- Сорок семь, - как всегда спокойно и непоколебимо, с дерзкой улыбкой на лице остудил пыл юной тогруты он, точно зная, насколько падаван будет разочарована.

- Ну вот, опять проиграла… - услышав результат Скайуокера в этом соревновании, тут же с напускным недовольством протянула она, вместе с тем, сменив на слегка расстроенное и обиженное выражение лица.

Хотя, на самом деле Асока не на столько была разочарованна собственным проигрышем, насколько рада тому, что всё вернулась на круги своя. Похоже и Скайуокер тоже был этим доволен. Потому как губ его вдруг коснулась лёгкая, сияющая улыбка, и генерал таким привычным, таким родным тоном пошутил:

- Если ты когда-нибудь выиграешь, Шпилька, я ведь так могу счесть, что ты сильнее, и влюбиться в тебя. И тогда мне придётся жениться на тебе, чтобы ты меня защищала и всегда была рядом.

От слов его Асока невольно вздрогнула и раскраснелась, что было заметно даже на её оранжевой коже. Энакин ещё никогда не говорил ей такого, и то, что он позволил себе шутку подобного рода, одновременно и приятно удивило тогруту, и огорчило её, ведь, наверняка, Скайуокер был не серьёзен. Как жаль. Действительно жаль.

Трезво осознавая эту суровую реальность, Тано тяжело вздохнула и, смущённо ковыряя носом красного сапога землю, при этом глядя себе под ноги, с грустью застенчиво ответила:

- Я и так буду… - тихо прошептала столь много значащее для тогруты обещание она, а потом, слегка расстроенно подняв на джедая голубые глаза, выдавила грустную улыбку и добавила, - Не стоит так шутить.

- А я и не шучу. Я, правда, люблю тебя, Шпилька, - эхом отдался его голос сквозь пространство и время, Энакин подошёл чуть ближе и мягко взял Асоку за руки, тоже всматриваясь в её зрачки, и реальность начала меняться.

Яркий, тёплый, нежный белый свет разлился повсюду, сгущавшимися клубами тумана, застилая всё вокруг. Местность, где находились Тано и Скайуокер вдруг исчезла, местность, где он впервые признался ей в любви, наконец, решился на то, чего Асока так долго ждала и то, что переполняло сердце и душу девушки счастьем. Исчезли деревья, разрубленные дроиды, небо и земля. Остались лишь они, Шпилька и Скайрокер и их неземная любовь.

Пейзаж вокруг плавно сменился на совсем иную картину, не менее светлую, не менее яркую и радостную. Сейчас Асока и Энакин стояли посреди луга, изумрудного луга, покрытого сотнями и тысячами разнообразных красивых цветов, сочной окраски, причудливой и изящной формы. Лёгкий ветерок плавно колыхал листву ближайших деревьев, время от времени срывая мелкие зелёные листики и, кружа в безмятежном танце, опускал их на землю. Прозрачная гладь воды, кристально-чистого озера Шили шла лёгкими небольшими волнами, мерцая при этом яркими отблесками в лучах летнего солнца. Красиво и переливисто пели птицы, всё вокруг просто светилось от счастья и любви, что пронизывала не только пару, но и, казалось, каждую частицу их окружения и всего мира.

Тано и Скайуокер всё ещё продолжали стоять друг напротив друга, мягко держась за руки и завороженно смотря в глаза.

Энакин как обычно был одет в один из своих строгих чёрных джедайских нарядов, поверх которого был накинут свободный тёмный плащ, но на руках генерала сейчас не было перчаток, он редко их снимал на людях, стыдясь собственного протеза, однако для Асоки, для неё одной, он решился это сделать в такой день, чтобы не только чувствовать тепло её любви духовно, но и ощущать тепло её тела через прикосновения. Абсолютное и полное единение возлюбленных.

Асока же, как и полагается молодой тогруте в день брачной церемонии, была облачена в ослепительное, пышное, снежно-белое свадебное платье и создавала впечатление образа принцессы. Верх её наряда без рукавов был выполнен в виде корсета, завязывающегося красивыми атласными ленточками сзади, вдоль всей спины, и был украшен сотнями и тысячами драгоценных камней, которые мерцали и играли в золотистых лучах солнца при каждом лёгком движении девушки. Длинная и пышная, гладкая белоснежная юбка уходила подолом в пол, мягко касаясь изумрудных травинок под ногами Асоки. Нижний край её и вся задняя часть тоже была украшена мелкими «бриллиантиками», прикреплёнными на ткань в виде изящных узоров, копирующих рисунок на лифе. Такие же камешки были и на полуперчатках Тано с открытыми кистями, что лишь одной лямкой цеплялись за средние пальцы на руках, тем самым позволяя и ей дотрагиваться оголённой кожей кожи своего возлюбленного. Что же касается необычной для людей головы тогруты, то она была украшена не менее изящно и обильно. Монтралы девушки покрывало серебристо-бриллиантовое украшение, наподобие короны, идеально подходившее по форме и размеру к её рожкам, с задней стороны которого тянулась длинная, белая, прозрачная фата. Ну, а два передних лекку Асоки были обрамлены такими же инкрустированными блестящими камнями металлическими спиральками. И на этот раз Энакин не собирался их грубо и бесцеремонно срывать с Тано, разве что в первую брачную ночь, но об этом она подумает потом, а сейчас…

Сейчас тогрута и её возлюбленный молча стояли подле настоящего, истинного монаха-жреца Силы, призванного соединить их жизни и души навеки вместе, и внимательно с лучезарной улыбкой на лице от непомерного счастья слушали слова, которые они сами же попросили его произнести во время церемонии.

- Энакин, - спокойно и размеренно обратился «священник» к жениху, - согласен ли ты всегда обучать Асоку, как своего падавана, терпеть её выходки, защищать от посягательств сепаратистов: нападений Гривусов и Дуку, а также наглых домогательств всяких смазливых Лаксов, и дразнить Шпилькой до конца дней своих, пока смерть не разлучит вас?

Да, речи, заготовленные для этой свадьбы были весьма нетрадиционными, забавными и даже в какой-то мере глупыми, но это был стиль Шпильки и Скайрокера, это было «их», а потому казалось абсолютно правильным и у местным в такой день. В конце концов это же была их свадьба.

- Да, - абсолютно не задумываясь, усмехнувшись шуткам в брачной клятве, уверенно ответил Энакин, как будто сейчас он не принимал одно из самых важных жизненных решений, а просто соглашался с чем-то совершенно простым и естественным.

Услышав слова жениха, монах перевёл свой взгляд на Тано и далее стал зачитывать вопросы, предназначенные для неё:

- Асока, согласна ли ты всегда доставать своего учителя, вечно спорить и соревноваться с ним, кто больше положит «жестянок», а в случае победы всегда быть рядом и защищать своего мастера, а также вечно дразнить его Скайрокер, до конца дней своих, пока смерть не разлучит вас?

Забавные и милые слова «священника» заставили тогруту ещё сильнее улыбнуться, от радости, от счастья, от забавности самого их значения. Если только слова, простые слова производили на девушку такой эффект, как, ну, как она могла не согласиться на всё это ради своего возлюбленного, как могла не желать быть рядом с ним и сказать нет? Её ответ был однозначным:

- Да.

Громко и чётко выразив своё согласие, Тано чуть сильнее сжала в собственных пальцах кисти возлюбленного, просто расцветая от счастья, как и тысячи растений на этом лугу. Казалось, её душа готова была вырваться в данный момент из груди и воспарить высоко-высоко к звёздам, так хорошо было девушке сейчас. И дальше могло быть только лучше.

Когда жрец, наконец-то предложил им обменяться кольцами, Асока невольно взглянула на небольшую узорную подставочку, на которой лежали украшения, будто боясь там увидеть те самые обручальные кольца, а точнее одно их них, что она продала за наркотики, но они были другими, тоже классическими золотыми, но другими.

Подчиняясь просьбе служителя Силы, Энакин взял одно из них и с лёгкостью надел на тонкий, изящный пальчик Асоки, выражая абсолютное удовлетворение на лице. Теперь была очередь Тано проделать то же самое и с его кистью. Мягко и аккуратно взяв настоящую конечность в свои ладони, девушка тоже попыталась надеть ему кольцо, Скайуокер был не против, и, казалось бы, всё шло идеально, однако вдруг картина изменилась…