С лёгкостью поймав рукоятку своего светового оружия, Оби-Ван быстро подошёл к последнему «убитому» дроиду и шутливо произнёс:

- Надеюсь, они тебя не услышали.

Однако громкий звенящий лязг механических ног, опустившихся на платформу ещё десятерых более опасных в бою видов дроидов, заставил Кеноби тут же усомниться в собственных словах.

- Или всё же услышали, - тут же добавил джедай, разворачиваясь лицом к противнику и с новым энтузиазмом начиная отбивать мечом заряды бластеров.

В отличие от предыдущей группы роботов эти модели дроидов были куда эффективнее в бою, потому противостоять им было не столь же легко и просто. За несколько минут Оби-Ван сумел перенаправить лишь один заряд бластера в «жестянок» так, чтобы кого-то навсегда вывести из строя. От остального потока «вражеских пуль» приходилось просто защищаться.

Понимая, что с дальнего расстояния ему с врагами не справиться, Кеноби рванулся прямо в центр группы дроидов. Ловко совершив кувырок вперёд, Оби-Ван быстро поднялся на ноги, одновременно разрубив вдоль одного из противников. Оттолкнув ещё парочку дроидов при помощи Силы свободной рукой в фонтан, от чего те тут же заискрились и взорвались, Кеноби совершил оборот вокруг своей оси, и располовинил ещё троих. Оставшиеся роботы попытались атаковать его в рукопашную. Но и с ними джедай легко справился.

Пока Оби-Ван разбирался с теми «жестянками», которые то и дело портили изящный пейзаж небольшой платформы перед зданием, новые группы подмоги всё прибывали и прибывали. Тем не менее, врагу это не сильно помогало. Руки, ноги, головы, располовиненные тела дроидов и прочие запчасти, на которые они рассыпались, соприкасаясь с мечом Кеноби, просто градом сыпались наземь, негромко шипя искрящимися железными кусками. Бой был динамичный, хотя при этом достаточно долгий. Гривус и Дуку явно не жалели на дроидов ни денег, ни времени. «Жестянки» буквально лезли отовсюду. Одни из них отчаянно пытались уничтожить Оби-Вана, другие сломать защитное поле около парадного входа, а несколько из дроидов, оказавшиеся самыми сообразительными, даже попытались прорезать в крыше дыру и через неё пробраться внутрь. Но что бы не предпринимал враг, генералу вполне себе успешно удавалось сдерживать его наступление.

Казалось, абсолютно бесполезные против джедая в бою дроиды не кончатся никогда, они просто рано или поздно измотают Оби-Вана, победив числом. И всё же бесконечным резервам отвлекающей группы роботов пришёл-таки конец. Устало разрубив последнюю попытавшуюся его застрелить «жестянку» надвое, Кеноби с облегчением вздохнул, поняв, что подмоги больше не предвидится и искренне надеясь, что на сеем его часть миссии была закончена.

- Полагаю, это всё. Не слишком-то хорошая фантазия у Гривуса – одни и те же дроиды, одни и те же тактики. Давно пора понять, что это не эффективно.

Генерал уже хотел было нажать пару кнопок на своём коммуникаторе, чтобы узнать, как обстояли дела у Энакина. Однако не тут-то было… Джедай явно рано порадовался.

Всё это время наблюдавшие за ним через стеклянную дверь охранники, почему-то вдруг испуганно уставились куда-то магистру за спину и активно стали тыкать пальцами, словно в бою жестикулируя руками. Впрочем, и сам Оби-Ван долго в неведении не оставался. С досадой узнав, пожалуй, наиболее ненавистный любому джедаю звон, Кеноби поморщился и, развернувшись лицом к шести дроидам, негласно именуемым «перекати-смерть», исправился:

- Беру свои слова обратно. А вот это уже эффективно.

Моментально возведя вокруг себя куполообразные синеватые энергетические щиты, роботы стали стрелять по Оби-Вану, у которого была всего, пожалуй, секунда, чтобы среагировать, и который за это краткое мгновение, взглянув сначала на фонтан, потом на дроидов, успел-таки придумать план. Ловко отпрыгнув назад с того самого места, что тут же превратилось в «решето», Кеноби применил Силу. Огромная волна кристально-чистой воды, по мановению обеих его рук угрожающе возвысилась над атакующими «жестянками» и тут же рухнула вниз на ничего не подозревающих роботов, сносящей всё на своём пути лавиной.

Быстрое короткое замыкание, и с самыми противными дроидами в галактике было покончено. С любопытством наблюдая со своей позиции за искрящимися и взрывающимися «перекати-смертями», Оби-Ван весело улыбнулся просто ликующим от восторга и восхищения джедаем слегка пьяным охранникам, а потом, изображая серьёзную задумчивость, добавил:

- Хотя…

Оставшись наедине с собственными мыслями после ухода Кеноби, Энакин никак не мог прийти в себя. Мало того, что его беспокоило абсолютно неуместное и ни в какие рамки не лезущее признание Асоки, так теперь он ещё и сомневался, правильно ли было рассказывать обо всём этом Оби-Вану. Когда-то давно, когда у Скайуокера возникли проблемы с Падме из-за Раша Кловиса, он так и не решился поведать о своих сложных взаимоотношениях с женой Кеноби. Так почему же теперь, почему именно в этот раз он так просто и без особых раздумий открыл Оби-Вану секрет Тано? К тому же, Кеноби не только подтвердил все его самые страшные опасения, но и по сути более-менее стоящего совета своему бывшему ученику не дал. Оби-Ван посоветовал Энакину ни коим образом не способствовать чувствам Асоки. Но разве Скайуокер вообще мог хоть как-то им способствовать? Что вообще могло быть у него с почти малолетней Тано? Или всё же что-то могло быть?

Нет, вот такие совратительские мыслишки Энакин старался гнать от себя чем можно дальше. С Асокой у него ничего и никогда не могло быть кроме дружбы ни с его стороны, ни, тем более, с её. Тано просто говорила всякую ерунду в наркотическом бреду, а Оби-Ван, ну, видимо, тоже что-то не так понял или думал больше о миссии, на которую их отправили, нежели о том, что попытался рассказать ему бывший ученик. Так почему же Скайуокера так сильно мучало чувство вины? Ещё сильнее, чем было раньше, в сотню, а может быть и в тысячу раз.

Энакин по-прежнему старался отрицать вероятность чувств Асоки, старался отрицать её признание, но разве на самом деле мог он отрицать очевидную реальность? Сейчас, вспоминая прошлое, каждую ситуацию с его ученицей, каждый её взгляд, каждый жест, Скайуокер чувствовал себя таким виноватым за всё. Таким виноватым, как будто это он совратил своего маленького наивного падавана самолично и против её воли, а не она без какого-либо вмешательства влюбилась в мастера, что был на шесть лет старше её, в мастера, что тайно был женат на другой.

Почему-то в этот момент Энакину вспомнился тот случай, когда Асока разбилась на спидере, так и не долетев до его дома перед миссией. И в голове тут же возник вопрос, а действительно ли Тано тогда не добралась до места их встречи, и всё, что с ней произошло в тот день, абсолютно никак не было связанно с генералом и её влюблённостью в него? Нет, теперь, вспоминая резкие озлобленные речи юной тогруты о том, каким мерзавцем был Энакин, о его секретном браке, о его тайной жене, в это верилось с трудом. Сейчас многие вещи джедай видел под совсем иным углом, переосмыслил и понял их такими, какими они являлись на самом деле. Тогда, сразу после аварии, Энакин долго не мог понять, как вообще смышлёная и рассудительная девочка вроде Асоки могла разбиться на спидере, почему после случившего с ней несчастья, она не желала его видеть в больнице, его, своего учителя, самого близкого для неё человека, а уже потом, многие-многие недели и вовсе избегала мастера. Но вот теперь, детали этой мозаики складывались в одну весьма и весьма неприятную картину. И объяснение просто само напрашивалось – в тот день Асока прибыла на место встречи немного раньше положенного и, скорее всего, стала невольной свидетельницей его привычных прощальных нежностей с женой. Для них с Падме в этом не было ничего необычного, но для юной влюблённой девочки-подростка, в теле которой в силу возраста бушевали гормоны, это показалось концом света, концом жизни, концом всего. Скайуокер невольно вспоминал свою собственную юность, когда все его мечты и мысли, вместо положенных джедаю размышлений о тренировках были поглощены одной единственной Амидалой. Он жил ею, дышал ею и, наверняка, умер бы от горя, если бы так и не смог в последствии заполучить её. А если бы и вовсе узнал, что она предпочла другого…