- Я ведь тогда была под кайфом, - умело двигая пальцами, нажимая подушечками сквозь ткань чёрных брюк генерала на самые чувствительные точки его тела, сладким голоском «пела» наркоманка дальше.
Томным, умоляющим послушать её взглядом, Асока смотрела в глаза недоумевающего джедая, постепенно прибавляя к своим движениям кистями ещё и лёгкие, но чувственные поцелуи, которые с каждым разом уходили всё ниже и ниже, пока Тано совсем не оказалась на коленях:
- Нам и сейчас может быть также хорошо, - соблазнительно коснувшись губами самого последнего оголённого участка кожи живота Энакина, тогрута огромными, поблескивающими в искусственном свете ламп, «просящими» зрачками взглянула на Скайуокера снизу-вверх, - Я сделаю тебе очень хорошо… Только, пожалуйста, отдай мне флакончик… - уже почти стонущим от желания соблазнить голосом, добавила в конец опустившаяся во всех смыслах девушка.
Тяжело и томно вздохнув, наркоманка стала не спеша расстёгивать верхнюю пуговицу на брюках её возлюбленного, всем своим видом давая понять, что она была готова даже на это, на что угодно, лишь бы добиться желаемого.
Ещё несколько мгновений, ещё несколько секунд Энакин неподвижно стоял в диком изумлении и ужасе наблюдая за тем, что вытворяла его бывшая ученица. Да, возможно, в каких-то самых отдалённых уголках своего сознания он хотел бы заняться с ней сексом, в конце концов, Скайуокер любил Асоку, не как падавана, дочь или сестру, а как женщину, и подобные желания по отношению к ней были вполне естественны и нормальны, но только не так, только не за наркотик. Воспользоваться сейчас ситуацией, причём, при том, что в подобного рода близости и в ином случае Тано не отказала бы ему, было гадко, мерзко, немыслимо, но ещё омерзительнее, отвратительнее и хуже было то, что тогрута уже дошла до того, что начала предлагать себя за наркотик. И это ужасало, это пробирало до глубины души и заставляло всё внутри холодеть и медленно умирать с последними остатками гордости девушки. Лишь одно в данной ситуации радовало генерала, за что он несказанно благодарил Силу, что сейчас в такой ужасный момент он был рядом с Асокой, а не какой-то очередной дилер или грязный бомж, отнявший у неё заветную дозу. Он, который никогда бы в жизни не поступил с ней неуважительно, не позволил бы себе унизить Тано или причинить ей боль. Тем не менее, ситуация ничуть не радовала, и даже наоборот едва ли не до слёз доводила джедая.
Невольно вздрогнув от собственных мыслей и от того, как резко похолодело всё у джедая внутри, когда тогрута опустилась на колени и стала расстёгивать верхнюю пуговицу у Энакина на штанах, Скайуокер быстро ухватил её за тонкие запястья и, сам толком не осознавая, что сейчас испытывает, то ли страх за бывшую ученицу, то ли дикий гнев на неё, резко заставил девушку подняться обратно на ноги.
- О Сила, Асока, что ты делаешь?! Сейчас же прекрати! – от переизбытка эмоций генерал с такой мощью встряхнул девушку, что её лежащие на плечах лекку аж подпрыгнули, словно живые, - Посмотри до чего ты дошла! И это всё ради наркотика! Ради какой-то поганой дозы!
Энакин резко оттолкнул от себя Тано, теперь уже всем своим видом давая понять, что он не позволит ей принять эту самую очередную дозу, что бы тогрута ни вытворяла и как бы ни пыталась её получить, и уж тем более никогда не станет использовать самое дорогое для него на свете существо, как грязную шлюху, это было просто противоестественно для Скайуокера, как бы сильно он за всю свою жизнь не хотел физической близости с ней.
Вновь потерпев очередную неудачу, всё ещё не до конца осознавая это, Асока как-то безвольно отшатнулась прочь, абсолютно иступлённым, недоумевающим взглядом смотря на Энакина. Кажется, тот в первые ей только что отказал в том, в чём ни один мужчина никогда бы не посмел, но Тано это уже мало волновало, она видела наркотик, она хотела наркотик, и она должна была его получить.
Чувствуя, как раздражение и злоба от нового провала на пути к достижению её цели вместе с очередным диким, мучительным приступом ломки опять накрывают её, девушка, почти задыхаясь рванула лиф своего платья, уже и сама толком не осознавая, что она говорит, а точнее, кричит:
- Раздень меня, трахни, сделай что захочешь, только пожалуйста, дай мне наркотик, я измучалась, мне плохо, мне больно, я так больше не могу!
Жалобным тоном, взвизгнув эти слова, Асока опять бросилась к Энакину, окончательно стряхнув с себя последние остатки гордости и самоуважения, буквально намереваясь валяться у него в ногах ради заветной дозы.
Видя, что ни его слова, ни его действия, ни что на свете сейчас не имело никакого положительного эффекта на Тано, которая была совершенно неадекватна, Скайуокер быстро среагировал на её очередную «вылазку» за КХ-28. Ни теряя ни секунды и не давая тогруте даже шанса пасть ещё ниже ради этого проклятого наркотика, генерал не нашёл ничего лучше, как вышвырнуть злосчастную баночку с «сапфировой» жидкостью в ближайшее окно. Маленький, сверкающий аки драгоценный камень флакончик быстро юркнул мимо девушки, которая, подобно домашнему питомцу, инстинктивно устремляющемуся за брошенным мечом, тоже рванулась за своей добычей. Явно предвидя такой исход событий, и трезво осознавая, что в подобном сумасшедшем состоянии Асока вполне могла выкинуться из окна вслед за дозой, Энакин тут же применил Силу, быстрыми движениями рук, закрывая все имеющиеся в комнате ставни.
Громкий лязг железных створок оглушительным грохотом на какое-то мгновение отрезвил Асоку, и та остановилась, но остановилась лишь, чтобы громко и чётко заявить своему «мучителю»:
- Что бы ты ни делал, я всё равно добуду КХ-28! Пойду и накачаюсь столько, сколько захочу, и ты не сможешь мне помешать!
Эти слова, эти страшные утверждения Тано прокричала, буквально вспыхнув словно спичка пламенем гнева и ярости, она слишком долго терпела, слишком долго уговаривала его, слишком долго оправдывалась и держалась, но больше у тогруты на это не было сил, она не могла и не хотела ограничивать себя ни в чём.
Безумными сумасшедшими глазами бегая по комнате, тяжело дыша, словно была в пылу сражения и задыхалась от усталости, нервно и резко сжимая и разжимая тонкие пальчики, наркоманка что было сил рванулась ко входной двери, снося всё и всех на своём пути. Конечно ни её нынешних умений в плане побега, ни её сил абсолютно не хватило на то, чтобы противостоять опытному и куда более сконцентрированному на происходящем генералу. Мгновение, ещё мгновение, и вот трепыхающаяся, извивающая, орущая и шипящая тогрута оказалась в его крепком, чуть ли ни удушающем захвате. Энакин держал её обеими руками прижимая к себе, не давая и шагу ступить дальше этой маленькой захудалой квартирки, но Асока уже не видела границ и пределов на пути к заветному наркотику, ни в расстоянии, ни в своём поведении, и то, что кто-то смел не пускать её к заветному «блаженству», лишь ещё больше злило и раздражало наркоманку, взывая к её гневу, ярости, ненависти, звериным инстинктам.
Кажется, от удушающих «объятий» Скайуокера самоконтроль Асоки окончательно иссяк, и девушка превратилась в беспощадную, безжалостную машину для убийств, для мести и причинения боли. С силой впиваясь в одежду и тело генерала ногтями, Тано широко разинула пасть и, абсолютно не жалея любимого, со всей мощи вонзила свои острые клыки в одно из его мужественных плеч.
Невольно поморщившись от боли и как-то даже растерявшись от её внезапного поступка, Энакин на мгновение утратил контроль над «противницей», нехотя выпуская её из рук и одновременно чувствуя, как на пол потекли тёплые струйки крови. Явно довольная тем, что натворила, безумная тогрута лишь дико оскалилась в неком подобии усмешки и юрко рванулась прочь от генерала, от этой квартиры, от проблем и от всего-всего, что сейчас мешало её «наслаждению». Однако не смогла пробежать и пары метров…
Уже однажды печально наученный горьким опытом Энакин быстро взял себя в руки, чтобы затем «взять в руки» и взбесившуюся Асоку. Ловко сковав движения той захватом «невидимых кистей» Силы, Скайуокер зло зашвырнул девушку обратно в их бомжацкое жилище, причём так, что та аж долетела до широкой двуспальной кровати в небольшой соседней комнатке.
