Один лагерь политзаключенных находился недалеко от тех мест, где вели изыскания железнодорожники. И несколько заключенных работали с ними, под неизменным наблюдением охранника. В лагере содержались все вместе: и уголовники-рецидивисты, и «враги народа» – бывшие врачи, ученые, артисты. Нормы выработки были едины для всех, а от их выполнения зависело питание. Конечно, интеллигенты, не приспособленные к тяжелому физическому труду, норму не выполняли. Соответственно кормили их ужасно, они слабели и очень скоро умирали. Независимо от времени года жили заключенные в огромных палатках, отапливаемых буржуйками. Георгий знал некоторых из них и не мог понять, как же эти люди оказались «врагами». И сколько же их там перебывало!

Дорогу впоследствии построили, она действует и сейчас…

За последние предвоенные годы Георгий успел поработать в белорусских болотах и в Западной Украине, где строились железнодорожные развязки и двухколейки.

В начале 1941 года его направили в Брест. Там, в шестидесяти километрах от города, нужно было проводить изыскания тоже для прокладки вторых путей.

Работы велись очень близко от действующей железной дороги и от границы. Георгий видел, что из Германии шли составы с углем, а от нас в Германию – с пшеницей. На той стороне Буга скапливались немецкие войска, а в Брест день и ночь подвозились орудия, пушки, танки. Сомнений не было, что идет подготовка к войне, но никто не думал, что она начнется так быстро и внезапно. 20 июня, перед выходными, Георгий попросил начальника строительства отпустить его в Москву. Тот не разрешил: мол, из Москвы пока вернешься, да еще опоздаешь, а нужно быстрее прокладывать дорогу. Георгий не послушался, уехал. А через сутки, в воскресенье 22-го, услышал по радио выступление Молотова: вероломное нападение фашистской Германии на нашу страну… бомбят наши города, Брест… Вскочил как ужаленный: «самоволка» спасла его от смерти.

Оказаться на фронте Георгию было не суждено. Правда, однажды его включили в состав отряда добровольцев, но отправить на передовую не успели – вышел другой приказ, по которому всех железнодорожников нужно было использовать в тылу. Ведь и в тылу, как известно, многое делалось для победы, а строительство и восстановление железных дорог трудно было переоценить. Георгия направили в Джамбул, где нужно было быстро, очень быстро прокладывать новую дорогу. «Дали мне участок в десять километров, – вспоминал он, – и рабочих из местного населения. Но руководить казахами оказалось ужасно трудно. Бывало, разожгут самовар прямо в степи, сидят, пьют чай целыми днями. Приказы не действуют. Начинаю убеждать: что же вы сидите, ведь война, надо быстрее дорогу строить! А они: ай, начальник, война далеко…»

Лишь после победы Сысоева вызвали в Москву. Только что вышло известное постановление правительства о восстановлении Сталинграда, ставшее поворотным моментом в судьбе целого поколения новых сталинградцев. Он решил рискнуть и поехал в этот самый незнакомый и очень известный Сталинград. Это было накануне нового, 1946 года…

Зима. Стужа. Ночь. Разрушенный вокзал занесен снегом. В стоящих на путях вагонах ночуют люди. И для него один из таких вагонов стал первым пристанищем в Сталинграде. Наутро пошел искать отдел строительства. Его и других приехавших направили в Зацарицынский район. Там было несколько не совсем разрушенных зданий, в том числе дом консервщика. «Мы поселились, – рассказывал Георгий Николаевич, – в одной комнате, отопления нет, дров тоже. Б. А. Серенко, который распоряжался этим поселением, дал нам записку, с которой можно было пойти и попросить несколько поленьев дров. Приходим мы на улицу Крымскую, в один из недавно построенных финских домиков. Сидит человек небольшого роста с погонами майора. Представился: Масляев Вадим Ефимович. Так мы с ним первый раз встретились и познакомились, чтобы потом стать соратниками и друзьями… А дров он нам действительно дал».

В истерзанный город возвращались жители – кто из-за Волги, кто из бывшей оккупации, а кто и из Германии. В числе других молодых сталинградцев была угнана на работу в рейх и будущая жена Георгия, вернувшаяся в родной город, к могиле матери лишь в сорок шестом году. Вскоре они познакомились. Супруги Сысоевы вырастили сына и дочь.

Здание Госбанка на пр. Ленина

Сегодня жизнь этого поколения сталинградцев и самого города для истории абсолютно едины. И Георгий Николаевич, вспоминая прожитые годы, всегда делил их как бы на два периода: то, что было до Сталинграда, и то, что происходило с ним, его семьей, друзьями, сослуживцами и знакомыми здесь. Потому что в Сталинграде у них началась совсем новая, вторая жизнь. Бытовые неудобства, тяжелейший труд окупались радостью творчества и возможностью видеть результаты своего труда наглядно, ощущать их.

Обустраивался центр города. В паре с архитектором Е. И. Обуховым Георгий Николаевич разрабатывал проект здания Госбанка. Ныне это одно из красивейших зданий Волгограда – внушительное сооружение классического стиля, решенное в виде крупной, на высоту четырех этажей аркады и расположенное в уютном курдонере на углу проспекта Ленина и улицы Комсомольской. Его только-только успели построить, как началась пресловутая кампания борьбы с «излишествами в архитектуре». «Прошло областное совещание по этому поводу, – вспоминал Г. Н. Сысоев, – критиковали колонны на здании Госбанка, высказывались намерения убрать их, сломать. Но, слава богу, хватило ума все же оставить здание в прежнем виде». Действительно, слава богу! Потому что сегодня никто не сомневается в том, что постройки первого послевоенного десятилетия, не столь многочисленные в Волгограде, как раз и являются украшением города.

Любопытна история строительства здания гостиницы «Волгоград», которое сначала решили восстанавливать на сохранившихся фундаментах. По словам Георгия Николаевича, «автор проекта А. В. Куровский, интереснейший человек, трудяга, переделывал чертежи много раз. Нарисует – сотрет, опять нарисует… По этому поводу один из архитекторов сочинил такую шутку:

Но потом, когда убрали мусор и докопались до подвала, выяснилось, что стены его разрушены, из них буквально вываливаются кирпичи, то есть использовать их невозможно. А проект уже сделан под эти стены. Пришлось их разрушать, а проект переделывать».

Со многими известными архитекторами нашего города довелось близко сотрудничать Георгию Николаевичу Сысоеву. Незабываемые годы связывали его, например, с Е. И. Левитаном, в содружестве с которым строились здания партшколы, ныне Волгоградского медицинского университета, главпочтамта и ресторана «Маяк».

Интересно, что конструкции для каждой стройки приходилось создавать индивидуально. Здания этих лет в Волгограде в основном кирпичные с деревянными перекрытиями. Строительной индустрии как таковой практически не было. К концу пятидесятых годов крупнопанельное домостроение постепенно стало вытеснять кирпичное. Строились заводы железобетонных изделий, на комбинате силикатных материалов (КССМ) началось производство крупноблочных и крупнопанельных конструкций. Строительство приобрело совершенно другой характер. Изменилась и деятельность архитекторов, конструкторов.

Судьба тесно связала Г. Н. Сысоева с упомянутым комбинатом. В паре с архитектором Г. Ф. Борисенко из силикатных конструкций он разрабатывал серии малометражных квартир в так называемых хрущевках. К ним предъявлялись очень жесткие требования по площади комнат, коридоров, вспомогательных помещений. У архитекторов практически не было никакого простора для фантазии. Но эти дома за довольно короткое время помогли продвинуть решение жилищной проблемы в городе. За эту работу Г. Н. Сысоев был удостоен звания «Заслуженный архитектор РСФСР».