— Тимофей, — отец слегка сжал мое плечо. — Рано или поздно это случилось бы. Сам понимаешь на пенсию там уходят рано. Некоторые слишком рано, и не редко, посмертно. Тебе повезло ты жив, здоров…

— Я хромой, — отец все верно говорит, черт, но больно-то как от осознания, что слишком рано я ухожу.

— Это временно. Через полгода-год и следа не останется. А если и останется, то это не будет так явно бросаться в глаза. Сын, что тебя тревожит? — он как всегда, понимает глубже, чем поверхности слов.

— Я не знаю, что мне делать. Десять лет спасал людей, и это единственное, что умею. Неожиданно, — криво ухмыльнулся.

— У тебя есть еще экономическое образование, помнишь? — не это мне хотелось бы услышать, но что поделаешь.

— И что толку, если я этим не занимался, — и честно говоря не горю желанием. Когда-то я мечтал встать во главе нашей сети, но прошли годы и теперь не хочу.

— Вот и займись. Стар я стал ресторанами управлять. Принимай эстафету. В конце концов ты мой единственный наследник.

— Пап, ну ты же знаешь…

— Я знаю, сын, что наша сеть — это то, что всегда, пока она существует, будет содержать тебя, твою женщину и ваших детей, — добрый отец исчез на его место вышел строгий начальник, привыкший командовать. — А то, что нравится-не нравится, глупости. Мне тоже не всегда это нравилось, но ничего привык.

— А…

— А, если найдешь то, что тебе по душе — отлично, занимайся им параллельно с ресторанами. Кто ж против-то? Сегодня пришлю тебе курьера, почитаешь, по изучаешь что у нас к чему.

— Кстати, ты зачем Тасю просил очередной ресторан расписать? — лучше перейти на другую тему, а то чует мое сердце, что в офисе сегодня начну работать. Нет. К такому надо подготовится. — У нее и так времени нет, а теперь уходит чуть свет и приходит к ночи.

— Прости, — голос сразу смягчился, и легкая улыбка тронула губы. Удивительно за этот год от холодной отстраненности перешел к теплой отцовской заботе. Умеет же она людей располагать к себе. Впрочем, после всего, что она для меня сделала не стоит удивляться. — У девочки талант, который должны видеть все. А что она в своей галерее делает? Помогает другим устраивать вставки, продавать? Нет, это не ее, хоть и получается отлично. Так, что я ей дал возможность выразить себя, показать свой талант людям. Заметь богатым людям, которые смогут сделать ей заказ. Я не понимаю, почему ты не купишь ей студию-мастерскую, чтобы она самостоятельно работала и творила?

Никто не понимает. Только Тася. Я могу лишь догадываться до истинной причины.

— Пап, тут все сложно, — взъерошил волосы неловко признаваться. — Я ей предлагал не единожды, но она не принимает. Уже и место отличное нашел в центре на углу Пушкинской и Сумской, третий этаж, панорамные окна, солнце весь день.

— И почему она отказывается? — по глазам вижу, что все понимает, но хочет услышать от меня.

— Потому, что самостоятельная девушка, — я передразнил ее.

— Хм. Уважаю. И почему она до сих пор самостоятельная девушка, а не замужняя женщина?

— Потому что я идиот, — ну а что тут еще скажешь? — Никого кроме Таси рядом не вижу, но, когда надо сказать, слова разбегаются как мыши, при виде кота. И хочется, чтобы красиво было. Она этого достойна.

— Красиво и романтично, — ненадолго задумался. — Да, я согласен с тобой. Так в чем проблема у нас в городе романтики нет?

— Еще не придумал, — а если совсем честно, до вчерашней встречи с Кариной всерьез не задумывался над этим.

— В таком случае езжайте-ка вы отдыхать на недельку. Тур по Европе или на острова. Девушки любят все красивое. Да хоть тот же Париж и ресторан на башне. Закажи музыкантов и в окружении огней ночного города зови замуж. Чем не романтика?

— А ты прав, Тасе нравится Европа и она хотела по старым улочкам походить, — когда-то она делилась со мной мечтами, а я и забыл. Тогда не мог, был прикован к коляске. Но ведь хотел, как только встану на ноги сразу же повезу свою девочку смотреть старые города и дышать европейским воздухом.

— Вижу, что цели поставлены, — отец довольно кивнул. Поднялся. — Тогда не мешаю, да и на работу пора. Только документы не забудь изучить. Как вернетесь сразу ко мне, думаю, за месяц ты вникнешь в курс дела, и я смогу передать управление тебе.

— Спасибо, пап.

— Обращайся, — тепло обнялись, он взъерошил мои волосы, как в детстве, думаю, что и моя привычка привита отцом.

Ну что ж пора заняться поиском подходящего тура. Вечером любимую ждет сюрприз. И пусть только попробует не согласится.

— Привет, — как и обещала, Тася пришла поздно.

— Привет, как день? Устала?

— Немного, — присела чтобы погладить кота, требующего внимания и ласки. — Выставка требует много сил.

— Или работа в ресторане? — если бы мог запретил бы так надрываться, но она же упрямая никого не слушает.

— И там тоже, — легко согласилась, я бы сказал слишком легко. А это значит, что она не просто устала, а вымоталась. — Почему у меня такое чувство, будто ты что-то задумал?

— Сначала ужин, а потом разговоры, — и ничего от нее не укроется, хотя вроде все как обычно делаю. Или что-то не так?

Интересно за ней наблюдать. Любопытство терзает, но стойко держится, даже не пытается есть быстрее. Лишь время от времени поднимает на меня напряженный взгляд. Да, родная, я знаю, что ты сделала, но не буду об этом говорить, потому что все правильно. Я благодарен тебе за заботу.

— Рассказывай, что ты задумал, — откинулась на спинку стула грея руки о чашку с чаем.

— Ничего такого. Мы едем в тур по Европе, — напряженно вглядываюсь пытаюсь понять ее реакцию.

— Эм. Мило. А меня спросить? — излишне ласковая интонация — злится, температура приближается к кипению. Ну что-то подобное я ожидал.

— Тась, а что спрашивать, когда есть горящий тур, — злость на мое самоуправство и возможность исполнить давнюю мечту. Да, за этой борьбой можно наблюдать вечность. Время для вишенки. — Послезавтра выезжаем.

— Тим, но у меня выставка и ресторан, — столько растерянности в моей девочке, но я рад — желание победило доводы разума.

— Выставка не у тебя, а у Островского. На счет ресторана — папа не против, сроки сдвинут, — внутренне согласна, но внешне надо соблазнить. Ладно. — Тась, ну ты же сама мечтала пройтись по старым улочкам, пропитаться атмосферой.

— Хотела. Хочу. Но у меня же обязательства…

— Тась, ну без тебя они столько выставок подготовили, что и с этой справятся, — вот же упрямица моя. — Решайся.

— А, если меня уволят? — переходим к страхам — это хорошо. Немного обидно, что она на меня не рассчитывает, все считает себя одинокой. Ну ничего и с этим справимся.

— Ну и пес с ними. Ты же сама говорила, что рисовать хочешь, а там практически такой возможности нет, — взял ее тонкие пальчики, согрел поцелуем. Последний мой аргумент. Снижаю голос до вкрадчивого шепота. — Представь сколько набросков ты привезешь из поездки? М?

— Тиииим, но это же искушение в чистом виде, — я ли не герой? Крепость пала, выброшен белый флаг.

— Это твое «да»? — целую каждый пальчик нежной руки.

— Да, — взъерошила мои волосы тепло улыбаясь.

— Отличный выбор! Иди сюда, — забрал к себе на колени чтобы утонуть в сладком поцелуе. И я буду не я, если из Парижа не привезу невесту.

Таисия

Я злилась на Тимофея за самоуправство? Забудьте. Была недовольна, что едем автобусом? Глупость. Как можно на него злиться и отказываться от автобуса, когда вокруг такой красоты? Нет, в поезде таких видов не найти, а в самолете и подавно. На машине вариант хороший, но я водить не умею, а Тиму еще рано так напрягаться.

Будапешт. Первый город, в котором мы остановились. Пока все ходили организованной группой мы гуляли самостоятельно. И это было лучшее решение.

Набережная, красивые мосты, тенистые аллеи, а какие виды. Я как ненормальная все фотографировала, пытаясь запомнить каждый миг этого удивительного города.