- Хорошо, - стараясь держаться так же спокойно и непринуждённо, как достойно вела себя Амидала, несмотря на то, что в его душе вновь бушевала неистовая буря эмоций, коротко ответил джедай.
Он мог бы сказать многое, мог бы сделать многое, мог бы упасть ей в ноги и молить прощения, сначала здесь по коммуникатору, а потом и дома у Падме, и везде, где она только пожелала бы этого. Да, Энакин всё ещё чувствовал, что любил Амидалу, такая любовь, как была у него, такая страсть, как была у него, так просто не проходят, но Скайуокер понимал, что теперь это никому уже не было нужно. Он был счастлив с Асокой, и чтобы Падме тоже смогла стать счастливой, он должен был отпустить её, сейчас, раз и на всегда. Это было невыносимо больно, но это было правильно и достойно. Всё, что так красиво начиналось закончилось, и им обоим оставалось лишь уточнить и уладить детали, навсегда избавившись и от болезненного прошлого, и от невыносимого теперь в настоящем общества друг друга.
- Встретимся в космопорту завтра и оттуда отправимся на Набу, - вместо тысячи слов, роящихся в его голове, произнёс вполне себе короткую, практичную и прозвучавшую абсолютно бесчувственно фразу Скайуокер.
- Я согласна, нужно побыстрее с этим покончить, - неизвестно, что сейчас на самом деле происходило в душе Амидалы, и как сильно ранили или задели её и слова, и интонация теперь уже бывшего мужа, но женщина отреагировала ещё более холодно, спокойно и безразлично, как если бы высокомерно разговаривала с кем-то из поданных, гордо восседая на троне её родной планеты.
Падме не повела и бровью на, казалось бы, самое страшное проявление «чувств» к ней супруга – абсолютное безразличие, женщина лишь спокойно уточнила время, и быстро, но «церемониально» попрощавшись отключила связь, не давая генералу и малейшей возможности сказать чегото-то того, чего она не желала бы услышать. Впрочем, джедай уже и не собирался ничего говорить. Он лишь тяжело вздохнул, когда неприятный, болезненный, но необходимый разговор с женой закончился, мельком взглянув на дверь ванной, где в данный момент так удачно принимала душ Асока, а значит не слышала и не знала ничего из того, что предстояло Энакину в ближайшие несколько дней.
«Она и не должна знать, не стоит лишний раз её расстраивать, ведь это может пагубно сказаться на её же… Здоровье», - не найдя более подходящего слова, для того, чтобы описать зависимость Тано, про себя решил Скайуокер, спешно пытаясь «дозвониться» до Оби-Вана.
Да, развод разводом, но оставлять тогруту абсолютно одну, предоставленную самой себе и совершенно ничем не ограниченную, теперь он опасался.
Договориться с Кеноби, о том, чтобы джедай всего пару дней последил за юной наркоманкой было и легко, и трудно одновременно, с одной стороны, даже слишком хорошо осведомлённый о ситуации, в которую и по неволе, и по собственной глупости угодила Асока, бывший учитель Энакина с радостью согласился ему помочь. С другой же стороны, Скайуокеру было крайне трудно как объяснить куда и зачем он так внезапно срывался, так и придумать некий вменяемый предлог для истолкования совету того, почему в эту наркотическую трясину внезапно затянуло и Оби-Вана. Но, к счастью генерала, все проблемы оказались решены. Оставалось только попрощаться с Тано и немедленно отправиться на Набу, где Энакину предстояло пережить не менее неприятные, чем все эти хлопоты дни бракоразводного процесса. А ведь если учесть, что именно там, именно на этой планете всё началось, зародилась их сильная, но, к сожалению, «перегоревшая» со временем любовь с Амидалой, то пребывание на Набу обещало быть крайне болезненным и сложным. Почти таким же сложным, как прощальное объяснение с тогрутой о том, что он должен был покинуть её на какое-то время.
Впрочем, Энакин предпочёл не прощаться, да и вообще не предавать особого значения своему уходу. Оставив на прикроватной тумбочке небольшую голографическую запись о том, что он срочно улетает на миссию, и за Асокой несколько дней присмотрит Оби-Ван, Скайуокер удалился из их захудалой квартирки с утра пораньше, во избежание любых непредвиденных ситуаций, влекущих за собой крупные проблемы. Ведь Тано не стоило знать правду, она могла не так понять, не то подумать, приревновать и вновь навредить себе. А всё это было и крайне бессмысленно, и абсолютно неоправданно – генерал уже понял, выбрал, решил, что останется с Асокой, и в его сердце, в его душе и мыслях больше не было места другим женщинам, даже тем, кого он любил и восхвалял до неё. Встреча и небольшое путешествие с Падме «в прошлое» – были лишь неизбежной формальной необходимостью, не более того, и причинять Тано новые страдания этим абсолютно не стоило, её здоровье и физическое, и моральное и так было на грани.
Но Сила вновь, распорядилась иначе. По какому-то странному стечению обстоятельств, едва Скайуокер отбыл «на миссию», всегда любившая подольше понежиться в постели тогрута почему-то проснулась. То ли шестое чувство, то ли невероятное совпадение, то ли сама судьба подняли Асоку сегодня с кровати намного раньше, чем полагалось. И тогрута, почему-то, вдруг, не обнаружившая генерала с другой стороны их «супружеского ложа» уже через пару минут с досадой просматривала краткую запись.
Конечно, девушка понимала, что вызвать Энакина на миссию, вырвать из их «семейного гнёздышка» и отправить на другой край галактики, возможно, на верную смерть, магистры ордена могли в любую секунду. Асока сама когда-то была частью всего этого, и ещё помнила, как и что было устроено. Однако то, что Скайуокер даже не успел, судя по его словам, просто не имел возможности попрощаться с ней лично, крайне расстраивало Тано. Да, миссия, да, срочно, но они же могли после неё ещё долго не увидеться или не увидеться больше никогда вообще! Не дай Сила, оттуда её возлюбленный мог быть перенаправлен на вторую, третью, четвёртую миссию, а то и самое ужасное – в принципе быть убит. И это доводило и так уже неспособную контролировать свои эмоции тогруту до гнева и исступления.
Ну, уж нет, если Энакину и суждено было расстаться с Асокой на время, то попрощаться лично они были должны, просто обязаны, и всё тут! Не эта дурацкая голограмма должна была оповещать Тано о длительной разлуке с любимым, а он сам… И подобного рода непростительную ошибку тогрута тут же решила исправить.
Быстро приведя себя в порядок, уже через минут десять, юная наркоманка на крыльях любви летела в космопорт, чтобы среди тысячи-тысяч людей и гуманоидов, отыскать там отбывающего на миссию Скайуокера. Неизвестно на что надеялась Асока, ведь ни каких-то данных о том, где именно в этом огромном сооружении мог находиться генерал, ни какого-либо устройства слежения за ним у неё не было, впрочем, этого и не понадобилось…
Только прибыв на место и как-то бесполезно и бесцельно обойдя несколько залов космопорта, Тано наконец-то поняла, как глупо и безрассудно было её решение прилететь сюда вслед за своим возлюбленным. Найти его здесь, среди такой огромной толпы было, пожалуй, труднее и нереальнее, чем найти иголку в стоге сена. Однако с утра юная наркоманка была так раздражена, взволнована и перевозбуждена от всего произошедшего, что действовала исключительно опираясь на не обдуманные порывы своих эмоций, нежели на разум и логику. Впрочем, из-за длительного приёма наркотиков, которые меняли гуманоида не только физиологически, но и психологически, Асока, кажется, уже давно позабыла о том, что такое вести себя разумно вообще. От чего до девушки только сейчас начинало доходить, что она лишь зря потратила время и нервы, пригнав сюда на спидере как сумасшедшая и, пожалуй, до крайней степени напугав вот-вот придущего в её захудалую квартирку Оби-Вана. Асока уже невольно чувствовала некие зачатки досады, разочарования и стыда, которые стали для неё буквально нормой за весь прошедший год, и устало замедляла шаг, трезво осознавая всю бесполезность какой-либо спешки в принципе, как Сила, внезапно, «пожалела» её, таки исполнив ярую мечту Тано, непременно, увидеть возлюбленного сегодня.
