Зато к моменту начала общей драки у Акбара, а следовательно, у Джада, имелись не три-четыре лихие сотни удальцов, а четыре полка кирасиров общей численностью в три с половиной тысячи умелых воинов. Почти пять тысяч легкой конницы, столько же прекрасно обученной пехоты и двадцать пять полевых артиллерийских орудий.

Легкие пушки, по уверению Акбара, теперь можно было передвигать даже непосредственно с атакующими войсками, и это давало неоценимые преимущества. Насколько Джад знал, брат вообще умудрился впервые в мире создать концепцию конной артиллерии. Даже в Легионе такого не существовало. При атаке орудия оставались сзади, и упряжки использовали только для перевозки до поля боя.

Другое дело, сколько все это стоило! Одного хлеба приходилось скармливать воякам ежедневно пять тонн, плюс две сотни коров на закуску. А ведь это не все продукты, необходимые для питания, далеко не самое важное в снабжении. Пушки с прислугой, лошадьми и повозками оплачивакть было ничуть не легче, чем всю остальную ораву.

Постоянно содержать армию, а иначе не назовешь войско такого размера, и закупать огнестрельные боеприпасы – задачка совсем не простенькая. Кое-что можно приобрести вполне официально, однако порох и сами орудия делались на государственных заводах и достаточно жестко контролировались.

Фемы вынужденно переплачивали за необходимое или норовили добыть материалы контрабандой. Обычно это сходило с рук, однако могло и выйти боком. Был и другой вариант, когда согласно разрешению в провинции строились частные пороховые мельницы на собственном сырье. Количество и качество такой продукции никогда не было высоким.

Не секрет, что селитру можно получить не из одних природных залежей в Серкане. Сам метод использовался и раньше, но обычно хозяева требовали этого от подневольных в качестве очередного налога. Дело не слишком эстетичное, зато необходимое. Конечно, никто не станет ковыряться в нужниках без веской причины, а вот если предложить хорошую цену и разослать подробные инструкции, так моментально обнаружится масса жаждущих дополнительного заработка.

Дело-то не сложное и прилично оплачиваемое. Раскапывается земля старых, давно засыпанных скотных яма, на нее накладывается длинная выдолбленная колода, на которой укрепляются бочонки и трубы, наполняющиеся выкопанной землей. Сверху наливается горячая вода, которая, стекая, попадает в котел. В нем она размешивается и кипит. Затем в котел кладут палочки, на которых за ночь откладывается селитра – слоем толщиной в палец. Чтобы добиться лучших результатов, операцию повторяют много раз.

Уже через год Джад с изумлением обнаружил, что он получает прибыль на продаже излишков. Его производство оказалось еще и дешевле государственного. И из-за монополии, и из-за необходимости обработки серканской селитры поташем. Государственная не подходила для изготовления пороха напрямую. Натриевую селитру требовалось превратить в калиевую. Поташ добывали при сжигании растений, а это лишние расходы.

Он озаботился строительством нового порохового завода. Старый просто не справлялся с огромными заказами Акбара, возжелавшего добиться точной стрельбы из мушкетов и пушек от вчерашних земанов, и с предложениями приобрести порох, поступавшими от соседей. Нашелся достаточно простой выход – положить в обыкновенные бочки медные шары. Эти «мельницы в миниатюре» намного повысили производительность.

Пушки уже отливали не в городах, а на собственном заводе. Мало-помалу в семи лигах от его поместья вырос целый производственный городок с многочисленными квалифицированными оружейниками. Не в одном Ренодоре или столице можно, оказывается, создавать металлургическое производство.

Пока на сторону шло не свыше половины товаров, и Джад четко контролировал, кому и по какой цене их продавать, как и порох, клинки, и даже очередное изобретение Акбара – кирасы вместо старых и неудобных лат. По нынешним временам они мало помогали от огнестрельного оружия, не имело смысла заковывать бойцов целиком в железо. Уменьшение веса, выросшая подвижность… При этом кирасы неплохо защищали от холодного оружия. Как и от пуль на излете.

Девяносто орудий отправились к граничарам и, кроме золота, дали неплохой выход на готовых служить в сотнях тамошних жителей, предлагающих свои услуги. Еще два десятка он поставил ближайшим союзникам. Достаточно внятный намек на свои немалые возможности.

Джад потратил на туманный армейский прожект целое состояние, и был прав. Выиграй Годрасы в этой заварухе, и все окупится многократно. Проиграй, все одно земли и доходы конфискуют. Незачем скопидомничать и держать в сундуке сокровища, если их можно истратить с пользой для дела.

Вот прямо сейчас потраченное золото его спасло. Джад остановил коня и приветствовал брата поднятием руки. Кидаться с объятиями было неуместно. Да и непривычно. Как-то не принято в старых семьях проявлять радость на людях. Младший брат исполнил свой долг, явившись на выручку к главе семьи, не так ли? Молодец, но больше обычной похвалы не заслуживает. Он сделал положенное, и не выше того.

– С какой стати мы обязаны выслушивать твои распоряжения? – раздраженно блеял, подбоченясь, кряжистый мужик с бородой.

Рядом торчали еще двое и бросали на Акбара подозрительные взгляды.

– Если у вас в забитых вшами головах присутствуют остатки мозгов, – вскричал один из свиты брата, – сделаете!

Джад напрягся и вспомнил имя – Текин фем Найзак. Все-таки верхний слой командиров он помнил без подсказок.

– Да ты хто такой! – возмутился аголин, хватаясь за топор.

Всадники взялись за рукояти сабель.

– Учить нас вздумали, – зло заворчали двое других, отодвигаясь. Один вполне откровенно махнул, подзывая своих людей, неприятно зыркавших глазами. – Ходите-ка по добру по здорову, сами как-нибудь разберемся.

– Прекратить! – с нажимом приказал Джад, – еще не хватает со своими рубиться.

– Это кто же нам свои? – отчетливо произнесли из собирающейся толпы, ощетинившейся оружием.

– Нам одни старейшины указ, а не фем с горы!

– Угрожать? – наливаясь кровью прошипел Текин.

– Щас попробуем господские латы на прочность, – примериваясь неприятного вида молотом с острым наконечником, пообещал еще один.

– С этими воюйте. Сами! – показав на поле и движущиеся в их сторону шеренги Легиона, заявил Джад. – За мной! – не дожидаясь ответных речей, приказал он всадникам и повернул коня. Остальные последовали за ним.

Люди нехотя расступались, отчетливо ругаясь и махая оружием. Мелькали и женщины, они возбужденно плевались и что-то выкрикивали. Нет, они не собирались на него кидаться – пока. Тем не менее, Джад отложил на соответствующую полочку мысль: все еще хуже, чем он думал. В этом отношении его система информации дала ощутимый сбой.

С аголинами вообще трудно иметь дело. Посторонние на откровенность рассчитывать не могут, а члены общины редко идут против слова старейшины. То, что они испуганы и не доверяют фемам – понятно. Демонстративный отказ от совместных действий и отсутствие желания подчиняться профессионалам – уже совсем другой вариант. Как самостоятельная сила, аголины становятся опасны, и с их самовольством придется кончать.

Он молча смотрел на установленные одна возле другой повозки, скрепленные цепями за колеса, чтобы не дать растащить или опрокинуть атакующим. Два внешних ряда, два внутренних. Джад достаточно соображал, чтобы понять возможности такой подвижной крепости с твердыми тяжелыми стенами и приготовившимися за ними бойцами с копьями, палицами, цепами и топорами. Любой, попытавшийся взять штурмом укрепление, заплатит немалой кровью. На триста повозок здесь не менее шести тысяч вооруженных аголинов. А у многих есть и мушкеты.

– Если мы сейчас просто развернемся и уйдем, – спросил Акбара негромко, – и дадим Легиону возможность расшибить лоб об это логово, не будет ли лучше для нас? Пускай пустят друг другу кровь?

– Не выйдет, – с заметным огорчением ответил Джад. Ему происходящее тоже не понравилось. – Мы слегка побеседовали до твоего появления. Если отступим, они тоже снимутся. Идиотская ситуация, когда два отдельных войска имеют одного врага и не желают взаимодействовать!