— Ян, — рык отца заставил не только нас вздрогнуть, но и сидящих за соседними столиками.

— Иван Петрович, вот вечно вы не даете душе развернуться, — он состроил такую обиженную мордочку, что я чуть не рассмеялась в голос. Так захотелось ему поаплодировать. Стоя.

— От разворачивания твоей души у людей аппетит пропадает. Говори, ты сюда зачем пришел или вы сговорились?

— Таисия, не знала, что я приду, — теперь перед нами был взрослый мужчина, собранный и уверенный. — Но немного узнав ее, я понимал, что вы вряд ли ее слушать будете. Я прав?

— Допустим.

— Иван Петрович, я же вас со своих пеленок помню. Но не суть. Я пришел потому, что у девочки есть талант, она любит вашего сына и я ее научил всему, что знаю сам.

За столом повисло молчание. Отец сжал губы и отвернулся. А мама, не выдержала заплакала.

— Надежда Егоровна, Иван Петрович, да что у вас происходит?!

— А то у нас и происходит, — нежно обняв жену налил в стакан воды. — Тимофей всех выгнал. Понимаешь всех! Никого не слушает. Вбил в свою голову, что инвалид и… Да что там.

— И кто же ему процедуры делает?

— Я, как могу, — этот грозный мужчина сейчас выглядел растерянным. — Но ты же сам понимаешь, что я дилетант.

— Понимаю. А лекарства пьет?

— Пьет, я даже рот у него проверяю. Будто жизнь из него ушла. Мне кажется, что в больнице он был более живым.

— Ну, что ж. Тасенок, ты родилась под счастливой звездой, — о боже, уберите от меня этого паяца. — Ты нужна Тимофею, и ты готова чтобы ему помочь. Теперь у тебя есть еще одна дополнительная задача — уговорить этого упрямца принять помощь профессионалов. Сама знаешь, что ты не всесильна.

— Ян, ты не понял, он даже мать не пускает в комнату.

— Как раз я все понял. В больнице у него под дверью Тася сидела, вот он и жил. А дома то ее нет. Вы на девчонку посмотрите во что она превратилась за это время. Но если кто и сможет с упрямством вашего сына справится, так эта упрямица. Они друг друга стоят.

— Сын запретил даже имя ее упоминать.

— А вы и не говорите. Между прочим, Таисия, сотрудница моего центра реабилитации. А он лучший не только в нашем городе.

— Думаешь, Тимофей, увидев Таисию обрадуется и тут же примет ее?

— Конечно, нет, Иван Петрович. Он будет орать как кот в марте. Но. Я уверен, что Таисия сможет убедить его.

— Я не знаю.

— Дайте девочке шанс. Хуже уже точно не будет.

— Хорошо. Приезжайте завтра вот адрес, — достал визитку и с обратной стороны написал его.

— Таисия будет приезжать два раза в день утром и вечером в восемь часов. Вы же сможете организовать для нее транспорт, Иван Петрович? Утром из дома, а вечером из центра.

— Хорошо, — он встал из-за стола и помог жене. — Завтра утром я пришлю за вами машину, Таисия. Всего доброго.

— До свидания, — растерянно хлопала глазами переваривая услышанное.

— Ну-с Тасенок, я ли не герой?

— Ты? Ты зачем сюда приперся? — злость бурлила в венах.

— И это твоя благодарность?

— Да за что тебя благодарить? За то, что выставил полной дурой? — я злилась и кричала шепотом, и не потому что Ян в чем-то виноват, а потому что один упрямый ослик бесит даже на расстоянии.

— За то, что я тебе помог убедить Ивана Петровича. Уж поверь мне, увидев тебя, даже я засомневался.

— Почему?

— Потому что человек, который уверен в себе и своих силах не будет заикаться, прятать глаза и нервно дрожать.

— Но…

— Без «но». Допустим тебя выслушали и, даже, сразу согласились. Чтобы ты делала?

— Ну как что? Два раза в день ездила бы к ним домой делать массаж.

— На свои деньги, в общественном транспорте.

— Да, а что в этом такого?

— В общем ничего. А благодаря мне тебя будут привозить и увозить с комфортом в теплой машине. Это плохо?

— Нет.

— В таком случае благодари меня за мою чудесность и неотразимость, — раскинув руки в стороны довольно улыбался.

— Паяц. Спасибо.

Тимофей

— Сын, нам надо поговорить, — в комнату вошли родители. Как говорят вечер перестает быть томным.

— Я слушаю, — выключил телевизор.

— Нас беспокоит твое состояние и нежелание лечиться.

— Я пью все таблетки, ты же сам проверяешь.

— Речь не только в таблетках. Тебе нужен массаж, позже упражнения.

— Мне и тебя хватает.

— Нет! Не хватает! В общем в нашем городе есть центр реабилитации. Это лучший центр не только в нашем городе, но и стране. У тебя есть два варианта либо ты едешь туда на полный курс лечения, либо два раза в день будет приезжать массажистка.

— Отец…

— Нет, Тим!

— Сынок, я тебя очень прошу, — смотреть на слезы матери было выше моих сил.

— Я инвалид.

— Нет. Я встал на ноги, и ты сможешь! Завтра начнем курс массажа. И не смей отказываться!

— Это пустая трата времени и денег.

— Об этом мы узнаем, когда пройдет время.

Не дожидаясь моего ответа ушли. Блин. Я, конечно, знал, что однажды их терпение лопнет. И даже подумывал как с ними помириться. Для этого просмотрел каталог всех возможных инвалидных кресел. Кто бы мог подумать, что однажды оно мне понадобится.

И тем не менее не ожидал, что это произойдет так скоро. Я никого не хочу видеть и слышать. Но и мучить родителей также не хочу.

Посмотрим, что там за специалист будет, особенно от Яна, этого балагура и бабника. Не понимаю, как ему удается столько лет держать первое место и дружный коллектив. От него же сбежали три жены. Сам по себе он ничего, но шутки… даже меня мороз пробирает.

Ладно завтра все узнаю. Очень надеюсь, что массажистка будет адекватной и без дурного юмора. В прочем, нам же не обязательно разговаривать.

— Войдите, — как отец и говорил в восемь часов ко мне пришли. Медленно открылась дверь, и я забыл, как дышать.

— Привет, — эта робкая улыбка, сводящая с ума. А может я на самом деле сошел с ума? Этого не может быть. Или может?

Моя девочка стояла на пороге не решаясь войти. Песочного цвета вязанное платье подчеркивало ее ладную фигурку, делая хрупкой. Огромные темно-янтарные глаза смотрели с тоской и радостью. А шелковая волна каштановых волос сейчас была собрана в пучок.

— Ну что же вы, Таисия, проходите, — надо же отец все еще дома.

Нет это не сон. Моя девочка здесь. Сжал руки в кулаки вспомнив, что прогнал ее. Отказался. Столько дней я мечтал ее увидеть, услышать ее голос. А оказался не готов к этому.

— Так, сын, у меня времени уже в обрез. Слушай и запоминай. Это твоя массажистка. Она делает свою работу, а ты тихо лежишь и не мешаешь ей. Понятно?

— Что-то еще? — бесит, как же меня бесит эта его манера говорить указаниями.

— Да, — присев на стул возле кровати посмотрел уставшим взглядом и тихо, чтобы слышал лишь я сказал. — Сделай это ради матери.

— Хорошо, — блин как же они намучились со мной. Зря я не поехал в центр. И пес с ним с полным курсом реабилитации, хотят деньги на ветер выбросить, почему нет? Зато сейчас я бы не видел их глаза полные боли и затаенной надежды.

— Ну-с, Таисия, надеюсь, что Ян не преувеличил ваши возможности и вы на самом деле поможете моему сыну, — ему даже не интересно было услышать, что скажет Тася. Просто развернулся и быстро ушел.

Сжал одеяло, чтобы не протянуть к ней руку. Ни к чему это. Не надо ей строить планы и лелеять надежды. Я не приму ее больным. А в то, что смогу выздороветь — я не верю.

Смотрел, как она открывает окно на проветривание. Выключает телевизор. Сосредоточено что-то ищет в телефоне.

— И что ты здесь делаешь? — я готов любоваться ею бесконечно. Эти легкие движения, такое чувство, будто она тут давно жила и все ей знакомо.

— Как что? — подняла на меня удивленный взгляд. — Работаю.

— А почему здесь? — неужели она специально сюда приехала. И как только отца уговорила?