— Карина, ты не поверишь, но в нашем городе полно тех, кто лучше тебя.

— И кто же это? Банкир свою единственную еще семь лет назад пристроил. Местный медиа и бла-бла-бла уже внуков нянчит. В политику мы не лезем, там свои слияния. К криминалу ты не полезешь, да там и без нас все расписано. Ты же сам знаешь, что девочки в наших кругах редкость. У тебя нет выбора.

Среди состоятельных в нашем городе и вправду дочери большая редкость, все сыновья. Наследники.

— Выбор есть всегда, Карина. И я свой давно сделал. Так что не трать время, пока молодость с тобой окольцовывай другого.

Развернулся и поспешил от нее куда подальше. Уже не скрывая свою хромоту.

— Да ты просто инвалид! Еще пожалеешь, что отказался!

Не останавливаюсь. Просто иду дальше. Вот оно как, не прошло и двух минут, как из долго ожидаемого превратился в презренного инвалида. А Тася даже не видит, что я прихрамываю. Она вообще плохого не видит, смотрит на меня так словно кроме меня никого в мире нет.

А Карина обычная пустышка. И как много таких пустых кукол ищущих лишь выгоду…

Мне повезло, что мои родители, отец в частности, не стремится укрепить свои позиции выгодным союзом. И пусть на дворе двадцать первый век, договорные браки такая же норма, как восход на востоке.

На упрямстве дошел до парка и рухнул на первую же скамейку. Блин. Правы как же все правы. МЧС уже не для меня. И как же больно это осознавать и вот так обессиленно падать на скамейку.

Столько мечтать о своем возвращении. За десять лет я прирос к этой работе. Женька прав, она меня вытащила из депрессии и отчаянья. Но я не готов с ней расстаться, но и на бумажную работу не соглашусь.

И опять эта Карина, как черт из табакерки. Надо окольцовывать Тасю и выходить из списка завидных женихов. К черту этот племенной отбор родителей, дохода и престижа.

Немного отдохнув вызвал такси и поехал домой.

Рухнул на диван. Как хорошо. Чертовы лестницы и долгий лифт. Кот тут же пришел ко мне тяжело запрыгивая.

— Ну что, толстый скучаешь? — после кастрации он стал не просто толстым, а очень толстым, и тяжелым соответственно. — Давай скучать вместе.

Мысли текли лениво. В конце концов я стал перед очевидным, кроме как спасать людей другого не умею. И хочу ли, тоже вопрос. Хотя нет, не вопрос. Я мужчина, а значит должен обеспечивать свою женщину.

Ладно, с обеспечением у меня все в порядке, сеть ресторанов приносит стабильный доход и его более, чем достаточно. Но не могу же я весь день лежать на диване?

Но и идей куда себя применить тоже пока не нахожу.

— Тим, что-то случилось? — смотреть в ее глаза, наполненные тревогой невозможно. Улыбаюсь, делая вид, что все отлично.

— Нет, любимая все хорошо. Как день прошел? — главное переключить внимание с себя на что-то другое.

— Чудесно, готовим выставку для Островского, — она пытливо заглядывала в глаза, и что-то, мне кажется, поняла. Кивнула. Мягко улыбнулась. — А как у тебя день прошел?

— Нормально. Гулял, дышал свежим воздухом. Вот с Феем думам предаемся.

— Пойдем ужинать?

— Пойдем, — кот услышав о еде тут же спрыгнул и побежал к миске. Я старался не припадать на ногу.

Но разве от Таси что-то укроется? После ужина, сидя с чашкой кофе в руке посмотрела на меня и строго сказала:

— Тим, выбери себе трость. Пока. Я догадываюсь, где ты сегодня был и почему так припадаешь на ногу, — взяла меня за руку, потерлась щекой, словно котенок и уже мягко продолжила. — Я тебя очень прошу, трость — это же не навсегда. Временно. Пока не окрепнешь.

— Я молодой и буду, как старик с палкой ходить? — ну разве можно на нее такую злится? Нет. Только видимость создать.

— Нет, не с палкой, а с тростью. Между прочем когда-то каждый уважающий себя мужчина ходил с ней. И ничего. Обычный аксессуар, как перчатки или портмоне.

— Тася, сейчас другое время. Всем сразу будет понятно зачем мне она, — не то чтобы я стеснялся этого, просто бесит показывать свою слабость всем. Не по-мужски.

— А какая разница, кто и что думает? Разве не ты мне об этом всегда говорил? Главное, чтобы тебе нагрузку снизить.

— Тась, ну ты понимаешь, что вряд ли эта хромота пройдет, — заправил ей выбившуюся прядь за ушко.

— Да какая разница что она сделает? Ты не стал из-за этого хуже. Все с тобой и при тебе. А хромота временна. Олег Юрьевич и Ян уверены в этом. Прошел всего год.

— Тася, не всего, а уже год, — нажал не кончик ее носа, отчего она смешно поморщилась. Чудесная моя, как же ты красива. — И раз хромаю, значит и дальше буду.

— Если будешь так к своему здоровью относиться, то да, она с тобой навсегда. Ты пойми перенапряжение также вредно, как и недостаточная нагрузка.

— Да какая уже разница, в МЧС я уже не гожусь, — ну вот, я сказал, что у меня болит.

— Зато для многого другого годишься, — ни капли унижающей жалости лишь вера в меня и мои способности.

— Тась, я не знаю, чего хочу, чем заняться, куда вообще идти! — взъерошил волосы отстранился от нее.

— Тем более, хорошо, что это узнал сейчас, а не спустя много лет, когда отправился бы на пенсию. Сейчас с тобой молодость и сила, а значит и возможностей проявить себя больше.

— Тась, ты меня вообще слышишь? — как можно оставаться такой беззаботной и уверенной, что все будет хорошо?

— Отлично слышу.

— Я не-зна-ю что де-ла-ть! — это злит. Очень. Ну почему надо было об этом говорить сейчас, когда и так тошно?

— А ты не знай, ты просто делай. Неужели ты настолько плох, что совсем ничего не умеешь?

— Представь себе, — отвернулся к окну наблюдая за ней в отраженье.

— Да, проблема. Но ничего и не такие высоты брали, — удивилась. Пожала плечами и вновь теплая улыбка, растапливающая мой лед. Нежно поцеловала. — Ты только руки не опускай, и все будет хорошо. Я завтра с раннего утра убегаю и буду поздно.

— Зря ты согласилась на просьбу отца. У тебя и до этого времени не особо было, а теперь так вообще нет.

— Ты же сам знаешь, что в галерее мне редко удается рисовать. А я этого хочу, понимаешь?

— Нет, котенок, не понимаю. Я сколько раз тебе предлагал открыть свою студию и твори себе на здоровье. А ты?

— А я девушка самостоятельная, — подошла поцеловала в нос взъерошила мои волосы.

— Таська, ты меня с ума сведешь, — эта простая ласка зажгла внутри тысячи солнышек.

— Да? А я думала, что уже это сделала, — легко рассмеялась упорхнула в ванную.

И что тут скажешь? Конечно свела, и, конечно, давно. Но что же у меня язык деревенеет, когда хочу замуж позвать?

Стыдно, что один раз позвал, а потом отказался? Есть такое. И, что теперь мы не поженимся? Глупости. Я никого кроме нее не хочу.

Да что со мной не так?! Эта девчонка все в моей жизни с ног на голову перевернула. И я рад этому. Только опять упускаю возможность.

До самой ночи сидел на кухне смотрел в окно, а мысли таранили мозг. В конце концов устав от них ушел спать. Завтра новый день и я придумаю, что делать или услышу подсказку.

Утро. День вроде и новый, а мысли старые. Ночные посиделки привели к тому, что я не готов сделать предложение красиво. Тася достойна чтобы это было красиво и торжественно, а не тупое: «Тебе пора сменить фамилию».

Звонок в дверь прервал мысли.

— Привет, сын. Как ты тут? — отец выглядел бодрым, свежим и довольным.

— Тася? — взъерошил волосы, что за неугомонная девчонка раздувает панику на пустом месте. Хотя. Она умница, мне и в правду стоит поговорить с отцом. Он сможет меня понять и подсказать как быть, ведь он и сам через это прошел.

— Она, — довольно улыбнулся, но тут же принял строгий вид. — Но я этого не говорил. Девочка волнуется за тебя. Что случилось?

Сев на диван обеспокоенно всматривался в мои глаза, пока я подбирал слова.

— Я не годен спасать людей, — облокотившись на колени опустил голову двумя руками зарылся в волосы крепко их сжал. — Я и работать там не могу и простится с ними тоже не могу.