— ПРЕКРАТИТЕ, — электрическим током через мозг пробежал этот голос, выхваченный из десятков других. Не успел Драко понять, что происходит, как Гермиона, будто черная пантера, вылетела из толпы, заставив всех вновь замолчать, и в один прыжок оказалась рядом с Роном.

Малфой чувствовал, что надо что-то сказать, что-то исправить, что-то оправдать и изменить, но почему-то просто стоял и смотрел как тело рыжего то и дело вздрагивает, когда она бьет его по щекам или трясет за плечи.

— Грейнджер…

— Малфой, даже не вздумай что-то говорить, — она продолжала гладить лицо Уизли. Толпа, собравшаяся вокруг них, зашепталась.

— Отойди от него, — грубо сказал Малфой, считая, что имеет на это полное право.

— Замолчи, — сквозь зубы процедила она, мгновенно переменившись в лице, сменив тревогу на укорительный гнев, развеяв тем самым все его сомнения.

Драко смотрел, как она помогает встать Рону, как аккуратно она старается перекинуть его руку через свое плечо.

— Что уставились? Шли бы вы все отсюда… — она осеклась на половине слова и окинула взглядом студентов, которым этого было достаточно, чтобы потупить взгляды и начать расходиться.

— Все нормально, — прохрипел он.

— Не смей ко мне больше приближаться, — ее голос дрожал, а рука мгновенно метнулась к лицу.

— Грейнджер… — колючей проволокой, обмотавшей горло, вдруг становятся слова.

И вдруг, Драко осознал, что не сможет без нее, он сходит с ума, когда ее нет рядом, будто кто-то вырвал часть его души. И эта боль, сумасшедшая, дикая, необъяснимая…она пугала. Он начал ощущать ее почти физически, она выжигала его изнутри, как кислород срезанную розу.

Комментарий к Глава 11.

Ну, вот и ещё одна глава!

Хотела задавать вопрос: почему Малфой не хочет, чтобы Гермиона общалась с Крамом? Простая ревность или нечто другое?)

========== Глава 12. ==========

Драко очутился в кошмаре, существуя на грани беспамятства, взрастив внутри мозга, ссохшегося в попытках найти ответ, не один десяток бесов, отчаянно рвущихся наружу. Он бился о стены, мечась по комнате как затравленный зверь, сбегал из гостиной факультета, шатаясь по пустынным коридорам Школы, пытаясь ввязаться в неприятности, как назло, будто обходившие его стороной. Злость и отчаянье уничтожали друг друга внутри него.

— Эй, Драко, — Блейз пощелкал пальцами перед лицом Малфоя.

— Не смей так делать, — огрызнулся блондин на своего друга.

— Что это вообще было? С этой грязнокровкой?

— Ничего.

— Я думал, что ты по уши испачкался и долго будешь еще отмываться от нее после Хэллоуина.

— Замолкни, Забини! — еле сдерживая душащий приступ истерики, произнес Драко.

— Не говори только, что Грейнджер…

— Да ты можешь заткнуться или как? — упоминание ее имени слегка усмирило хохочущего беса внутри живота Драко, воззвав к событиям вчерашнего дня.

— Салазар! Ты совсем спятил.

— Думаешь, я не знаю? — Малфой перешел на крик, чем напугал сидящего напротив Забини.

Драко прислушался к ритмичному стуку сердца, которое в какой-то момент будто пропустило удар, и вдруг все вокруг стихло. Тело покрылось мелкой дрожью, во рту пересохло, глаза зачесались.

— И что будешь делать? — Забини облизнул сухие губы.

Драко резко встал и принялся расхаживать по опустевшей за последний час гостиной Слизерина.

— Понятия не имею. Тупая грязнокровка. Запудрила мне мозги, — он раздраженно ударил кулаком по стене, чем возмутил висящие рядом картины, которые принялись шикать на него, призывая к спокойствию.

— Она в больничном крыле сейчас.

— Ты откуда знаешь вообще?

— Не сомневался, что ты захочешь узнать, где она.

— С этим рыжим ублюдком и шрамоголовым идиотом? — что-то, больше похожее на чью-то глупую шутку. Мгновение назад Драко был готов поклясться, что ему удалось задушить свою ревность.

Тяжело вздохнув, Малфой приземлился обратно в мягкое кресло напротив камина и, запрокинув голову, принялся гипнотизировать потолок, следить за малейшими движениями теней, танцующих наверху, и изо всех сил стараться не думать о Грейнджер.

Салазар! Драко словно хлестнули по лицу раскаленной кочергой, заставив кровь прилить к щекам.

Грейнджер не выходила из головы.

_________________________

Ветер расходился по сторонам, запутываясь во влажной от дождя листве. Эти минуты уединения с природой можно было считать чем-то прекрасным, едва знакомым и любимым.

— Рон, — Гермиона почувствовала, как ее голос рассек звенящую тишину, ворвавшись ветром в холодную комнату.

На лицо парня падали бронзовые тени вечернего солнца, за окном темнело, и розовое небо уже не так сильно оттеняло тёмно-голубую пелену. В воздухе витала пыль, она искрилась в лучах белого солнца и ложилась на пол.

Спокойные звуки нарушало громкое биение сердца и частое сиплое и немного хриплое дыхание Рональда. Он лежал на смятой влажной подушке и смотрел в потолок.

— Ты все еще здесь, — тихо промычал парень.

— Конечно. Позвать мадам Помфри?

— Нет, — он кашлянул, — не надо.

— Рон, — начала Гермиона, — мне так жаль.

— Прекрати.

— Это все я. Мерлин, это все из-за меня.

— Остановись, — он рывком поднял руку в воздух и тут же скривился от боли. Несколько ребер Рона все еще не срослись, что затрудняло поступление кислорода в легкие, а также затормаживало движение, — он не способен любить. Он Малфой, если ты забыла. Бесчувственный хорек. Это все игра, а ты лишь очередная фигурка.

Гермиона виновато опустила глаза, но продолжала внимательно слушать, что до нее пытается донести Рон.

— Он запудрил тебе мозги. Тебе! Гермионе Грейнджер, — Рон повернул голову в сторону девушки и пристально уставился на нее, — не верь ни единому его слову. Я прошу тебя.

Сердце стало больно бить по ребрам.

— Я так виновата, — она не узнала собственного голоса. Гермиона вмиг осознала, как отвратительно был прав Рон.

________________________

— Я знала, что найду тебя здесь.

— А я знал, что ты захочешь поговорить, — отозвался Драко, чей голос подействовал на Гермиону хуже Круциатуса.

Высокая башня со всех сторон все еще освещалась тусклым светом заходящего за горизонт солнца. Малфой сидел на подоконнике, собрав руки в замок, и смотрел куда-то вдаль, слегка прищурив серые глаза.

Волнение заставляло тело Гермионы содрогаться.

Перед глазами замелькали призраки прошлых разговоров, в голове звучали обрывки недосказанных фраз. Все вдруг окрасилось в красные тона и постепенно растекалось к краям подсознания.

— Это не может больше продолжаться, — сказал Малфой.

— Что «это»? Отношения? — сердце девушки панически забилось в содрогающейся от нехватки кислорода груди.

— Отношения? Грейнджер, не сходи с ума. Ты сама сказала, что мы никто друг другу. Никаких отношений и не было, а так — развлечение, — слова, словно клинки, вонзались в сердца обоих. Их мимолетное прошлое сгорало на глазах.