— Я думаю, что мы соберем здесь половину ковена еще до того, как доберемся до лестницы.

— Я не собираюсь заходить так далеко только для того, чтобы потерпеть неудачу.

Я посмотрела на висячий замок, который удерживал стеклянную дверь закрытой. Он не был заколдован или выгравирован рунами. Он оказался простым, заурядным висячим замком. — Насколько контролируется твой телекинез в эти дни?

Харли нахмурилась.

— Довольно хорошо. А что?

— Как бы ты отнеслась к тому, чтобы открыть замок своими силами?

— Разве это не поднимет тревогу?

Я отрицательно покачала головой.

— Я так не думаю. Замок, кажется, совсем не зачарован.

— Я попробую, — сказала Харли после минутной паузы. Бедная девушка была в отчаянии. Я видела это в ее глазах. Честно говоря, после всех этих хлопот, я становилась слишком нетерпеливой для моего собственного блага.

Из ладоней Харли выползла струйка мерцающего воздуха, Жемчужина на ее Эсприте ярко засветилась, когда она вставила тонкую струйку телекинеза в висячий замок. Ее брови нахмурились от напряжения, вызванного возней с замковыми булавками внутри. В тишине второго этажа я почти слышала, как они двигаются.

— Ну, это бесит, — пробормотала она.

— Я предполагаю, что это не просто шпилька?

Она покачала головой.

— Нет, это взлом замка следующего уровня. Не пойми меня неправильно, я ломала замок или два в свое время, но это смешно.

— Ты вскрыла один или два замка?

Она улыбнулась.

— Иногда девушке приходится делать то, что она должна делать. В основном приемные родители конфисковали мои вещи, но было несколько тайных поездок в кабинет директора, чтобы изменить несколько классов.

Я молчала, пока она продолжала, ее лицо исказилось в маске чистой решимости.

— Ты можешь что-нибудь сказать? — спросила Харли. Ее голос испугал меня. — Ты меня пугаешь, стоя там и наблюдая за мной, как призрак.

— Конечно… э-э… знаешь, одна из моих целей в жизни-когда-нибудь создать Гримуар. Большинство моих предков ковали одно — быть грубым, чтобы не придерживаться некоторых традиций Катемако. Это то, с чем я не согласна. Устроенный брак, уже слишком.

Харли натянуто рассмеялась, напрягая замок.

— Где ты вообще купишь чистый дневник, который тебе нужен для начала? Они, типа, продают их в магическом магазине?

— В некотором смысле, — ответила я. — Там есть магические переплетчики, которые специализируются на гримуарах. Они делают специальную бумагу и привязки для размещения мощной энергии Хаоса, оценивая уровни защиты, необходимые на основе магического, кто это делает. Ты не можешь просто взять блокнот из любого старого канцелярского магазина и записать свои заклинания и чары. Ну, ты могла бы, но они не будут работать так, как это делает Гримуар. Это не просто обычная бумага. В этой работе есть артистизм, поэтому все обложки Гримуара так замысловато оформлены. Переплетчики работают с создателями, чтобы подделать правильную книгу для своих нужд, идеально сочетая ее.

— И все это ради одной книги?

Я молча кивнула.

— Да, я думаю, ты права насчет того, что Белая жемчужина и Черная жемчужина имеют какое-то отношение к тому, что твои мама и папа были светлыми и темными. Переплетающиеся лозы серебра и золота, вероятно, символизируют их единство и любовь, — сказала я, указывая на символические детали. — Эта звезда наверху, вероятно, имеет какое-то отношение к твоей маме, так как Эстер означает «звезда» на персидском языке. И этот трискелион здесь, это древний символ друидов, который был связан с мифами Мерлина на протяжении веков. Так это, наверное, твой отец. — Я указала на изображение трех связанных вихрей, изгибающихся, как свернутые ноги морской звезды.

— Откуда ты так много знаешь о гримуарах?

— Как я уже сказала, они были в семье в течение многих поколений. Назовем это профессиональным интересом.

Как раз в этот момент что-то щелкнуло внутри замка, и тяжелая часть провисла, когда верх освободился.

— Я сделала это! — воскликнула Харли, быстро прикрывая рот на случай, если этот звук кого-нибудь насторожит.

Она нетерпеливо распахнула стеклянную дверь и заглянула внутрь. Я отступила назад, давая ей возможность побыть наедине с гримуаром. Она провела рукой по кремовой коже, по всем украшениям с вмятинами и драгоценными камнями, прежде чем открыть обложку и открыть первую страницу. Я могла только представить, каково это-держать в руках что-то такое особенное и интимно созданное.

— С тобой я никогда не бываю в темноте. С тобой всегда будет Путеводный свет. С тобой я не боюсь никаких теней. С тобой я цела. — Голос Харли застрял у нее в горле, когда она прочитала посвящение вслух. — С тобой ночь становится подарком. С тобой я всегда найду равновесие. С тобой мне не нужно прятаться. С тобой я цел.

— Они посвятили Гримуар друг другу, — прошептала я.

Харли кивнула.

— Их любовь… я чувствую, как она скатывается со страниц. Это… это почти слишком подавляюще. Я чувствую их здесь. Они есть в каждом слове. Вся любовь, сила и время, которые они вливали в него… я чувствую каждую мелочь. — Ее дыхание стало прерывистым, глаза быстро моргали. — Интенсивность… эт… я не могу выразить словами. Каждая часть того, кем они были… это все… — она споткнулась прежде, чем смогла закончить, сжимая книгу и качаясь в сторону. Ее колени дрожали, все тело было мокрым от пота.

Мои руки взметнулись, чтобы схватить ее за плечи и поставить на ноги.

— Эй, успокойся. Если это слишком много, положи книгу обратно.

Она покачала головой.

— Я в порядке. Я хочу продолжать поиски. У нас здесь мало времени. Ее взгляд был устремлен на меня с яростным вызовом. — Я проделала весь этот путь не для того, чтобы положить книгу обратно, пока не увижу больше.

— Я понимаю, поверь мне, но я не хочу выносить тебя отсюда.

— Давай я попробую еще раз, — настаивала она. — Со мной все будет в порядке.

Я отпустила ее, когда она начала листать книгу, останавливаясь на указателе заклинаний. Она провела пальцем по списку, ее губы двигались, когда она читала каждый из них. На полпути вниз, она замерла.

— В чем дело? — спросила я, нервничая.

— Там есть раздел, посвященный детям Хаоса, — ответила она, открывая соответствующую страницу. Пот лился с нее градом, щеки тревожно покраснели, как будто она впала в какую-то лихорадку. Пока она просматривала страницы, я разглядела размытые цветные чернила и беспорядочные иллюстрации, прежде чем Харли остановилась на правой. На самом верху кто-то нарисовал чернильное изображение — тонкое изображение тени и тьмы, в капюшоне и с крыльями, держа косу в одной руке. Эреб — Дитя тьмы. Никто другой не заставит меня так дрожать… кроме моей мамы.

Я заглянула через плечо Харли и попыталась прочитать слова под рисунком. Мои глаза скользнули по первым строчкам, которые извергали обычные мифы: — из хаоса вышел Эреб… — я уже собиралась читать дальше, когда услышала, как Харли бормочет заклинание себе под нос. Белки и радужки ее глаз приобрели тревожный оттенок черного, тело застыло в состоянии транса.

— Эй, Харли, — сказала я, тряся ее за плечи. — Эй! Харли! Вылезай из него!

Черный туман скопился на странице, капая вниз тонкими завитками и кружась вокруг нас. Мои Ориши задрожали в воздухе рядом со мной, испугавшись этого внезапного появления мощной магии.

— Останови ее… Эреба нельзя вызывать… останови ее, или мы будем вынуждены, — шептали они, и их голоса эхом отдавались в моей голове.

Я бросилась к гримуару и попыталась вырвать его из ее рук. Голова Харли резко повернулась ко мне, пульс интенсивного телекинеза вырвался из ее рук. Я едва успела подумать, когда она швырнула меня вниз по платформе второго этажа, моя спина ударилась о балкон с резкой болью.

Собрав Оришей, я вскочила на ноги и побежала туда, где стояла Харли. Круг ледяного ветра взметнулся вокруг нее, создавая темный торнадо почти непроницаемого черного тумана, с ней в центре.