Тут мелодично звякнул колокольчик. Где-то я слышал этот звук, и, когда с изумлением вспомнил его, передо мной появился чёрно-белый комок. Он прыгнул на стул, забрался на стол Суги, удобно уселся и взглянул на меня.

— До... Дождик? Как ты вырос!

Это оказался Дождик, мой бывший котёнок. Когда я впервые увидел его в тёмном переулке, он был чуть больше смартфона, теперь же раздался во все стороны, словно сумоист. Сейчас, набрав килограммов пятнадцать веса, он смотрел на меня лениво и хмуро — точь-в-точь Суга. Суга постучал по клавишам, затем вновь поднял голову, и теперь они оба — кот и мужчина — глядели на меня с одинаковым выражением на лице, будто отец и сын. Суга махнул на меня рукой, будто пытаясь прогнать помеху.

— Давай уже, иди. Хоть к ней домой нагрянь, только мне не мешай работать.

Перед тем как покинуть офис, я вежливо попрощался, и сотрудники ответили мне, чтобы приходил ещё. Меня тянуло спросить их, не боятся ли они работать под начальством такого непутёвого гендиректора.

— Эй... — Уже на выходе, когда я протянул руку к дверной ручке, Суга окликнул меня, почти фыркнул и посмотрел мне прямо в глаза. — Мальчик, ты того... Не переживай.

— А?

— О мире. Он изначально был ненормальный, — заявил Суга.

Я вышел из офиса Суги и сел на поезд линии Яманотэ на станции Синдзюку. Сейчас линия Яманотэ представляла собой не кольцо, а скорее букву С: железная дорога огибала территории, затопленные водой. Плавучий автобус доставлял пассажиров со станции Сугамо к станции Готанда, находившихся на её концах. Мне почему-то захотелось сделать крюк, поэтому я сошёл на станции Готанда, перешёл через мост Асабаси и пересел на двухпалубный паром. Вторая палуба представляла собой открытую террасу, несколько пассажиров смотрели на воду. Все, как и я, были в дождевиках.

— Что будем на обед?..

— Говорят, открылась новая кофейня...

— Жду не дождусь пикника в выходные…

До меня долетали обрывки их разговоров. Нити дождя, тонкие и лёгкие, словно шёлк, прошивали воздух и падали в морскую воду. Похоже, на востоке маршрут корабля проходил через квартал некогда жилых домов: из воды выступали крыши. Почему-то они напомнили мне отару овец, заснувших на широком пастбище. Крыши, избавленные от своего долгого предназначения, казались даже отдохнувшими.

— Прибытие на станцию Табата. Станция Табата, — спокойно сообщил диктор, а за стеной дождя показался склон, ведущий к дому Хины.

Я снял дождевик, открыл зонтик и зашагал по дороге, ведущей вверх по склону.

Тем летом я ходил по ней много раз. Справа выстроились цветущие вишнёвые деревья, а по левую руку открывался великолепный вид. Раньше там тянулась железная дорога и толпились здания, но теперь передо мной раскинулся залив, переходивший в Тихий океан. Из воды торчали верхушки зданий, эстакада для синкансэнов нависала над ней, словно длинный мост. Заброшенная бетонная громада будто обрела нового хозяина, когда обросла зеленью и полевыми цветами.

— Когда-то здесь было море... — пробормотал я, глядя на этот пейзаж. — И мир всегда был ненормальный...

Я слышал, как стучит по земле дождь, поют птицы, заводится двигатель плавучего автобуса, вдалеке шумят машины и поезда, и даже улавливал шарканье собственных мокрых кроссовок по земле.

Я вынул из кармана кольцо и внимательно его осмотрел. Серебристое колечко с маленькими крылышками. Что сказать ей, когда я ещё раз с ней увижусь?

— Никто не виноват в том, что мир теперь такой, — пробормотал я.

Наверное, так я ей и скажу? Ведь Токио изначально был ниже уровня моря. А мир остаётся таким же ненормальным, каким всегда и был.

Вдруг с поверхности воды сорвалась в воздух птица, я машинально проследил за ней взглядом и замер, а сердце пропустило удар.

Она была там: стояла на возвышении без зонтика, сложив вместе ладони.

Закрыв глаза, она молилась. Молилась о чём-то под проливным дождём, повернувшись к затонувшему кварталу. Мысленно о чём-то просила.

«Нет, неправда», — вдруг осознал я.

Неправда, всё не так. Мир слетел с катушек вовсе не без нашего участия: это мы его изменили. В то лето, под тем самым небом я сделал свой выбор. Я предпочёл Хину ясному небу. Я променял всеобщее счастье на жизнь Хины. Именно тогда мы пожелали жить, несмотря ни на что, — даже если мир изменится до неузнаваемости.

— Хина! — закричал я.

Она посмотрела на меня. Тут подул сильный ветер. Он поднял в воздух лепестки цветов вишни и закружил их, сорвал капюшон с головы Хины, играя её хвостиками. В глазах девушки слёзы, но вот она расплылась в улыбке, и мир вокруг меня заиграл яркими красками.

— Ходака! — крикнула она.

Я бросил зонтик, и мы побежали друг другу навстречу. Её лицо стремительно приближалось ко мне. Хина подпрыгнула и оказалась в моих объятьях. От сильного толчка я еле удержался на ногах и, сжимая девушку, крутанулся на месте, стараясь не упасть вместе с нею.

Мы стоим лицом друг к другу и, смеясь, пытаемся отдышаться. Хина смотрит на меня своими большими глазами. Взгляд её теперь оказался ниже, чем прежде, и, осознав это, я вдруг понимаю, что это я вырос. А ещё я замечаю, что она одета в школьную форму. Мне приходит в голову, что совсем скоро Хине исполнится восемнадцать лет по-настоящему.

Она вдруг обеспокоенно смотрит на меня и касается пальцем моей щеки:

— Ходака, ты чего? С тобой всё хорошо?

— Что?

— Ты плачешь.

Я осознал, что слёзы, как дождь, льются у меня из глаз.

Откуда в тебе столько благородства? Ты ведь и сама плачешь.

И почему от меня так мало толку? Я ведь сам у тебя хотел спросить, всё ли с тобой хорошо.

Я улыбаюсь Хине, беру её за руку и решительно говорю:

— Хина, мы...

Мы будем жить, даже насквозь промокнув под дождём. Будем жить, даже если мир изменится до неузнаваемости.

— С нами всё будет хорошо.

Хина просияла, словно вдруг солнце осветило её, и капли дождя падали на наши сплетённые пальцы, словно поглаживая их.

Роман «Дитя погоды» — адаптация анимационного фильма под моей режиссурой, который будет выпущен в 2019 году[37].

Помню, как писал послесловие и к аналогичной адаптации фильма «Твоё имя.» — книге, изданной три года назад. Сейчас ситуация у меня такая же, как тогда: фильм ещё не готов, работы по нему куча, не знаешь, за что хвататься, в сроки не укладываешься. Несмотря на это, аниме сейчас уже на стадии озвучивания (до показа в кинотеатрах осталось два месяца). А книгу получилось закончить раньше фильма. Старался писать так, чтобы роман понравился читателю, даже если он не смотрел фильм, но в послесловии решил воспользоваться случаем и сказать пару слов как о книге, так и об аниме «Дитя погоды».

(Я буду ссылаться и на сцены, присутствующие в самом конце произведения, поэтому тем, кто боится спойлеров, лучше сначала прочитать роман.)

Кажется, к созданию этого аниме меня подтолкнуло то, что моя предыдущая работа, «Твоё имя.», оказалась настоящим хитом. Даже для меня это стало сюрпризом. Хм, «даже для меня» звучит немного высокомерно, однако что есть, то есть: я не ожидал такого масштаба популярности. В течение полугода с момента выхода «Твоего имени.» на меня впервые в жизни так много смотрели и обо мне впервые в жизни так много говорили. Например, когда я сидел дома и обедал, по телевизору какая-нибудь знаменитость высказывалась о моей работе (помню, это было что-то неодобрительное), в баре за стаканом пива выслушивал впечатления чужих людей (тоже не самые лучшие) и, даже когда шёл куда-нибудь по улице, никого не трогая, слышал от прохожих собственное имя (и там упоминали меня отнюдь не с любовью). В соцсетях меня забросали комментариями, и, хотя большинству фильм понравился, немало людей пришли в негодование. Эти полгода я пытался угадать, что же их так разозлило. А ещё в течение того же времени я писал сценарий «Дитя погоды».