмита. Его эмоции были легкими — скука и вспышка горечи.

Я заметила обычные руны, выгравированные на каждом каркасе камеры, а также потрескивание модифицированных наручников, которые носили заключенные. Часть меня задавалась вопросом, какие ужасные вещи сделали эти люди, чтобы попасть сюда. Никто не попадал в Чистилище за проступки.

Когда мы добрались до одиночного заключения, подавляющий пульс эмоций заключенных ослаб, агонию и отчаяние стало намного легче контролировать. Эмоции заключенных были намного громче, чем на собраниях КСД, и гнев внутри них было почти невозможно заглушить. Он пронизывал все, рикошетил от каждой стены. К счастью, здесь было меньше заключенных, где решетки уступали место прочным стальным дверям с люками, встроенными в центр.

Ах, старый добрый номер 230

— Держи, — сказал Эрроусмит, отпирая щеколду и открывая ее. Он даже не потрудился сообщить Финчу, что я здесь, хотя я видела, как он развалился на кровати в дальнем конце комнаты.

— Спасибо, офицер.

— Без проблем. — Он повернулся и указал на стеклянный ящик в соседней комнате. — Я буду там, на посту охраны. Нажмите кнопку паники, если он станет слишком активным для вас.

Когда Эрроусмит отступил, я постучала в стальную дверь, чтобы предупредить Финча. Он удивленно сел, нахмурившись, как только увидел меня через люк. Бросив книгу, которую читал, на кровать, он подошел и прислонился к двери. Он был так близко, что я чувствовала запах стандартного медицинского мыла на его коже.

Он злобно посмотрел на меня.

— Рыжая возвращается.

Я нахмурилась, внимательно разглядывая его. Он выглядел немного иначе. Его небесно-голубые глаза были наполнены тем же ядом, который я видела раньше, пылая леденящей ненавистью ко мне, но пряди насыщенного темно-каштанового цвета начали проступать сквозь его платиновые волосы. Очевидно, они не разрешили ему использовать краситель. Волосы тоже стали длиннее, открывая неожиданные завитки. Он — полная смесь моего отца и его мамы. Странно.

— Это ты так говоришь, — возразила я. — В последнее время ты выглядишь немного рыжее, Финч.

Он рассеянно щелкнул запястьем.

— Рыжий — это цвет моей матери. Мне нечего стыдиться. Ты, с другой стороны…

— Да ладно тебе, я знаю, что ты рад меня видеть, — поддразнила я его. — Должно быть, чертовски скучно сидеть целый день в камере и ничего не делать. Разве ты не получаешь кабельное в этом месте? Я думала, что это главная привилегия тюрьмы. — Мое странное желание привести его в ярость несколько встревожило меня. Все равно что ткнуть спящего медведя. Я ничего не могла с собой поделать. Это было слишком просто. Я практически облизывала губы от перспективы, что он увидит файлы. Он будет так зол.

— Если хочешь знать, я расширяю свой кругозор книгами из библиотеки, — ответил он со своей жуткой ухмылкой. — Итак, что привело тебя к двери моей камеры, сестренка? — Он выплюнул последние два слова, как будто ненавидел их вкус во рту.

— Приятно видеть, что мы на одной волне, брат. Так как завтра семейный сбор, я подумала, что принесу тебе подарок, — продолжила я, предвкушение пульсировало в моих венах. — Вот, я подумала, что ты захочешь взглянуть на это. Я, должно быть, экстрасенс, принесла тебе приличный материал для чтения.