Слепые защищались. Бардак на ночёвке огров разрастался. Нежить, кстати, из огров получилась весьма ловкая. Не медлительнее живых. И нежить видела еду, а вот её еда не видела ничего.
Однако одному мертвяку оторвали голову. Очень крупный слепой. Наверное умник. Чёрная кровь хлестала из прокушенного запястья, но он отправился отлавливать следующего. Однако поймал живого, и они принялись душить друг друга.
Я снял светляков с убитых и сильно покалеченных и отправил их дальше в глубину оглушительно ревущей ночёвки.
— Великолепное зрелище!
Рядом на ветке стоял и улыбался Гуг. Где его грифон?
— Ты почему так мало поднял?
— На всю ману. А это немало, поверь мне.
— Восстановился?
— Нет еще.
— Эликсиры?
Гуг перестал улыбаться.
— Эликсиры есть, но это вопрос выживания. Только на крайний случай.
— Сейчас крайний. Восстановись и поднимай еще. Видишь, у нас потери. Поднимай всех.
Гуг с сомнением посмотрел на меня. Затем тряхнул султанчиком на своём хитром шлеме и опять улыбнулся.
— Ну кот, будешь за меня в ответе.
Подпрыгнул, уцепился за ногу невесть откуда возникшего грифона и взлетел ему на спину. Шорох крыльев и нет его. Вот он был, а вот его нет. Ничего так боец. Может он мне и понравится. Если всех оставшихся поднимет и сюда приведёт.
Пока мы болтали, мне разодрали на запчасти еще трёх мертвяков. А всё потому, что к ним пробились зрячие. Я перераспределил светляков, чтобы исправить это безобразие. Как жаль, что у меня не два горшка. Мамочки, а вот и лидер!
Чудовище пробивалось к месту битвы не особо церемонясь. Огры, и слепые и зрячие, разлетались как кегли. Они все были ему, кто по грудь, кто по пояс.
Ааа-рргх! Кабан отодвинулся. Из меня рвалось нечто. Прямо из пустоты, что осталась после Тары. Кажется это называется «ненависть». И мне это не удержать.
— Кабан, в схватку не вступать! Берегите Виса!
Я не могу сидеть на этой ветке. Враг уже схватил мертвяка и разодрал его надвое. Светляки, давайте сами с мёртвых глаз на живые. Сами, без меня!
Я прыгнул вниз и быстро добрался до крайних, безнадёжно обгрызенных. Колено, рука, плечо, голова, голова — я прыгал по живым и мёртвым ограм приближаясь к огромной твари, что уже раздавила череп следующей нежити.
На меня лились заклинания. Гвардия, получившая приказ сидеть тихо, мешала ускорения с каменной кожей и вот даже кто-то благословлял. Я допрыгнул до локтя твари и чудом забрался на плечо. Шкура гиганта почти не протыкалась. С плеча до уха надо еще допрыгнуть.
Я прыгнул и закатился в чёрную пещеру с липкими стенами. О да! Здесь-то шкура помягче. Я воткнул оба клинка в стену передо мной и заорал: «Мертвый песок!». Сильно тряхнуло, но я не покачусь к выходу, тварь! Даже не надейся.
Я кромсал твёрдую плоть клинками и кричал: «Мёртвый песок!» Кидало от стены к стене. Похоже урод бил себя ладонью по уху и мотал головой. Я вгрызался в его вонючую плоть и кричал как тонущий:
— Мёртвый песок! Мёртвый песок!
Ненависть выходила, но её не становилось меньше. Тут уже не мясо, а требуха какая-то с соплями. Чёрная кровь мешает дышать. Я выбрался из каши в просвет и начал рубить дыру в другую сторону.
— Мёртвый песок! Мертвый песок!
Ничего не знаю о анатомии огров. Просто ненавижу эту жрущую тварь, как вселенский принцип. И этот принцип умрёт. Я не дал себе утонуть в каком-то жёлтом жиру и снова выбрался в ухо. Моя ненависть терпелива. Она вечна, ублюдок, а ты нет!
— Мёртвый песок! Мёртвый песок!
Грохот какой-то, и мотает сильнее прежнего. Он головой бьётся о твёрдое? Бейся, тварь! Я провалился в какую-то сухую полость и тут же наполнил её чёрной кровью, вспоров толстую жилу на стене.
— Мёртвый песок! Мёртвый песок!
Я уже не слышал сам себя. Просвета, в котором можно было бы глотнуть воздуха не было. Боже, благослови. Я рубил прямо перед собой, то мясо, то вообще непонятно что. Упёрся в костяную стену и пошёл вдоль неё. Когти бы тут были удобнее.
Благословения не давали помереть, но не давали и воздуха. Моя ненависть умрёт вместе со мной. Только что я был уверен, что она вечна. Как быстро меняются убеждения, когда нечем дышать.
Меня выкинуло с большой высоты. Я летел и дышал. А потом гэпнулся о дохлого огра. Сильно. Но сознание не потерял. Только устал что-то. Вот очень.
Вокруг вздымалась земля, как от взрывов. Небо гремело: «Мёртвый песок! Мёртвый песок!» Какой-то вроде грифон схватил меня передними лапами и унёс с поля боя.
Исцеление, исцеление, исцеление. Ага. Черные морды гвардии здесь. А вон и Будугав. И Гиг. Это он меня спас. Кто там так громко орёт?
Орала тварь, у которой я в голове поковырялся. Это было как гром, только со смыслом. Огр переросток прыгал по склону, топтал своих подчинённых и ревел:
— Мёртвый песок! Мёртвый песок!
Из ушей, носа и глаз у него шла чёрная кровь. Какой чистый, ни чем не запятнанный ужас.
Наши тихие мертвецы в количестве 12 штук молча грызли замерших огров. Значит Гуг поднял еще десяток. Гиганты, и слепые и зрячие, просто следили за перемещениями лидера, как в трансе. Культурный шок?
Вот мертвяк впивается зубами в плечо зрячему, а тот вдруг приседает и ревёт вслед за лидером: «Мёртвый песок!» И уже все кивают головами в такт прыжкам главнюка и повторяют хором:
— Мёртвый песок! Мёртвый песок!
Теперь у них есть песня. Пока только одна и очень короткая. Но зато крайне увлекательная. Слушать с близкого расстояния это совершенно невозможно. Кяхты не сбежали только потому, что Будугав еще держался и жалобно смотрел на меня.
Да, брат. Линять надо отсюда и как можно скорее. Светляки в горшок! Мы уходили в ночь подальше от невыносимого шума. Эльф уже не прятался, а летел над нами открыто. Похоже он считает себя вступившим в мой отряд.
Ну, плохого пока от него не было. Хотя если его начальство зачтёт его подвиги, как помощь Эльфийского союза одному маленькому лорду — это будет очень, очень плохо.
Какое-то опустошение внутри. Блохи, вы там справляетесь с жутью в моей шерсти? Блохи традиционно промолчали. Меня вытащил из под ноги огра эльф, которого синяя кошка не переработала на наши нужды. А если бы переработала? То и не вытащил бы.
Мёртвый песок стал заметно тише. Здесь и проведем остаток ночи. Кяхты притащили козу. Коты не стали щадить чувства эльфа и быстро разодрали её на запчасти.
Но никто не ел. Точно, чуть не забыл.
Я передал свой кусок Кабану:
— Моё мясо, твоё мясо. Я не зверь.
Все повторили это по кругу отдавая свой кусок и принимая чужой. Ну что тут можно добавить?
— Слава синей кошке!
— Слава синей кошке.
Вразнобой и довольно устало. Ну так день был длинный.
Гуг не болтал. Просто наблюдал и тактично жевал зелёную булочку. А грифону эльф скормил чёрный шарик из сумки. Эта коза какая-то маленькая. Кяхты, что роняли слюни ожидая пока наестся вожак, сорвались в недалёкий лес.
Будугав меня мониторит непрерывно, даже когда ест? Не важно. Я отошёл в сторону и встряхнулся. Какое удовольствие! Липкие жидкости, которые пропитали меня в голове великана, блохи переработали в серую пыль.
Я был чист снаружи. А вот и свинка. И три поросёночка к ней. Теперь моя гвардия будет сыта. Виссарионыч свининой побрезговал. А вот несколько козьих костей вычистил до блеска. У него маленький ротик, но зубки там острые.
Эльф маялся со своим зелёным пирожком. Или это второй уже? То, что он с большим трудом сдерживает врождённую болтливость было видно и без всякого чутья. Ладно. Перед сном немножко можно.
— Не тошнит от ужина хищников?
— О нет. Я стараюсь подметить все ваши особенности и совершенно непредвзято. Всё-таки совершенно неизвестная раса. Ни в одной книге не встречал даже намёка на подобное. И вот! Наблюдаю своими глазами. И даже сражаюсь с общим врагом!
— Ты меня вытащил. Спасибо.
— Не за что. Грифонов для этого в основном на поле боя и используют. Было очень потешно!
