— Стой! Остановись немедленно.

— Что и требовалось доказать.

Ее тело больше не было напряжено. По щекам мощным потоком стекали слезы.

— И что теперь? Убьешь меня?

— Да. Так просто.

— Сомневаюсь, — Драко ухмыльнулся, заметив краем глаза на лестнице макушку с черной копной волос.

— Редукто, — выкрикнул подоспевший вовремя Поттер.

Димитар с изумленным лицом впечатался в стену, и его обездвиженное тело упало на пол.

— Что за черт, Малфой?

— Ты мог еще позже прийти, Поттер? Свяжи его и сообщи обо всем Макгонагалл. С Грейнджер я сам разберусь, — поднявшись на ноги, Малфой, сопровождаемый недоверчивым взглядом Поттера, отыскал свою волшебную палочку и направился к Гермионе. Она медленно пошевелила конечностями, отекшими от лежания на полу в одном положении, — свали, Поттер.

Дождавшись, пока Гарри уйдет вместе с телом Димитара, Малфой едва ощутимо коснулся щеки Гермионы.

— Ты ранена?

— Н…нет, — она была на грани истерики. Дрожа, она наконец полностью встала на ноги.

— Сможешь дойти до мадам Помфри?

— Думаю, да. Что это было? — одними губами прошептала она.

— Неплохая кооперация с Поттером.

Гермионе все еще было трудно дышать, все тело казалось онемевшим. Она чувствовала, как шевелятся волосы на голове, как что-то жгучее копошится под кожей.

Глаза всматривались в серую бездонную пустоту, пальцы коснулись дрожащих губ.

— По-твоему, это было забавно? — спросил Драко, когда Гермиона издала приглушенный смешок.

— Это нервное.

— Это пройдет, — Гермиона почувствовала его жар, его злость, его обиду в поджатых сомкнутых губах.

— Если бы мы не сблизились, мне бы не пришлось страдать здесь, на полу.

— Идиотка, — его смешок горячим выдохом разбился об ее лицо, заставляя мокрые ресницы дрожать.

Его губы приоткрылись в надежде сказать еще что-то, но Гермиона почти машинально выгнувшись в спине, заткнула их поцелуем. Долгим, голодным, отчаянным.

Поцелуем, в котором смешалась вся палитра чувств, на который обрушился весь груз воспоминаний, который заискрился всеми цветами эмоций. Он был отвратительным, пугающим, жестоким. Он был сном, видением, мечтой. Счастливая агония, сладкая боль.

Он был мгновением. Он был вечностью. Он был ничем. Он был всем.

И он ответил.

Боль. Всепоглощающая боль давала им надежду, что они все еще здесь. Это не плод воображения. Они ощущали ее. Между ними.

Ощущали любовь.

*Димитар Тодоров — имя персонажа выдумано, но сам помощник Каркарова существовал в киновселенной. Его имя ни разу не произносилось.