— Ну с обеспечением у тебя проблем нет. Ты вообще можешь не работать и прекрасно жить. А защита она же не только физическая может быть.

— Жека, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Понимаю и не понимаю. Я не понимаю зачем отталкивать ту, что любит? Зачем бездарно терять время?

— Да потому что. Если я приму Тасю, а потом окажется, что я неудачник. Знаешь, что она сделает?

— Нет.

— Она не уйдет. Она будет преданно и верно сидеть у моей постели.

— Она будет преданно и нежно тебя любить.

— Да не любовь это! Любовь — это свобода. А какая может быть свобода рядом с инвалидом?!

— Если это не любовь, тогда что?

— Жалость. Обычная жалость.

— Ты видел жалость в ее глазах?

Задумался вспоминая.

— В тот день, когда она зашла в палату. Да тогда я видел жалость в ее глазах. И страх.

— А сейчас?

— Нет. Она спокойна и уверенна. Она не рисует!

— О да, это проблема, — он легко рассмеялся, совсем не обидно.

— Да, Жень, это проблема. Ты понимаешь у нее же мечта стать художницей, а она то с подносами носится, то с чужими людьми в центре Яна. Блин!

— О, Тася у Яна. Интересно. И как она там выживает? — азартный блеск появился в его глазах.

— Да сам не знаю. И главное она же туда пробралась как-то! Уму не постижимо.

— Да ладно, это не самое страшное.

— А что по-твоему страшное?

— Страшно будет, когда Таисию уведут у тебя из-под носа. Пока ты строишь из себя благородного, кто-то менее замороченный вскружит голову девчонке и все. И что ты будешь тогда делать?

— Она же не лошадь чтобы ее уводили, — иголочка недовольства больно кольнула. Одно дело самому гнать, но я никогда всерьез не думал о таком варианте.

— Не придирайся к словам. Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Женя, я не знаю. Боюсь ошибиться, боюсь дать шанс там, где, возможно, его не стоит давать.

— Тим, ты взрослый мужик, если Таисия тебе дорога, то держись за нее. А там время рассудит кто прав, а кто нет. Даже, если твои страхи окажутся верными. Ты сможешь это пережить. И у тебя будут воспоминания о том, когда вы были вместе.

— У нас должна была бы свадьба в пятницу быть.

— Поздравляю. Но это ерунда, Тим. Она от тебя не отказалась, а наоборот, нашла способ чтобы быть ближе к тебе. Не гони ее. И знаешь, я тебе честно скажу, она на тебя хорошо влияет. В тебе пробудилась жизнь, только лишь от одного ее присутствия рядом. Ты стал похож на человека и даже, несмотря на усталость, все еще меня слушаешь и не прогоняешь. Она дает тебе силы. Держись за нее, — похлопал меня по руке и пошел на выход.

— Спасибо, Жень.

— Пока, — теплая улыбка придала сил и пробудила надежду.

Четыре месяца спустя

Черт, я волнуюсь. Не знаю, как на это отреагируют и что мне потом скажут. Стыдно признаться, но я врал. Врал всем.

Не буду ждать восьмого марта. Ну его. Вдруг мой сюрприз не получится и испорчу праздник. Сегодня третье число, по-моему, очень милое. И есть время успокоится до восьмого.

Пересел в кресло и поехал. Сейчас утро и родители в столовой. Таси еще нет, а значит есть шанс отделаться легким испугом и подзатыльником от отца.

Долго я стоять еще не могу, а хожу так совсем плохо. Блин! Но ведь могу же!

Покрепче взялся за ручки. Ну, что пора.

— Тасенька, мы так рады за тебя.

Что? Тася здесь? Но ведь еще рано. И чему родители радуются интересно?

— Значит в столицу вместе с Яном едешь?

Я не знаю, что на меня нашло. Взрыв. Со всей силы ударил креслом о двери столовой и быстро, как мог, вошел. Шок на лицах меня уже не трогал. Я услышал страшное. То, о чем когда-то предупреждал Женька и чего я так боялся. Она с другим!

— Так значит все-таки с Яном, — от злости меня трясло. Как, как она могла так поступить со мной? Ведь знала же, что для меня значит.

— Тим… — шок сменился страхом на ее лице.

— Конечно, зачем тебе инвалид, когда вокруг полно здоровых. Верно?

— Да как ты можешь?! — она подбежала ко мне резко вырывая коляску из рук и насильно усаживая в нее. — Тебе нельзя так напрягаться! Ты дурак?! Хочешь все лечение пустить псу под хвост?

— Да какое тебе дело до моего лечения? Так и знал, что при первой же возможности убежишь к другому! — звонкая пощечина стала неожиданностью.

— Не смей говорить обо мне так. И хватит меня путать с Кариной!

— Вот именно хватит делать из меня идиота! Зачем ты ходишь ко мне, если крутишь с другим?

— Ты ничего не знаешь!

— И не хочу знать. Я достаточно услышал. Уходи и не возвращайся. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Так Яну и передай.

— Дурак! — она убежала, слезы текли по ее щекам, но я оставался глух к ним. Не глядя на родителей развернул кресло и уехал к себе.

Вот и сюрприз. Почти удался. Только не пойму кто и кому его сделал.

Таисия

Слезы текли ручьем, мне никак не удавалось их остановить. Господи, но почему сейчас? Столько сил было вложено на восстановление наших отношений. И вот услышал, не разобрался и вновь руины.

Не могу больше. Я устала.

Попросила водителя отвезти меня домой. На практику не пойду — надо в дорогу собираться. А ведь я надеялась, что Тим порадуется вместе со мной. Но видно не судьба нам вместе радоваться.

Из-за этой глупой вспышки ревности я толком с Надеждой Егоровной не поговорила. Ну и ладно, главное мы по телефону еще вчера обсудили.

Не нуждается он в моих услугах. Гад! Ну и не нуждайся. Хочется верить в ерунду — верь. Не буду мешать!

Стоп. Так это что же получается, он нам врал столько времени? На чтобы встать и начать делать первые шаги не день и даже не неделя пройдет. Лжец! Гад гадский! Вот чтобы я ему хоть когда-нибудь поверила — да никогда!

Я носилась по квартире собирая вещи. На этот раз все. Пришлось купить огромные коробки для картин. Спасибо Элеоноре Михайловне, что разрешила у нее в кабинете оставить на время.

Фей ожидаемо спрятался на полке с футболками. Жаль, что он выбрал квартиру, а не меня, или он выбрал Тимофея? Все равно жаль. Но, что поделать насильно забирать не буду.

— Тася, я внизу жду, — Ян приехал раньше и помог с вещами, а ведь я даже не просила об этом. Приятна такая забота. — Постарайся не задерживаться, хочу приехать засветло.

— Хорошо. Мне две минутки.

Зашла в гардеробную, кот сидел и исподлобья смотрел на меня огромными, грустными глазами.

— Фей ты свой выбор сделал, я его уважаю. Мама Тимофея будет приезжать и кормить тебя, если захочешь отвезет к нему. Прошу веди себя тихо и ничего не порть. Я вряд ли вернусь. Прощай.

Развернулась и убежала из квартиры слыша протяжный мяу кота. Да-да малыш, я понимаю, мы все друг к другу прикипели, но жизнь такая штука, что разбросит по разным углам и не найдешь больше.

Слезы еще долго текли, и где только брались? Ян молчал. Также молча помог донести коробку с картинами в кабинет к Элеоноре Михайловне. Женщина окинула, меня внимательным взглядом, но то же промолчала.

Мы уже давно покинули город, пейзажи однотипно грязные. Начало марта встретило небольшой оттепелью, но синоптики говорят к концу недели вновь морозы и снег.

На душе гадко и тоскливо, что хоть самой вой. Но ведь это не поможет. Слезы тоже не помогут, но от них чуточку легче делается.

Не знаю, сколько прошло времени, наконец-то слезы прекратились, оставив после себя тупую пустоту.

— Зря ты так плачешь, ничего не случилось.

— Случилось, — коротко пересказала события утра.

— И тем не менее, зря. Я Тима всю жизнь знаю. Да он упрямый, как… как его отец, вспыльчивый, но за свое будет держаться до последнего вздоха. А ты его.

— Я увидела, как он держится. Прогнал.

— У тебя были комплексы?

— Были, а кто без них?

— Сразу от них избавилась?