— Спасибо, — смеётся Ханни, отставляя от себя почти пустой стакан с выпивкой, и вдруг поднимает взгляд на него, — но не думаю, что мне это подходит.

У Сехуна внутри всё переворачивается от одного её такого мимолётного, но очень говорящего взгляда. Он вообще ощущает себя младшеклассницей, столкнувшейся с первыми чувствами, когда где-то поблизости появляется Ли Ханни. Ему за это даже стыдно — ровно до тех пор, пока он не видит её ответного всепоглощающего смущения.

— Но почему? — разочарованно тянет капитан. — У тебя парень в команде — разве не здорово?

— Вот как раз поэтому, — ухмыляется сидящий рядом Ким Личён и кладёт Сехуну на плечо руку. — Наша восходящая звезда делиться не любит. Выйдем?

Сехун замечает, как вмиг панически вспыхивают глаза Ханни, и она дёргается, порываясь встать. Он не знает, как ему это удаётся одним только взглядом, но девушка вдруг застывает и, поджав губы, опускается обратно на стул.

— Не переживай ты так за него, — подмигивает ей Личён, поднимаясь вслед за Сехуном, — лучше за меня побеспокойся.

Сехун с ним мысленно соглашается, уговаривая себя не влезать в проблемы хотя бы здесь, при Ханни, и забыть о том, что этот придурок ей только что подмигнул.

На улице уже почти непроглядно темно и тихо, и всё буйное веселье отрезается за их спинами в тот же момент, как закрывается дверь. Сехун вдыхает свежий воздух почти с наслаждением, подставляя лицо прохладному вечернему ветру, и, привычно засунув руки в карманы, оборачивается.

— Будешь? — предлагает Личён, протягивая ему пачку сигарет.

— Не курю, — коротко отвечает Сехун.

Ким Личён усмехается, зажимая сигарету между губ, и коротко чиркает зажигалкой, поджигая её.

— Девушка не разрешает?

— Не выносит, когда от меня шмонит табаком, — врёт Сехун, не имея на самом деле представления, как к этому относится Ханни, но точно зная, что сорвётся, если выкурит хоть одну.

— Был неправ, — заявляет вдруг Личён и протягивает ему руку. — Не пойми неправильно, твоя девчонка — просто шик, но я её недооценил.

— Что ты имеешь ввиду? — хмурится Сехун.

— Ханни — отличная девушка. Был неправ, когда принял её за хорошенькую дурочку, — объясняет парень. — Так что передай ей мои извинения. Я бы и сам извинился, но, думаю, разговор у нас с тобой был бы короткий, приблизься я к ней.

— Правильно понимаешь, — усмехается Сехун, но руку ему всё же пожимает.

— Вроде первокурсник, а дерзости — хоть отбавляй, — кривится Личён. — Наверное, я был прав, доверяя тем слухам.

— О чём ты?

— О твоём прошлом, — усмехается парень, а Сехун чувствует, как каменеет его лицо. — Интересно, Ханни хотя бы догадывается об этом?

— Не лезь в это дело, — цедит сквозь зубы Сехун.

— Понял, понял, — смеётся Ким Личён, поднимая перед собой ладони в знак капитуляции, а потом кивает за его спину. — Кажется, мы слегка задержались. Спасатель уже на подходе.

Сехун оборачивается, уже прекрасно зная, кого сейчас увидит, и усмехается, встречаясь взглядом с Ли Ханни.

— Возвращаю, — хлопает его по плечу Личён, — в целости и сохранности.

— Премного благодарна, сонбэ, — поджимает губы Ханни и касается ладони Сехуна. Он тут же сжимает её пальцы в ответ.

— Поучился бы вежливости у своей девушки, — смеётся Личён и, забросив лишь на половину выкуренную сигарету в ближайшую урну, возвращается в закусочную.

Ханни провожает его заинтересованным взглядом, а затем поворачивается лицом к Сехуну и, наклонив голову, интересуется:

— О чём говорили?

— О тебе.

Брови девушки презабавно дёргаются от удивления, и Сехун усмехается.

— У тебя есть потрясающая способность, — замечает он, — ты нравишься, кажется, абсолютно всем.

— Не всем, — не соглашается Ханни, улыбаясь, — твои поклонницы до сих пор меня проклинают.

— Уверен, и они тоже бы прониклись симпатией, узнай тебя получше, — хмыкает Сехун. — Так раздражает.

— Я знаю, что друг из меня просто отличный, — скептично поджимает она губы. — А вот девушка — так себе.

Сехун усмехается, касаясь своим лба её.

— Значит, пара мы всё-таки идеальная, — едва улыбается он. — Ведь парень из меня весьма посредственный.

***

Ханни кажется очень увлечённой, сидя посреди кровати в позе лотоса и что-то рассматривая в телефоне так внимательно, что даже не замечает его. Сехун после душа снова чувствует себя человеком, жизнь уже не кажется такой раздражающей, и он даже немного жалеет, что они с Ханни опять ушли с вечеринки раньше всех. Даже не ушли — сбежали.

— Что там такого интересного? — спрашивает он, потрясая влажными ещё волосами.

Ханни заинтересованно поднимает голову и, судя по тому, как мимолётно кривятся её губы и втягиваются щёки, перекатывает во рту очередной леденец.

— В десяти минутах ходьбы отсюда есть баскетбольная площадка, — улыбается она, демонстрируя открытую карту на экране смартфона. — Не хочешь сходить?

— Смерти моей хочешь? — усмехается Сехун в ответ, плюхаясь на кровать и откидывая в сторону полотенце. — Думаешь, я ещё не наигрался?

— Со мной ты ни разу ещё не играл, — замечает Ханни.

Сехун замирает в удивлении на несколько мгновений, а затем переводит на девушку вопросительный взгляд.

— Ты играешь?

— И довольно неплохо, — хмыкает она, подсаживаясь ближе. — Я справляюсь не хуже Чанёля.

— Даже моя бабуля справляется лучше Чанёля, — усмехается Сехун и наклоняется, приближаясь к лицу Ханни. — Так хочешь мне проиграть?

Девушка фыркает, толкая его в плечо, и щурит глаза.

— Так уверен в своей победе? Ты выше, сильнее, — загибает она пальцы на правой руке, — опытнее, — а затем поднимает левую руку и, загибая пальцы на ней тоже, продолжает: — Но я шустрее, мобильнее, и ты сильно уступаешь мне в скорости.

— Три — три, — подмечает он, забавляясь. — Не обойтись без дополнительного времени.

Ханни тяжело вздыхает, притворно над чем-то задумывается, а затем кладёт ладони на свои щёки и, явно смущаясь, тянет:

— А ещё я — милашка. У тебя нет и шанса.

Сехун прыскает, мысленно с ней соглашаясь, ведь почти наверняка бы поддавался, большую часть энергии, сил и внимания тратя на наблюдение за Ханни и за тем, как она смотрится с баскетбольным мячом в руках. Он не сомневается, что зрелище это однозначно жутко привлекательное и сексуальное.

Сехун судорожно сглатывает, вглядываясь в красивое лицо прямо перед ним, и, едва касаясь запястья Ханни, подаётся вперёд. Он уже почти касается призывно приоткрытых губ, как в голове раздаётся голос Ким Личёна, и Сехун застывает абсолютно нелепо, ловя на себе удивлённый взгляд девушки.

— Слушай, Ханни, — тянет он, отстраняясь, и в голове пытается найти хоть один верный вариант того, как следует подобный разговор начать. Он для него очень важен, потому что и Ханни важна тоже. — Судя по тем фото, что показывал Чанёль, ты не была совсем уж паинькой в школе.

Девушка коротко смеётся, а потом глядит на него исподлобья, словно бы пытаясь понять, к чему он клонит.

— Довольно непросто оставаться паинькой, водя дружбу с Чанёлем, — усмехается она. — Но с чего ты вдруг заговорил об этом?

Однако Сехуна сейчас волнует другой вопрос и, дёрнув бровью, он спрашивает:

— Пак Чанёль — плохой парень?

Ханни снова смеётся, обнажая ровный ряд верхних зубов, а потом заявляет, приняв максимально серьёзный вид:

— Конечно, в сравнении с тем, каким ты был во времена старшей школы, он — сущий ангел, — у Сехуна сердце, кажется, перестаёт биться на несколько мгновений. — Почему так смотришь на меня? Думал, я не в курсе?

— Откуда?

— Пак Бомсу, — тут же отвечает она, — твой бывший одноклассник и мой нынешний одногруппник. Вывалил на меня кучу информации о тебе, стоило только поползти слухам о наших отношениях.

Сехун усмехается, прикусив губу, однако ничего весёлого во всей этой ситуации не видит.

— А ты знаешь об этом дольше, чем я мог предположить.

— Так и есть, — кивает Ханни и, положив ладонь на его лицо, заставляет снова посмотреть на себя, едва только он отворачивается. — Но я не понимаю, почему ты вдруг заговорил об этом.