«Увозят пристани…» Увозят пристани. Против теченья тянут большие деревянные дома. Холодный день. Снег реденький не тает. Увозят пристани. Теперь уж всё. Зима. Листвою правый берег замело, листвою красной, жёлтой и зелёной. Без лампочки фонарь чуть-чуть склонённый да лодки с пооблезшею смолой… Мы каблуками вразнобой стучим, идём с тобою – как тогда, в апреле… Холодный день. И завтра не теплее. Глядим на Волгу, пара слов, молчим. Ларёк забит. Луж серая слюда. И вдруг гудок внезапный, хриплый, долгий – увозят пристани. Как будто навсегда. Не надо уходить сейчас от Волги. 1966 Жёлтые птицы В небо, в небо листья ветром заброшены! Вверх летят они, вверх, ни один не опустится вниз. Посмотрите, вглядитесь, сейчас они очень похожи на внезапно явившихся маленьких птиц. Ах, судьба, что ж ты с листьями этими сделала… Им бы тихо упасть, ждать подхода зимы. А они – полетели, сорвавшись с родимого дерева, в небо, в небо от серой осенней земли!.. А они – всё мне кажется – там, в небосводе, во вторую, крылатую поверили жизнь. И летят, и смеются, веря в то, что никто не позволит вдруг отнять у них небо, эту долгую высь… И не знают они, что судьба так изменчива, что последним станет их первый в небе полёт… …Осень, осень, желтоглазая женщина, задевая прохожих, по городу молча идёт. 1965 «Стернёй вокруг ершится поле…» Стернёй вокруг ершится поле, дымком окутано село. В который раз мне стало больно, что лето красное ушло. Уже делянки перерыли, и от картошки нет следов. И пруд, где рыбу мы ловили, умолк в преддверье холодов. Не дрогнет жёлтая дорога, не зачернеет тучей даль. Какая тихая тревога, какая светлая печаль! Вдыхая пряный запах дола, как терпкий папиросный дым, поверишь ты, что долго-долго ещё ты будешь молодым. И августа уже не жалко… Лишь в серости ноябрьских дней поймёшь, что лето провожал ты, прощаясь с юностью своей… 1966 «На могиле отца – два тополя…»
На могиле отца – два тополя. Не сидеть бы мне в их тени… Но стволы почему-то тёплые даже в злые осенние дни. Тополей этих сущность – добрая. И легки они, и туги. На могиле отца два тополя. Две руки. 1969 «Как сильно пахнет снегом в ноябре…» Как сильно пахнет снегом в ноябре, когда нет ни снежинки на дворе, когда плывут, печальные слегка, бесснежные, пустые облака. Как сильно пахнет снегом в ноябре, когда привычно встанешь на заре и по знакомой улочке пойдёшь через холодный моросящий дождь. Как сильно пахнет снегом в ноябре от голых веток, от земли, от рек, когда, как вестник снежной той поры, в лицо ударит колющий порыв! И город под внезапно чистым небом весь смутным ожиданием томим… Как густ он, запах снега, перед снегом! А в снегопад он еле уловим. 1970 Проводы лета …И запахло летом – запалённым… Я давно такого не видал, чтоб над пожелтевшим за́ ночь клёном август богатейски хохотал!.. А сентябрь пришёл – не разозлённый, на него ходил я поглядеть: за обыкновенный лист зелёный щедро платит золото и медь. Но деревьям не в новинку это, от такой награды тяжело, и молчат с рассвета до рассвета, кутаясь в последнее тепло. Скоро дни в унынии потонут: пьяный ветер, холод, сер и зол. А пока – лишь дождичек протопал да туман на цыпочках прошёл. Но у Волги, в сквере вдоль дорожек, огоньками странной красоты, холодея от рассветной дрожи, не погаснуть силятся цветы. Сто́ит только лучше приглядеться, и увидишь, хоть не без труда, как в дупло луны ползёт погреться муравьём серебряным звезда. Не гадаю – что там будет после… День пройдёт быстрей другого дня, и уедет, как зелёный поезд, не простившись, лето от меня… 1969 |
