— Перекинется. Тут лучше ничего не менять. Излечишь эльфов — потеряешь людей, или еще чего случится. То что работает я стараюсь не трогать.

— Жаль. А ещё есть заказ на умное учёное тело, от моего мага.

— Самые умные организмы — насекомые.

— Я думал ящеры.

— Нет. Ящеры самые терпеливые.

— Короче, я сейчас буду доставать своих людей. Столько, насколько хватит органики разбросанной по уровню. В том числе и Виссарионыча. Ему нужно учёное умное тело.

— Сделаю, хиз.

— И мы пойдём вверх. Снимем блокировку и пойдём.

— Как только блокировку снимешь, моя плесень наверх за тобой полезет. Не обижайте её. Из-за повышенного расхода мне еще 10 лордов пришлось в неё превратить.

— Ты это, если эльфов доставать всё равно нельзя, их на плесень пускай.

— А почему, котик, ты так эльфов не любишь?

— Так собаки же.

— Я вырастила расиста.

— А то. Она твоя собачка оказалась красной ящеркой. Не помнишь?

— Тебя так задело?

— Очевидно ты напрочь лишена чувства опасности. У меня же всё внутри дыбом встаёт, когда я о красных ящерках думаю. Выполни одну мою просьбу.

— Еще одну?

И кошка захихикала. Хихикающая синяя кошка на дубе, который всё время пытается вставить слово в наш диалог. Я не верю, что она идиотка. Просто она не хищник. Выглядит как хищник, но им не является.

— Отчасти ты прав. И я даже не обижусь. Вот эти волны ярости, с которыми ты постоянно сражаешься, такая милая прелесть…

— Да проснись ты, дура пушистая! Эти ящерки не просто глисты в твоей печени, это гарпуны, крючки неизвестного рыбака. Я это чую. Ты — нет.

— Ладно, котик, не пыхти. Разберусь. Что еще?

— Убей всех огров.

— Не могу.

— Да почему?

— Баланс нарушать нельзя. Если ты отказываешься от цикла лекций по основам бесконтактной нейровизуализации, то просто поверь. Огров я трогать не могу. Сам как-нибудь справишься. Не маленький.

Ладно. Сам так сам. Найди мне всех красных ящерок, которые притворяются родными нейропроекциями ими не являясь. И найди дыру в обшивке, через которую эта гадость к нам попадает. Пожалуйста.

— Попытаюсь.

— А еще, вот этот хвост, не слишком ли?

— Ну тебе же нравится.

Это да. Привык я быстро. К оружию быстро привыкаешь. И прыгать по стенам с ним удобнее. Ладно. Моргай давай. И кошка моргнула.

Я лежал под стеной в вонючей столовой. На мне сверху лежала Ребекка. Интересно как это выглядит со стороны? Она меня маскирует своим хамелеонством или нет? Есть совершенно не хотелось.

Я же набил живот мясом только что. Насколько я знаю, хищники могут есть один раз в несколько дней. Другой вопрос, насколько они безумны через несколько дней воздержания.

Наш режим — один раз вечером плотно, от души. Бекка переползла на стену. Почуяла, что я проснулся. Удивительно, но эта ящерица ничем не пахла. Ни страхом, ни бесстрашием. Ничем вообще.

Я поймал её за лапку, подтянул ближе и положил эту лапку себе в рот. Не прикусил, а так, чуть прижал. Ответом мне был длинный коровий вздох. И никакой внутренней паники. Я, по крайней мере, не уловил ни микровсплеска.

Кабан стоял рядом с интересом наблюдая за происходящим. Ребекка — конченая фаталистка или существо, которое мне абсолютно доверяет? Я вынул её лапку из своего рта. Ну скажи хоть что-нибудь. Молчит.

Я встал.

— Кабан. Сегодня мы достанем сюда всех наших. Сейчас собираете трупы и стаскиваете в кучу к дверям аквариума поблизости. Где Лютик?

— В спортзале. Строит металку для дисков.

— Каких дисков?

— Ну там много чёрных железных дисков с дырками. Он хочет чтобы они летали. Ну, так сказал.

Значит Лютик выжил в замке. Казаки не сожгли его вместе с кузницей, как непонятное страшилище. Уже хорошо.

— Давай исполняй.

В столовой стало пусто. Кошкины дети ушли собирать мёртвых. Я сходил на кухню и нашёл там холодильник. Связка фруктов и две бутылочки воды. Гошу надо кормить.

От шкафа несло фекалиями, но я его отодвинул от стены и развернул дверцами к себе. Гоша сидел с пустой бутылочкой в руке и честно смотрел на меня.

Что там врал пегас про «ты не умеешь не пугать». Вот уже второе существо сегодня (после Ребекки) меня не боялось. Праведники не умеют испытывать страх? Скорее всего.

— Ешь.

Я отдал фрукты и воду Гоше.

— Спасибо.

Ответил он и начал чавкать.

— Кто победил там, наверху. Как думаешь?

Гоша не задумываясь ответил:

— Никто.

— Как это «никто»?

— Если бы победил кто-то, мы бы уже это узнали.

— Логично. Гоша, что на верхних уровнях?

— Службы, казармы, лаборатории.

— А на поверхности?

— Леса, горы, реки.

— Кабанчики есть?

— Не видел. Только сверху и сразу вниз.

— Ладно. Жуй, Гоша. Поправляйся.

Я закрыл дверки и установил шкаф в исходную, к стене. Теперь Лютик. Получились ли именины?

Лютик гнул руками какие-то железяки в спортзале.

— Привет. Как всё прошло?

— Никак не прошло.

— Не тяни.

— Я для пробы сходил за стены, поймал одного чебураха, притащил и плеснул ему воды из твоего колодца в рожу. Ничего не вышло.

— Имя дал? Назвал его перед тем как воду в рожу выплёскивать?

— Да. Чебурахом назвал. Воды плеснул. Но ничего не вышло.

— Как определил?

— Убежал он. Вашество лордство, да вашество лордство. Простити, извинити. Пятился, пятился, да и убежал обратно за стену.

— Так может получилось?

— Нет. Пошёл за ним, догнал в лугах и проверил.

— Как проверил?

— Спросил как зовут.

— И что?

— Плачет, причитает, мол мы лорда Ра люди, не убивайте, хотите бабу отдам, хотите двух, только пустите. Я и пустил. Сам именинами занимайся.

— А Дёмыч что?

— Дёмыч всё выспрашивал как тут да что.

— Рассказал?

— Немного.

— За хвост никто не дёргал?

— Да нет. Пялились только. Иди уже отсюда. Мне некогда.

— Что это за гроб на колёсиках?

— Дискомёт. Тут пружины отличные на рамах. Как закончу — покажу. А сейчас отвали.

Еще чего. Жалко, что не получилось Лютика запрячь в такую нудную рутину, как именины. Ну, не получилось, так не получилось. Я потребовал у синей кошки согнать всех полицейских дронов в спортзал. Мысленно потребовал.

Один за другим, придурки с розовыми шариками вместо голов начали въезжать и окружать Лютиков дискомёт.

— Что этим уродцам надо?

— Видишь у них внутри движ какой-то?

— Да вижу.

— Дарю. Разбирай, собирай, твори.

Лютик поймал пискнувшую машинку за шею, поднял и стал рассматривать. Тот поелозил в воздухе гусеничками и доложил:

— Служу великому Ра!

Вот и служи. Я покинул спортзал и отправился к горе мертвой плоти возле дверей в аквариум.

Первым вытащили Дёмыча. Он довольно быстро освоился и я поставил его у штанги главным. Имена замковых казаков я помнил не все, хоть и сам их когда-то называл. А вот Дёмыч помнил своих и знал каждого, как облупленного.

Условились доставать в первую очередь только лучших бойцов. И только лучших людей. Всякую склочную и скользкую шваль не доставать вообще. Кажется Дёмыч понял о чем я.

Новорожденные казаки уходили по коридору в столовую, где Кабан их инструктировал и обучал. Мой сержант согласился, что копья пока подождут. Упор нужен на контроль ярости. Какие упражнения для этого они там придумают, не моя забота.

Я же в соседней комнате навесил на штангу обгрызенных мёртвых разных рас с запасцем. Какого объёма тело создаст Виссарионычу синяя кошка — неизвестно. Надеюсь ему понравится.

— Нейропломба Виссарионыч!

И крошечная желтая капля поползла по штанге вниз.

То, что должно было стать Висом задёргалось, вытянулось и превратилось в длинную белую сколопендру. Вот это гигантское многоногое насекомое — умный учёный?

Я с большой опаской нажал кнопочку за штангой и сколопендра быстро залезла на потолок. Там она чуть не столкнулась с Ребеккой, всплеск неземного ужаса, и насекомое устремилось в коридор.