Тяжело, почти болезненно вздохнув, Тано медленно опустила руку с чужим украшением обратно. Теперь ей было не только невыносимо держать это обручальное кольцо, но даже просто смотреть на него. Не желая больше ни вспоминать, ни думать о том, как она вновь горько ошиблась, как сильно обожглась, укололась о суровую реальность, как в очередной раз обманулась в казавшемся ей таким родным и близким Энакине и как сильно она опять ненавидела и его, и себя за это, Асока решила убрать с глаз долой очередной символ его предательства и своей глупости.
Грубо, едва не порвав небольшой боковой карман сумки Скайуокера, тогрута запихнула обручальное кольцо на положенное ему место, мысленно отметив, что в обещаниях данных такому обманщику и предателю, как её бывший учитель, больше не было никакого смысла. Ещё пару часов назад, вновь поверившей в собственные мечты и иллюзии Асоке казалось, что принимать наркотики ей теперь уже было ни к чему, она добилась своего - Энакин был рядом, Энакин почти любил её, но теперь… Теперь необходимость в том, чтобы принять новую и крайне большую дозу «анестезии» от разочарования реальностью, была просто очевидна.
Освободив собственные руки от до боли ненавистного ей кольца, Асока нервно потёрла ладони одна об одну, как будто стараясь стряхнуть с них остатки неприятных ощущений и воспоминаний, словно кисти были грязными от чего-то, но это особо не помогло. Понимая, что так просто ей не избавиться о чувства, прикосновения к предмету омерзительному, гадкому, так и таившему в себе нежность и тепло рук, когда-то трогавшей кольцо другой женщины, тогрута вдруг захотела тщательно вымыть собственные кисти, с мылом и не один раз.
Не став собирать разбросанные по дивану вещи Энакина обратно, Тано быстро направилась в ванную и, буквально царапая кожу, до красноты надраила собственные руки. Чувствуя, как вместе со жгучим желанием смыть с себя присутствие в её доме, в её кистях частиц души, тепла и любви к Скайуокеру Падме, к ней возвращается и другое не менее жгучее и неукротимое желание то ли ещё сильнее расплакаться и умереть от горя, то ли сбежать из дома и, вновь накачавшись наркотиками, забыть, забыть обо всём на свете, не думать и не страдать.
Грубо вытерев собственные кисти о полотенце, Асока вернулась обратно в гостиную, в голове её сейчас царили лишь негативные мысли, лишь плохие воспоминания, от этого почти забытая во время перебирания вещей Энакина ломка с тройной силой вернулась обратно. Асоку стало злить и раздражать всё вокруг, расстраивать и печалить каждая глупая мелочь. Например, нервно крутя на собственном запястье в данный момент будто натиравший её браслет, Тано гневно вспомнила ту обиду, которую она почувствовала утром, когда Энакин закрыл её в её же квартире.
«Как он посмел? Как он мог не доверять мне?! Я же ему пообещала!» - в очередной раз зло рванув её личный талисман, Асока резко отдёрнула обе свои руки в стороны друг от друга, и потянулась, стараясь выгнуться и напрячь собственные мышцы посильнее, чтобы их хоть на секунду перестало так выворачивать.
«Да и вообще, это я не должна ему доверять после всех его предательств и лжи, а не он мне! Даёт одни ложные надежды и обещания, любит свою драгоценную жёнушку, а сам требует от меня повиновения и подчинения! С какой это стати я должна делать так, как он хочет? С какой? Я ему не жена, вообще никто!» - продолжая и продолжая накручивать себя подобными мыслями, тогрута стала нервно ходить по комнате туда-сюда, обхватив свои предплечья обеими руками и агрессивно расчёсывая их собственными, едва не впивающимися до крови её нежную кожу ногтями.
«И с какой, хатт, стати я вообще Энакину хоть что-то должна?! Какое он имеет право указывать мне, получать мне кайф от КХ-28 или нет? Нет, я сама вольна решать за себя, хочу не принимаю, хочу принимаю…» - на этих словах Асока уже готова была сдаться, полностью поддаться так и лезущему в голову и душу навязчивому желанию заполучить дозу, но она удержалась, пока удержалась, хотя её следующая мысль всё же добила терпение девушки окончено, - «Пусть указывает своей жене!».
Очередное воспоминание о том, что у её возлюбленного была жена, заставило Асоку остановиться на месте, резко остановиться, словно вкопанную, и даже перестать теребить собственные многострадальные предплечья. Пока Тано не вспоминала, что Энакин всё ещё по сути являлся законным супругом её бывшей подруги сенатора Амидалы, она вполне нормально могла бороться с желанием накачаться и забыть обо всём на свете. Но как только этот факт так явно выплывал наружу каждый раз как сегодня, болезненно напоминал о себе при помощи вот таких вот доказательств, как это треклятое обручальное кольцо, девушка твёрдо и трезво осознавала, что ей просто необходим был наркотик, что она хотела, больше всего на свете желала переливающуюся сапфировую дозу.
«Нет, так больше не может продолжаться, не хочу думать о предателе – Энакине, не хочу думать о дряни – Амидале! Не хочу не хочу, не хочу! Интересно, а они поженились до того, как я познакомилась со Скайрокером или я умудрилась навсегда потерять его после?.. Да какая к хаттам разница! Всё, что мне сейчас нужно - это наркотик, чтобы не помнить, не думать, забыть! Нет, но я же обещала! Я же обещала не только этому женатому мерзавцу, но и самой себе! Удержаться сейчас от дозы дело принципа! Хотя, какие тут к хаттам принципы?! Наплевать мне на всё, мне так плохо, что хочется умереть, и не только физически, но и морально! Хотя с другой стороны… Я же обещала, ради мечей своих обещала! А может быть принять не полную дозу и Энакин ничего не заметит? Да наплевать на Энакина, почему я всё время думаю об этом предателе, я должна думать только о себе! А что хорошо для меня? Наверное, завязать и заняться чем-то другим, более полезным. Улететь с Корусанта подальше от всего и забыть, зажить нормальной жизнью! Да, так и сделаю, и пусть гад – Скайрокер видит, что он не прав, тысячу раз был не прав, что у меня зависимость и от него, и от наркотиков! Только сначала… Да, я всё же приму дозу, одну последнюю дозу, чтобы попрощаться со старой жизнью, запомнить сладкое наслаждение от кайфа и навсегда вырвать из собственных мыслей и сердца былые страдания, а потом завяжу, завяжу раз и на всегда, завяжу! Да, именно так и сделаю!» - хаотичный, не совсем адекватный поток мыслей в голове Асоки, подпитываемый разнообразными эмоциями, чувствами, доводами и прочим, казавшимся значимым для девушки в данный момент, наконец привёл юную тогруту к, вроде бы, правильному решению, и Тано сдалась, окончательно сдалась, хотя сама она так не считала, ибо искренне до сих пор полагала, что это она контролирует свою зависимость, а не наоборот.
Да и вообще, разве у Асоки была какая-то зависимость, хоть от Энакина, хоть от наркотиков? Нет, её не было, и только так, а никак иначе, думала тогрута!
Наконец-то определившись, что ей следовало делать в ближайшие пару часов и по жизни вообще, Асока поняла, что для этого нужны были некоторые средства, и не малые, а денег у неё, как таковых, сейчас не было. Но прыткий пытливый ум Тано тут же подсказал ей традиционный выход из такой «сложной» ситуации – нужно было быстренько найти что-то ценное, что ещё могло остаться в этой Силой забытой квартирке, вынести и продать. В конце концов, что стоили какие-то материальные вещи по сравнению с последним, который должен был стать самым ярким, самым запоминающимся и нереальным, кайфом в её жизни. От того, то и дело подгоняемая сладостными мечтаниями о наркотике, ставшими почти физически болезненными побочными эффектами ломки и абсолютно негативными воспоминаниями об очередном «предательстве» Энакина, Асока небрежно стала рыться по всему дому, портя и нарушая порядок, который она сама же только что навела, одновременно обратно превращая выдраенную до блеска квартирку в привычную, хаотичную свалку.
Прошло уже около часа, а может и больше, но ничего, абсолютно ничего, что можно было вынести из её жилища и продать хоть за какие-то гроши, Тано не нашла. На что бы ни падал её взгляд, всё было каким-то дешёвым, старым, ничего не стоящим или громоздким, таким, что Асока не смогла бы поднять и унести. А принять дозу очень хотелось! Очень! Такого сильного желания у Асоки не было ещё никогда, разве, что в тот прошлый раз, когда она продала свои мечи за наркотики. Какое там продала? Просто отдала оба сразу, даже не став торговаться.
