–Оставь место для Питера, Леша, я не хочу потом машину мыть, – заметил его энтузиазм Лабаф.

–Нужно оправдывать репутацию перед вышестоящими инстанциями, – парировал тот.

–Это ты о чем? – вмешался Мушка.

–Недавно в чатах была инфа, что чекисты считают нас полезными, но слишком много пьющими, – объяснил Лабаф.

–А. Интересно, у них такой KPI – выяснить, насколько объект подвержен потреблению веществ и так далее? Сколько бутылок в день и все такое?

–Надеюсь, что это их единственный KPI по бутылкам.

–Я думала, на прошлой рабочей встрече мы однозначно высказались против такого рода шуток, – со вздохом протянула сестра Водка.

–А мы уже вне московской юрисдикции, – выкрутился Лабаф.

–Break the law, fuck the Police…

–Везде, где есть мы – есть московская юрисдикция.

–Ррраунд!

–Скажу это брату Иисусу по приезде, – не желал сдаваться без реванша Лабаф – положит тебя на коврике у двери.

–Опять угнеталочка… доколе сестры… – сгримасничала Водка.

Пока мы увлеклись беседой, брат Мушка добрался до aux-провода и включил AC/DC – Highway to Hell. Небольшого роста, ушлый человек с бегающими глазками, но момента своего не упустит – и музыка у него в плейлисте хороша. Я почувствовал, что пора «ловить момент», устроился поудобнее, и залип в пролетающие мимо пейзажи, предвкушая питерские приключения. Пригородные хозяйственные постройки непрозрачного назначения сменились полумертвыми деревеньками. Они проносились за окном, оставленные нами, оставленные всеми, и вместе с их съехавшими крышами куда-то в сторону потекли и мои мысли. Не уверен, думал я про них или про то, что я слишком много думаю о девушках. Может быть, обо всем одновременно? Да и какая разница, как можно быть загруженным в такие моменты? Машина, музыка, дружеская компания. Едем в Питер. Что ещё нужно для чувства удовлетворенности?

Брат Самоуничтожение открыл третью.

Мы проехали Московские ворота, развили наступление на север тем же путем, на Техноложке свернули на Загородный проспект, а оттуда на Невский. Со всех сторон я встречал знакомые мне силуэты зданий – за деревьями светил парадным мундиром Александрийский театр, в узкий уличный проем с интересом выглядывал Русский музей, раскинул колоннады в широких объятиях Казанский собор, мимолетом подмигнула мне Арка Главного штаба.

–Помню, когда я в первый раз приехал сюда, мне казалось, что я попал в ожившую русскую историю. Все классические книжки, театральные постановки, собственные представления об Исторической России – все обрело плоть и кровь здесь, на Невском, – заговорил Самоуничтожение, отлепившись от окна, – вы чувствовали похожее?

Я кивнул.

–Блядь, Невский, а я лезгинку забыл включить! – неожиданно очнулся за рулём Лабаф.

Брат Иисус встретил нас в полосатом халате, с большой кружкой кофе в руке. Он стоял, опираясь о косяк, не открывая дверь полностью – и самодовольно смотрел на нас всех.

–Так, короче, спальные мешки все взяли?

Мы единодушно кивнули.

–Дело в том, что мы с Ирен практикуем Гринвичское время – ну, знаете, заранее готовимся к миссии под прикрытием – поэтому мы только встали.

–Слабое оправдание, – заметил Лабаф, но Иисус сделал вид, что не услышал его реплики.

Он сделал большой глоток кофе, оставив темный след над своей верхней губой.

–И чтобы мастерски потянуть время, я обрисуют вам план дислокации. Значит, так, – он поправил очки указательным пальцем свободной руки, который затем тут же направил на меня и брата Самоуничтожение, – Die erste Kolonne marschiert… Pardon!

Он резко развернулся и крикнул вглубь комнаты:

–Ирен, дорогая! Куда мы положим Алексея и…э…?

Он вопросительно и как бы немного с недоверием, стесняясь своего промаха, посмотрел на прямо на меня, а потом обвёл взглядом всех стоящих. Я собрался было открыть страшную тайну, но тут дверь неожиданно открылась полностью, заставив бедного Иисуса балансировать на грани падения. Ирен смотрела на всех нас с доброжелательной, искренней улыбкой:

–Заходите пока на кухню, кофе хватит на всех.

Мы гурьбой ввалились в прихожую, добрую половину которой занимал старый советский темно-вишневый стеллаж, полностью забитый книгами. Я краем глаза заметил названий нескольких из них – сборник Розанова, «The Goebbels diaries» и какой-то путеводитель по Новгороду на французском языке. Боже, я что, попал к настоящим петербургским интеллигентам в первом поколении?

Мы, наконец, расселись на тесной кухоньке с желтыми обоями и теперь усиленно переглядывались. Не уверен, насколько хорошо все здесь были знакомы друг с другом – но, как я, далеко не в первый раз, убедился, принадлежность к доверительному узкому кругу делает с постсоветскими людьми невообразимые чудеса. То есть делает их дружелюбными.

–Ну че, московиты, добро пожаловать в Свомпвилль. Вас здесь не любят, кстати. Вы придумали себе какие-нибудь планы на время пребывания?

–Мы думали, у вас уже есть готовая и испытанная культурная программа, – вступил в диалог Лабаф.

Иисус закатил глаза, сделал ещё глоток кофе, поддернул халат и подошел к холодильнику. Рывком он открыл дверцу, глянул внутрь. Затем он вернул свой разочарованный лик нам:

–Нет, я так не думаю.

Тут очнулась Ирен:

–Кстати, у нас завтра первая встреча с щеглами из весеннего до-набора. Можете поучаствовать в сием торжестве.

–О, молодые. «Мы построим РНГ, но сперва сдадим ЕГЭ?», – весело спросил брат Лабаф.

–Я бы, наверное, с ума сошёл, если бы в один год приехал в Петербург, а потом ещё и к нам попал, – заключил брат Мушка.

–Завтра с утра? – уточнил я.

–До зари. Да, только смотрите, там будет топко… и грязно, – заключил Иисус, – вы же не собираетесь отказываться из-за такого неудобства?

Разумеется, мы не собирались отказываться. Большое сборище братьев и сестер из Петербурга ещё ни разу не было на моей памяти скучным. Коллег с Севера можно было обвинять в провинциальности, но в отсутствии фантазии – никогда.

«Вы должны понимать, что собрались здесь не просто так. Мне очень хочется донести до вас, что решения, которые Вам предстоит сделать, возможно, станут одними из самых важных решений в Вашей жизни. Что это не очередное волонтерское движение или молодежный проект каких-нибудь политических сил, название которых через пару лет Вы и не вспомните.

Корпорация начиналась как добровольный союз нескольких людей. Их усилиями, их работой на чистом энтузиазме получился тот результат, который есть сегодня – нас больше 300 человек по всей России. От Калининграда до Владивостока братья и сестры объединены теперь общей целью – делать себя и свою страну лучше. Чем больше людей перенимают эти ценности, чем больше людей живут не только для сытого живота, тем скорее заветы Петра Алексеевича и Петра Аркадьевича о великой России станут явью.

Все вы знаете, что есть, наверное, более легкие пути достичь собственного благополучия – границы пока остаются открытыми, а внутри страны есть работающие институты, гарантирующие теплое место взамен на лояльность каким-нибудь авторитетным дядям и тетям. Мы не противопоставляем себя им, но считаем, что умное студенчество годится не только для того, чтобы продать себя подороже. У русского студенчества – и вы, придя сюда, это доказываете – есть самосознание, есть желание нести в этот мир не только чужую, но и собственную повестку.

Правые вы или левые, атеисты или буддисты, пацифисты или милитаристы – Корпорация рада видеть вас здесь, если вам не чужды добродетель, здравый смысл и желание изменить наш общий дом к лучшему. Студенческое братство в его изначальной идее – это та самая площадка, где его члены смогут обсудить и в будущем реализовать свои проекты за счет своих же собственных ресурсов. Ограничителем выступает только желание и талант – но именно этого, я думаю, вам всем не занимать.

Желаю каждому удачи на будущих испытаниях3* – проявите себя тем, кто Вы есть, или станьте тем, кем давно хотели быть – и Корпорация будет ещё больше рада вам. Потому что мы будем в одном ряду»,