— Что вы делаете? — она попыталась избавиться от навязанного предмета одежды, укрывавшего ее почти до колен.

— Они не должны увидеть, как вы одеты, — не понятно ответил Рэнд и вернул на место сползший с правого плеча пиджак, быстро застегнув пуговицы.

— Кто они? Почему не должны? — Лас ничего не понимала, но разговор об одежде вернул ее мысли к своим соратницам, и она рванула обратно.

— Вам нельзя туда, леди Ласинда, — отцовский секретарь поймал ее и прижал к кирпичной стене арки.

— Пустите, господин Драгор! — она стала вырываться, но это не дало результата. — Там мои подруги! Мне нужно к жандармам!

— Нет, не нужно, — парировал тот и прижал ее руки к телу, не давая распахнуть полы пиджака.

— Что вы себе позволяете?! — Ласси попробовала прожечь его гневным взглядом, однако краем глаза заметила группу жандармов, идущих по переулку со стороны, противоположной Марж-стрит. Они-то и были ей нужны! — Я сейчас закричу! — предупредила она Рэнда, надеясь, что тот, наконец, возьмется за ум, но мужчина вместо этого вдруг приблизился к ней настолько близко, что едва Ласси успела открыть рот, как тот накрыл его поцелуем. Она была возмущена настолько, что не сразу обратила внимание на то, отвечает, а когда обратила, то возмутилась еще больше. Пыталась брыкаться, но державшие ее руки словно превратились в клещи, не давая и шанса на свободу, но самое ужасное было в том, что губы ласкали так, что и освобождаться-то хотелось все меньше и меньше. Впрочем, какая-то часть девушки все еще пыталась освободиться, настойчиво стуча туфлей, на которой остался каблук, по ноге секретаря, но та, казалось, была выточена из дерева.

Что о ней подумали прошедшие мимо жандармы, Лас даже предполагать не хотелось. Впрочем, глумливый окрик со стороны стражей порядка и так сказал все за себя. Рэнд ответить не пожелал, Лас не могла, но тем, видимо, ответ и не требовался. Тем не менее, это девушку отрезвило, и она стала вырываться еще яростнее, вынудив наглеца ее отпустить. Жандармы, разумеется, к этому времени покинули переулок.

— Леди Ласинда, — начал тот, но Ласси его слушать не желала. Почувствовав свободу, она сбросила с плеч ненавистный пиджак и тут же залепила секретарю пощечину. Вот только уворачиваться тот почему-то не стал.

— Ваше поведение безобразно и непростительно! — заявила она, стараясь, тем не менее, не смотреть в блестящие глаза, а тем более на губы, и развернулась в ту сторону, куда ушли жандармы. — Больше никогда….

— Вам туда нельзя, — перебил ее Рэнд, снова схватив за руку. Ласси готова была разразиться самой гневной речью, как тот, видимо, это предвидя, принялся быстро объяснять: — Кто-то узнал о вашей демонстрации и подбросил какую-то взрывчатку. Что именно, я пока не знаю. Все девушки, должно быть, уже арестованы, — Ласси при этих словах дернулась, но мужчина держал крепко. — Им ничего не угрожает, так как сканирование покажет, что они непричастны, но вам нельзя попадаться жандармам!

— Почему? — только и спросила Лас, хотя вопросов было гораздо больше. Например, как кто-то узнал о демонстрации? Она же сама рассказала! Миранде и остальным девицам. Ну, держитесь!

— Потому что через вас попробуют обвинить вашего отца, — прервал Рэнд ее планы о мести.

— Но каким образом? Кому в голову придет обвинять в чем-то вице-канцлера?

— Уже нет. Час назад указом Его Величества ваш отец был лишен должности и всех полномочий.

— Ласси, ты должна уехать в Сарс, — голос отца звучал устало, и от этого еще тяжелее было ему возражать. Его кабинет, в котором происходил разговор, был безжизненно пуст — и стол, и внезапно опустошенные стеллажи, и даже корзина для бумаг и та была пуста — только усиливая тяжелое чувство.

— Я не могу оставить приют, — тем не менее, она попыталась. Как и предсказывал секретарь, ее подруг отпустили в тот же день. Вроде бы обошлось, но происшествие сильно пошатнуло репутацию Эллис, а значит, и самого приюта, что могло привести к потере покровительства. Ведь одно дело — вызывающие акции протеста, другое — обвинение в подготовке покушения.

«И сидеть неизвестно сколько в поместье тоже не могу» — но это Лас добавила уже про себя. Отца ей было жалко. Что именно произошло, Лас не знала, и ей, как всегда, не объясняли. Насколько она понимала по скудным имеющимся у нее сведениям, какие-то противники отца — то ли недовольные фабриканты, то ли еще кто-то — сумели-таки надавить на Его Величество. Что теперь будет, никто не знал. Пошатнувшееся положение семьи — это одно. По крайней мере, от этого была польза — к ним уже никто не ездил по вечерам. Вложенных средств было достаточно, чтобы и дальше жить за счет дивидендов, а если учесть, что не надо было более кормить нахлебников, то можно было и дальше финансово помогать приюту. Девушку больше беспокоило, не отменил бы Его Величество под давлением фабрикантов те указы, что сыскали ему такую популярность в народе.

— Они прекрасно справятся без тебя, — тут же возразил отец, не остановившись и продолжая мерить шагами кабинет, и сострадание к отцу у Ласси немедленно всего на чуточку, но уменьшилось. Может, тогда и он без нее прекрасно справится, внутренне кипела она, все еще стараясь сохранять внешнее хладнокровие.

— Мои неприятели — весьма нечистоплотные люди, — снизошел до небольшого пояснения лорд Бердайн. — Оставаться в столице может быть для тебя опасно.

— Я могу за себя постоять! — вскинулась девушка. Надо признать, случай с Сорелем Брантом определенно прибавил ей уверенности в себе.

— Можешь, — отец продолжал ее удивлять все больше и больше. — За себя можешь. А за всех своих воспитанников? — Ласси побледнела и ухватилась за спинку ближайшего кресла. — Уверена, что не попытаются снова ударить по ними?

Аргумент был серьезный, даже убийственный. По крайней мере, дискуссию, которую Лас могла развернуть, он сокрушил на корню.

— Отец, все настолько серьезно?

— Достаточно серьезно, чтобы я опасался за твою жизнь, — ответил тот. — Это уже не шутки, Ласси, — он остановился перед девушкой и взял ее за плечи. — Игры, в которые играла твоя бабушка, закончились.

— А ты?! — последнюю его оговорку она, разумеется, заметила, но в тот момент ее больше волновало другое. — На тебя же тоже могут напасть!

— Я справлюсь, девочка моя, за меня не беспокойся.

— Ты же знаешь, кто это, не так ли?

— Ласси, дорогая, ты достаточно умна, чтобы знать, что у такого человека как я достаточно врагов, и я не могу их не знать, — отец отпустил ее плечи и направился к выходу из кабинета, показывая, что считает разговор оконченным.

— Это одни из них, да? — Лас все-таки решилась упомянуть о том, что узнала из подслушанного разговора. — Один из тех, кто еще несколько дней назад толпился в нашей гостиной? А может и не только в гостиной! Теперь, когда он знает тут все, он может…..

— Милая, у меня много дел и нет времени на разговоры. Когда все успокоится, мы с тобой обязательно все обсудим, — лорд Бердайн уже выходил из кабинета. — А сейчас собирай вещи, отъезд уже через два часа.

Опять он все за нее решил и позвал лишь для того, чтобы поставить в известность! И в том, насколько истинны высказываемые им опасения, Лас уже не могла быть уверенной. Однако согласие на отъезд было ею дано. Немного помог смириться с отбытием из столицы тот факт, что бабушка отправлялась с ней, но вот то, что с ними собрался и Рэнд, вызвало возмущение.

— А он здесь зачем? — может быть, излишне громко спросила она у старшей родственницы, когда отцовский секретарь забрался вслед за ними в экипаж. Со времени инцидента в арке под счетным домом прошло почти три дня, и все это время девушка старательно о нем не думала, а самого секретаря, снова зачастившего к ним в дом, еще более старательно избегала.

— Лорд Бердайн поручил мне сопроводить вас до Сарса, леди Ласинда, и обеспечить вашу безопасность в дороге, — отвесив легкий полупоклон, сухо ответил тот. Ласси оставалось только в очередной раз помянуть недобрым словом неприятелей отца. К счастью, экипаж оказался достаточно большой, чтобы им не пришлось сидеть рядом и даже смотреть друг на друга.