У Александра не было ни фабрики, ни завода, хотя предложений поступало немало. Его пытались втянуть в состав правления какого-то кооператива в Питере по производству унитазов нового европейского стандарта. Какие-то богатенькие турки предлагали оставить работу и возглавить их контору по перевалке марганца. Александр держался из последних сил, его постоянно упрекали и в Политбюро и в ЦК за спускание на тормозах многих проектов по передаче производств в руки ловких кооператоров. Уже был выговор, и оставалось недолго ждать завершения своей карьеры. Последняя проверка сверху нашла массу недочетов его деятельности на должности, и его лучший друг Вася (из органов) предупредил – над тобой тучи – уступи или сожрут.

Уступать он не стал, и поэтому готовился к отставке. Вот тут-то и вспомнил о Питере и предложении его товарища по ВПШ. Тот уже год занимался производством бетонных блоков для строительства, и дела шли неплохо. Александр ему когда-то посоветовал взять в свои руки этот захудалый завод и, зная напористость и деловые качества Андрея, был уверен – тот поднимет производство и сделает из завода лялечку. И вот теперь Андрюша на очередной встрече настоятельно предложил ему перебраться к нему главным инженером. Андрей тоже понимал, что так долго не будет, как сейчас – наступит перелом, и он будет далеко не в пользу страны. Но бетон будет нужен всегда, главное – не потерять заказчиков, пусть даже мелких. Так что решение Александр уже принял, только был нужен повод мирного ухода с нынешней должности. Этот повод случился в начале 90-го.

…Водитель позвонил снизу, и Александр, аккуратно сложив бумаги на столе, поспешил на улицу. Охрана отдала честь на выходе, а он кивнул на прощание милиционеру. Уже в «Чайке» он опять погрузился в воспоминания.

…Родители приехали под Новый год. Шли зимние каникулы, и Сашка часто пропадал с друзьями на улице – тем более зима в этом году была снежная и не очень лютая. Морозы слабые и частые снегопады, поэтому помог бабушке с утра и вперед – на стареньких, латаных лыжах в овраги кататься. Лыжня от дома вдоль дороги через парк, и вот он – знаменитый овраг. Глубокий и бесконечно длинный. Тут и с крутой горки вниз, и можно с небольшого трамплина сигать и так до самого позднего вечера. Рядом почти всегда вся компания, особенно Ритка. Та не отстает от мальчишек и так смело прыгает с трамплина, с которого Вася боится даже слегка прыгнуть. А Сашка летает – только ветер свистит в ушах. Хотя темнеет быстро, белый снег и звезды с луной еще долго сохраняют сумрак над оврагом. Но все в снегу – и штаны, и шапка, и варежки, ноги ватные – дети плетутся домой. Выбравшись из оврага, лыжи снимают, и Сашка несет свои и Риткины. Снег хрустит под ногами, тишина, и только где-то далеко шум проходящего поезда.

На подходе к дому Ритка обратила внимание на то, что в Сашкином доме горит свет во всех комнатах.

– Смотри, Саш, что-то твоя бабушка иллюминацию зажгла, может, елку наряжает?

– Какая елка – она ее сама не поставит. Я ее в сарае положил, и ставить будем послезавтра, – ответил мальчик, но сердце почему-то забилось быстрее. – Может что случилось?

Отдав Ритке лыжи, он почти бегом ринулся к дому. Весь в снегу, с алыми щеками, он ввалился в дом и сразу попал в чьи-то объятия.

– Попался, медвежонок!

– Папа, мама, вы приехали, – радостно воскликнул мальчик и ткнулся в бородатое, пропахшее дымом папирос лицо отца, тут же его обняла мама, от которой пахло какими-то дорогими, наверное, духами, и мальчишку окутала нежность и доброта, которой ему не хватало здесь так долго. Мама всплакнула.

– Как ты вырос, Сашенька, стал такой крепыш – весь в папу.

– Ну, не реви, – папа деловито осмотрел мальчика с ног до головы. – Он действительно вырос, а характер все-таки твой – тоже нюни распустил!

– Лучше давай покажем ему наши подарки. Только главный – на Новый год!

Сашка разделся, бабушка пошла выбила снег из его пальтишка и шапки в сенях, обмела валенки и дала переодеться в сухое белье.

– Весь промок, чертенок, – ворчала она, – кабы не простыл. Ну, да сейчас чай будем пить с малиной.

– И земляничным вареньем, – добавил Сашка. Он всегда помнил, что любят его родители – мамино любимое. – А папе грибы соленые не забудь, ба!

– Так и будет, – улыбнулась бабушка и засеменила на кухню.

И пока мама с бабушкой накрывали на стол, Сашка с папой принесли со двора сосну, пушистую, всю в снегу, а по размеру как раз до потолка не достает.

– Паша, вы только елку отряхните в сенях, а то все в воде будет, – мама Сашки вставила свои пять копеек в их мужские дела.

– Ладно, Валь, мы все уберем, – ответил ей Павел. – Только это не елка а сосна, тоже мне геолог!

– Да ну вас, мужиков. Делайте что хотите.

Аккуратно подтесав ствол сосны, мужчины установили ее в крест (он пролежал в чулане с прошлого года), и вот она, красавица, в углу зала. Лужи они убирали вдвоем и быстро, чтобы не заругали, и, когда вошли мама с бабушкой, то их глазам предстала картина – красавица сосна, а вокруг нее лазают мужики и что-то крепят, тянут провода. На верхушку они уже надели стеклянную звезду, ну прям как на кремлевской башне. И вот момент, когда бабушка начала говорить об ужине, на сосне зажглись разноцветные огоньки, и красным огнем загорелась звезда на верхушке.

– Ух ты! – Сашка от удивленья не мог слова сказать. Отец подхватил его на руки и закружил по комнате. – Вот тебе и настоящая новогодняя елка! После ужина будем наряжать все вместе. Валя, ты помнишь, куда мы спрятали игрушки?

– Да, там они – на чердаке, полезете с Сашкой сами.

Как-то незаметно Сашку сморило, и он из-за стола попал сразу в кроватку. Мама села рядом, и он еще несколько минут наблюдал, как она с любовью смотрит на него.

– Спи, зайка, засыпай, как я по тебе соскучилась!

Утро морозное, яркое солнце расцвечивает на окнах узоры таинственного леса. Почему-то рисунки всегда тропического леса, пальмы, лианы. Наверное, зима так напоминает, что она ненадолго – лето не за горами. Печка натоплена, так что в доме жарко – это папа постарался. Бабушка на кухне ворчит: дров много и угля истратил. Сашка босиком выскочил в зал и чуть не споткнулся о что-то закрытое сверху простыней. Но колеса выдали.

– Велосипед! Ура-а! – заорал Сашка и первую расцеловал маму. – Спасибо, какой красивый!

– Это папа подбирал, черного цвета «Школьник», как ты хотел, – папа зашел в дом вместе в клубами тумана, с охапкой дров.

– Пап, вот ты молодец, как вы его доперли на самолет, на поезд?

– Ладно, главное – тебе понравился. Насос и причиндалы покажу, они в сумке, там и ключи, и фара с динамой. Все скрутим, и пока по комнате попробуешь, ведь не терпится?

– Конечно, – Сашка поскакал одеваться, и глаза его сияли от радости. На Новый год он решил пригласить Ритку, все равно она дома будет одна, тетка уйдет к друзьям, а ее оставит. Родители не возражали.

И вот он Новый год. Елка (сосна) украшена игрушками, под елкой Дед Мороз и Снегурочка из ваты. Ритка пришла пораньше – к ужину и помогает развешивать по комнате флажки и серпантин. Она нарядная, в красном пушистом платье, с большим бантом в волосах, и Сашка периодически посматривает, как она гибко достает до растянутых ниток и поправляет сбившиеся флажки. Он приготовил Ритке подарок, его он выпросил у родителей на второй день их приезда – кожаный шлем летчика, папа привез их два. Который поменьше – Сашке, а большой себе. Вот его-то мальчик и решил подарить Ритке. Ее родители снова уехали – папа после рейса получил путевку на двоих, и они отправились на курорт…

…– Как же так вышло, что мы с Ритой расстались после школы и больше не виделись? – Александр никак не мог вспомнить этого момента. – О, на втором курсе я приехал в отпуск, и мы виделись. Но у нее был ухажер, какой-то курсант военный, и мне показалось, я стал ей безразличен. А потом было письмо ее, и я не ответил, а там было почти – люблю. Вот идиот, – отругал он сам себя. – Так, а что же с ее мальчиком? Нужно с ним поговорить.