Нет, об этом генералу не хотелось даже на мгновение задумываться. Зато теперь он отчётливо понимал, какой кошмар, какую пытку в тот день могла пережить Асока. С ужасом осознавал, как больно ей было тогда. Но с ещё большим ужасом до него теперь дошла и иная реальность – Асока могла погибнуть из-за него, из-за своей глупой нелепой влюблённости в него, которую Энакин никогда просто не замечал, но так опрометчиво продолжал и продолжал постоянно невольно подпитывать.
Сейчас каждое его действие, каждое слово по отношению к бывшей ученице, каждый жест дружбы, которую он открыто проявлял к Асоке, казались ему какими-то пошлыми, неуместными, неправильными. Например, однажды, после того, как Тано надолго пропала во время миссии, а потом сама вернулась с планеты охотников живой и невредимой, Скайуокер абсолютно не задумываясь, обнял её. Тогда ему это казалось совершенно безобидным жестом, но теперь… Зная о влюблённости в него тогруты, генерал уже не мог назвать свой внезапный «порыв чувств» таким уж ничего не значащим. А сколько ещё раз он вот так же двусмысленно прикасался к Асоке, трогал её во время тренировок, как тогда, в тот последний раз в ордене джедаев, когда Тано озлобленно швырнула мечом, в пол, конечно, а следовало бы лучше в него, или брал её за руку. Для Энакина это были простые и ни к чему не обязывающие действия, но о том, что чувствовала при этом Асока он как-то даже и не догадался подумать.
А теперь? То, что он творил теперь и вовсе не поддавалось никакому нормальному описанию со стороны влюблённой девушки. Генерал лично таскал Тано повсюду, хватал за руки, обжимался и обнимался с ней, хотя это и выглядело вполне нормально в ситуациях, как в полицейском участке или, когда Асока чуть не умерла, и всё же…
А его последние поступки? Видимо, Падме не зря приревновала мужа к его ученице, наверняка Амидала оказалась куда прозорливее своего наиглупейшего супруга и уже давно заметила привязанность Тано, в отличие от Энакина. И в свете всего этого, теперь обвинения жены не казались Скайуокеру такими уж пустыми и необоснованными. Додумался же он переехать жить к влюблённой в него Асоке, и при этом дарить ей подарки, не просто подарки, а украшения…
Стыд и смущение огромной всепоглощающей волной накрывали Энакина всё больше и больше с каждой минутой. Осознание всех его поступков, всех его действий, слов, делало для Скайуокера воспоминания прошлого просто невыносимыми. Хотя всё это было мелочами по сравнению с тем, что он теперь понимал – единственной и самой важной причиной того, что Асока стала принимать наркотики, скатилась на самое дно жизни, буквально убивала себя собственными руками, был он, только он и никто другой! Оби-Ван оказался в чём-то прав, Энакин действительно, хоть и невольно, но всегда способствовал запретным чувствам Тано. И от этого вина сейчас просто разъедала душу Скайуокера, словно кислота. Ему было стыдно, больно, невыносимо, ему было просто непередаваемо плохо. Генерал одновременно и жалел Асоку, и ненавидел себя, и не знал, как всё это можно было исправить. Но от этих угрызений совести ещё трезвее и отчётливее понимал, что именно он должен был остановить пагубное пристрастие бывшего падавана, спасти её от результата своих же действий, исправить собственные ошибки, искупить вину. Теперь он не просто был виноват перед Тано за невнимательность к ней, что недоглядел, как и когда всё это началось, теперь Энакин чувствовал, что он самолично сделал всё это со своей бывшей ученицей, буквально силой запихивал ей наркотики в рот, издеваясь над её телом и душой. Это он убивал меленькую хрупкую девочку-тогруту своим недостойным ни для джедая, ни для учителя поведением, и именно он должен был исправить все те ошибки, что совершил, искупить все те грехи, что были на его совести, а он самонадеянно не хотел их замечать. Вот только, правда, Энакин не знал, что он мог сделать в подобной ситуации. Отвечать на чувства Асоки он бы никогда и ни за что не стал. Во-первых, у него была Падме, любимая и драгоценная жена, а, во-вторых, Тано ведь ещё совсем была девочкой ребёнком… Или уже не была?
В этот момент, Скайуокер, пожалуй, впервые задумался об Асоке, как о женщине, точнее, как о девушке, а не как о каком-то своём бесполом друге. Внешне она выглядела крайне экзотически, совсем не похоже на Падме, тем не менее была достаточно привлекательна: Милое лицо, стройное изящное тело, мягкая нежная кожа, правильной формы округлая грудь…
Поняв, что мысли завели Энакина куда-то не туда, он тут же резко встряхнул, головой, пытаясь откинуть эти абсолютно неуместные, извращенские рассуждения.
«Нет, Оби-Ван прав, я действительно ни коим образом не должен способствовать чувствам Асоки!» - мысленно отрезал Скайуокер, краем уха уловив шорох, раздавшийся где-то позади него.
Пока Оби-Ван разбирался со всеми теми «жестянками», что прислал для создания видимости лобовой атаки Гривус, а Энакин рассуждал над реалиями его жизни и жизни его несчастного бывшего падавана, по фасаду здания почти бесшумно и абсолютно незаметно карабкался новый улучшенный дроид. Эта модель была создана относительно недавно и ещё даже толком не протестирована на настоящем боевом задании, однако показала себя наилучшим образом на всех стадиях проверки ещё на заводе разработчиков. Именно сия миссия по добыче секретных материалов из лаборатории Корусанта и должна была стать испытательной для данного робота. В идеале дроид разрабатывался именно для сражения с джедаями, однако, как новая умная машина покажет себя в бою, можно было проверить только отправив дроида на встречу с настоящим рыцарем ордена. А в том, что охранять секретную лабораторию от нападения врага пришлют именно мастеров световых мечей Гривус не сомневался. По сути генерал сепаратистов даже хотел этого, оттого сам же позволил шпионам республики донести нужную информацию до совета, и этим он собирался убить двух зайцев, если даже не трёх: выкрасть необходимые ему данные, испытать нового почти совершенного дроида в бою с настоящим джедаем и, конечно же, наконец-то утереть нос треклятому ордену, который столько раз срывал его задумки и планы. В общем-то, пока что всё шло как того и ожидал Гривус, новый улучшенный дроид отлично справлялся с порученным ему заданием. И этому способствовало всё естество совершеннейшей разработки сепаратистов.
Дроид был сделан из особого лёгкого, в то же время невероятно прочного сплава серебристого цвета, который с трудом мог прожечь даже джедайский световой меч, не поверив разработчикам, Гривус сам проверял, и результат подобного теста его более чем удовлетворил. Помимо материала, из которого были отлиты запчасти робота, данный механизм имел массу других превосходств над всеми прошлыми моделями сепаратистов. Например, был максимально приближен к человеку, если не внешне, то по манере двигаться так точно, хотя, возможно, его функциональность в этом плане даже и выходила за рамки гуманоидов. Робот был сконструирован и собран так, что его тело позволяло умной машине перемещаться, прыгать, принимать любые позы, выгибаясь, как сделал бы это юркий «бесхребетный» лотальский кот, при том абсолютно без какого-либо вреда для себя. К слову, говоря о «юркости» данного дроида, можно было смело утверждать, что скорость его движений сильно превышала человеческую, и даже скорость движений самого Гривуса. Уже не говоря о невероятной, если можно было так сказать, физической силе. Кроме того, в программу этого великолепного чуда техники были заложены не просто стандартные боевые навыки «иди да стреляй из бластера», нет, рассчитанный на сражение против джедаев, а, вернее, даже на уничтожение оных, дроид получил в «подарок» необъёмную тонну информации от Дуку, о том, как следовало вести себя во время сражения. Проще говоря, в его память был закачан полный курс боевых навыков владения мечом на уровне опытного рыцаря ордена. Нет, светового клинка у робота, конечно, не было, однако ему это было и не нужно. Вооружённый обычным мечом, сделанным из того же почти не пробиваемого сплава, что и он сам, робот вполне прилично сражался с достаточно сильными противниками. Ему хватало и такого оружия, чтобы быстро и безукоризненно уничтожать всё и вся на своём пути. К тому же, и его меч имел небольшой секрет – робот в любую секунду мог провести сквозь собственное оружие мощную, почти разрушительную волну тока, способную хорошенько «поджарить» мозги противника. Помимо всего прочего, у этой идеальной машины была куда более глобально развитая «соображалка» нежели у всех прочих абсолютно «безмозглых» боевых дроидов, и ещё масса и масса разнообразных невероятно полезных на задании и в бою функций.
