— Ну ты же сам меня на курсы массажистки отправлял, помнишь? — из телефона полилась спокойная, расслабляющая мелодия.

— И что?

— И все, — пожала плечами. — Ты меня бросил, работу официантки бросила я. Поговорила с Олегом Юрьевичем, он дал координаты Яна. Ну, а там слово за слово и взял он меня в свой центр массажисткой. Не могу сказать, что было просто, но я справилась. Теперь вот утром учеба, днем работа.

— А что других мест не было? — так она специально здесь или просто случайность?

— Это лучший центр в городе. Почему нет?

— Конечно, вам же все лучшее подавай, — это простая случайность, а я уже на придумывал себе кто знает, чего. Дурак. Конечно, зачем ей инвалид. Она молодая, красивая, добрая и… Не важно.

— А почему нет? Ты же сам сказал, что я достойна лучшего, — а я до сих пор так считаю. И бешусь от того, что не могу больше быть лучшим.

Тася вытащила из рюкзака сверток. Надела желтый халат, который ей очень шел, оттеняя темные волосы и делал глубже глаза. Взяла простынь подстелила под мои ноги.

— Тасенька, солнышко, тебе чем-то помочь, может надо чего? — мама заглянула, не решаясь войти в комнату.

— Нет, Надежда Егоровна, спасибо, я со всем справилась. Не в первый раз, — мягкая улыбка осветила комнату.

— Как закончишь приходи чай пить будем, — интересно как у них все, то есть они общались все это время, а мне ничего не говорили.

Правильно делали, что не говорили. Я сейчас еле сдерживаюсь чтобы не начать ругаться. Вот зачем они общались все это время? Неужели поговорить больше не с кем? Они точно спелись за моей спиной. И что решили брать штурмом? Не дамся. Пока я инвалид, Тасе рядом со мной не место.

— У тебя такой вид, будто у палача, — нежный взгляд топил мое сердце, как солнце шоколад. Надо собраться и не дать даже повода ей подумать, что между нами что-то может быть.

— Мне больно на тебя смотреть, — вот и зачем это ляпнул? Надо было другие слова подобрать. Что она подумает?

— Так не смотри, — быстро отвернулась от меня, но я успел увидеть боль на ее лице. Упрямица моя родная. Достала из рюкзака маску для сна и бросила мне на грудь. — Как знала, что пригодится. И раз уж ты не настроен на приятное общение, то можешь молча терпеть муки и с закрытыми глазами.

Смял маску в руке, но промолчал. И где только этого ехидства набралась? Ха! Знаю, конечно же, у Яна. Это его стиль. Но, если она уже разговаривает, как он… это сколько же времени они проводят вместе? А может они вообще вместе, а тут… а что тут? Я? К черту все!

Закрыл глаза, чтобы не показать, как дорога она мне. Блин, знать, что она рядом и не видеть — это сильнее меня. Немного приоткрыл глаза наблюдая за любимой сквозь ресницы.

Не догадываясь о моих терзаниях и сомнениях, она разогрела между ладоней масло. Маленькие ладошки прикоснулись ко мне. Черт ни хрена не чувствую. Вижу скользящие руки на ногах, но не чувствую! От боли захотелось выть, как волк на луну. Это пытка. За что мне все это?

И как с этим жить? Моя любимая здесь, касается меня, а я ничего не чувствую. Пустота. Словно и нет меня. Сжал руки в кулак от отчаянья. Безысходность липкими щупальцами пробиралась под кожу.

Все зря. Это в книжках любовь преодолевает все препятствия. В жизни такого нет. Да и есть ли любовь между нами? Бред. Конечно есть. Иначе Таси здесь бы не было.

Вот не верю я, что она здесь случайно. Наверняка ее идея. Но как она попала в центр Яна? Неужели и в самом деле Олег Юрьевич помог?

Время массажа закончилось слишком быстро. Я ничего не успел, ни насмотреться, ни надышаться ее волшебным цветочным ароматом.

— До вечера, — тепло мне улыбнулась и подхватив рюкзак, легкой походкой скрылась за дверью.

Я как идиот промолчал, не сумев выдавить ни слова, лишь впитывал ее образ боясь упустить хоть что-то.

Таисия

От Надежды Егоровны сбежала, сославшись на спешку. Впрочем, это так и есть. На первую пару теперь не успеваю, а значит придется каждый день писать эссе. Неприятно, а что делать? Тим важнее.

— Тасенька, как твоя работа? — Элеонора Михайловна поймала меня на входе. Она, что следит за мной? — Срок сдачи работы все ближе. Уже ноябрь.

— Здравствуйте, Элеонора Михайловна. Я работаю над картиной.

— И сколько тебе надо времени чтобы ее завершить?

— Эм… не знаю, но я ее сдам вовремя.

От дальнейших расспросов меня спас звонок на урок.

— Ладно, беги. Опаздывать не хорошо.

— Спасибо, — и со всех ног побежала на третий этаж. Хорошо, что сегодня нет у нее занятий.

А картину надо бы дописать, но кто бы знал, как у меня болят руки после рабочего дня, что даже стакан с водой кажется ужасно тяжелым. И если в начале, я хотела участвовать в конкурсе. Да что там участвовать, я хотела выиграть его. То сейчас я боюсь его выиграть, ведь, как говорила Элеонора Михайловна, да и в условиях конкурса об этом также написано, победитель не только деньги получит, но и возможность работы в столице.

Я не хочу бросать Тима ради столицы. И почему я об этом не подумала раньше? Так стоп. Почему я решила, что выиграю этот конкурс? Уверена, там будут работы получше моей. А с другой стороны призовое место добавит плюсик в мое резюме. А он, как известно, на дороге не валяется.

Как все запутано. И времени совсем нет. Хочу быть рядом с Тимом, а он гонит. Хочу быть подальше от Яна, а он встречает на крыльце центра. Посмотрела на время, я вовремя. Даже слишком вовремя. Вот ему, что заняться больше не чем как меня выслеживать?

— Свет мой, неужели ты до нас дошла? — его улыбка ослепила и напрягла.

Вообще заметила, если Ян на крыльце, значит жди разговор. И скорей всего он мне не понравится.

— Добрый день, Ян…

— Викторович, пойдем, — резко развернувшись пошел в свой кабинет. А что я? Я отправилась следом. Эх, а день так хорошо начинался, я ехала на встречу к любимому.

— Рассказывай, как тебя встретили, — вальяжно развалившись в кресле крутил в руке карандаш.

— Кто? — попробовала сделать вид, что не понимаю о ком он говорит. Вот не хочу говорить об этом. Да и толку в этом?

— Белочки в лесу, — карандаш быстро мелькал между пальцами, а его пристальный взгляд пробирал до мурашек.

— Хоровод водили…

— А ты ждала цветы и банты? — карандаш отлетел в сторону, а он подался вперед.

— Я ждала человеческого отношения, — потупилась потому как выдержать его препарирующий взгляд я, так и не научилась.

— М-да, над твоим ожиданием мы как-то не поработали, — задумавшись потер подбородок.

— Но ничего, я придумаю как тебе в этом помочь.

— Не надо! — я подскочила со стула, едва не перевернув его.

— А что так? — лицо сохранял спокойное, но глаза смеялись. Ну да, наверное, смешно выгляжу со стороны перепуганная и практически на все согласная.

— Я сама. Не ждать. Не надеяться и не мечтать.

— Слушай, а может мне метод свой запатентовать? Смотри-ка я еще ничего не успел сделать, а ты так славно все поняла.

Кто бы знал, как он бесит. Согласна методы его работают, но нервов же на них никаких не хватит.

— Его не пропустят.

— Почему? — такое искреннее удивление каждый раз восхищает. В первое время я даже верила, что он не понимает.

— Издевательство над человеком порицается законом.

— Я к тебе со всей душой, а ты… неблагодарная.

— Тебе испортили настроение, и ты пришел ко мне оттачивать свое мастерство?

— Слушай, откуда ты такая взялась, а? — скука отразилась на его лице, значит скоро отпустит. Вот уж не знаю, что ему за радость такая играть на нервах окружающих.

— Какая?

— Вредная! Впрочем, меня все устраивает. Так говоришь тебе не рады и всячески это демонстрируют.

— Я не говорила, — вот всегда он понимает больше, чем говорят.

— Ага, ты хоровод водила. Помню.

— Да ты поэт.

— Моя душа многогранна, как бриллиант. Хочешь покажу?