В одном «синий мундир» у Западных врат оказался прав: располагавшийся на юге от Делфи Арден был опасен. Путники следовали вдоль омраченных войною пейзажей. Скотные дворы и фермерские хозяйства были сожжены. Время от времени попадались на глаза тела людей, которых до смерти забили сапогами солдаты. Новому королю Джеоффу, если сведения подавальщицы были верны, было чем заняться.

Дороги были запружены сурового вида наемниками и вооруженными солдатами в формах и без них. На мундирах некоторых военных виднелась незнакомая Хану символика враждующих родов: красный ястреб, двуглавый орел, водонапорная башня, сидящий на дереве ворон и прочие. Они с Танцующим с Огнем старались не привлекать внимания. Меньше всего им хотелось оказаться в рядах армии какого-нибудь мелкого вельможи и умереть на чужой войне. На ночлег юноши останавливались в лесу. Костер чаще всего не разжигали, ведь огонь мог привлечь нежелательных гостей. Приходилось много следовать окольными путями, и это крало драгоценное время.

Путники продвигались все дальше на юг. Сначала холмы сменились плоскогорьями, а затем перед ними раскинулись просторные, кое-где поросшие лесом равнины, где все было как на ладони. Даже в лесной чаще Хан чувствовал себя уязвимым и незащищенным. Он привык к скалам, холмам, стенам и постройкам, которые ограничивали пространство и создавали ощущение уюта и безопасности.

Юноша не мог избавиться от неприятного чувства, что за ними кто-то наблюдает и преследует. Первое время новоиспеченный чародей наколдовывал вокруг лагеря магическое ограждение, но через некоторое время перестал это делать. Бывало, путникам всю ночь не давали уснуть лесные еноты, но увидеть кого-то более страшного юношам так и не довелось. Хан списал свою тревогу на недоверие к чужим землям и навязчивые мысли о погоне из Фелла.

Он понял, почему Арден называли хлебной житницей Семи Королевств. Толстый слой южной почвы имел насыщенный черный цвет, что говорило о его плодородии. Фелл же, нашедший приют в скалистой местности, выглядел совершенно иначе. Хан надеялся, что запасы лепешек, копченого мяса и сушеных фруктов удастся разнообразить свежей едой из местных фермерских хозяйств, но купить практически ничего не удавалось. Складывалось впечатление, будто земли подверглись нашествию саранчи, которая уничтожила все съестное.

Осенние дни становились все короче, а по утрам на поля опускался туман, но погода упрямо цеплялась за лето. Судя по всему, путники продвигались на юг быстрее, чем успевало холодать.

Когда вонь немытых тел становилась невыносимой, а лепешки и копченое мясо переставали лезть в глотку, юноши останавливались в постоялых дворах. В общих залах Хан и Танцующий с Огнем старались не показываться и спускались туда лишь на ужин. С амулетами юные чародеи не расставались, но из-под рубашек их не вынимали – все же магия в этом королевстве была запрещена.

Останавливаясь в тавернах, друзья покупали несколько свечей, запирались в своих комнатах и засаживались за книги заклинаний, которые раздобыла сеннестре Елена. Практиковались же юные чародеи, когда останавливались на ночлег в лесу. Танцующий с Огнем уже обладал кое-какими навыками, и это помогало. Находясь в седле часами напролет, юноши не снимали рук с амулетов, чтобы магические изделия вбирали в себя больше силы.

Одну из книг изучил только Танцующий с Огнем. Пособие было тонким и потрепанным, с практически прозрачными листами, исписанными наставлениями на языке горцев. Там также содержались наброски амулетов и оберегов. Танцующий с Огнем тщательно перерисовывал магические предметы и символы в личный дневник.

«Он все еще хочет изготавливать колдовские украшения, несмотря на неодобрение сеннестре Елены», – подумал Хан.

Несмотря на смертельную усталость, сон его был беспокойным. Юноша не выпускал изумрудную змею из рук даже во сне. Бывало, его мучили ночные кошмары и снились незнакомые люди и места. Снов этих он толком не помнил, но просыпался разбитым, с больной головой, будто накануне засиделся с учебой до глубокой ночи.

После случая у Западных врат Хан опасался непреднамеренных проявлений магии. Он научился лучше контролировать свою силу, и та больше не вырывалась бурным всплеском. Юноша мог наколдовать колючую изгородь где угодно. Пользы от нее не было никакой, но это было самым причудливым заклинанием из тех, что новоиспеченный чародей успел изучить.

Порою Хана мучили сомнения: «Что, если этот амулет, который некогда принадлежал Королю Демонов, содержит в себе злую темную магию? Что, если он сведет меня с ума, как и предыдущего владельца?»

Однако тревожным мыслям не удавалось лишить колдовской предмет притягательности. Амулет вбирал в себя силу и позволял ее использовать, когда возникала необходимость. Заклинания, которые осваивали Хан и Танцующий с Огнем, были простыми и практичными. Для розжига костра юношам не требовалось огниво – они просто наколдовывали огонь из воздуха. Магия помогала успокаивать лошадей и заставляла рыбу выпрыгивать из ручьев прямо в руки. Друзья использовали заклинания путников, чтобы отгонять комаров, быстро завязывать узлы и укрываться от дождя.

Случавшиеся время от времени незапланированные задержки выводили Хана из себя. Он боялся не успеть к началу занятий и упустить ценные знания. «Интересно, как скоро я всему научусь? – раздумывал юноша. – И что буду делать после? Сдержу обещание и стану для горцев наемным убийцей? Буду сражаться с советом чародеев во имя королевы, которая меня предала? А нужна ли ей вообще моя помощь? Может, выйдет каким-то образом избежать подобной участи и зажить своей жизнью? Эх, если бы я узнал о своем даре до смерти матери и Мари… – не переставал сокрушаться Хан. – Это похоже на злую шутку – снадобье подвезли, когда больной уже умер».

Казалось, судьба Одинокого Охотника совершенно не заботила Старейшин племени. Лорд Аверил и сеннестре Елена надели чародею серебряные браслеты и заглушили магическую силу, что текла в жилах Хана. Они видели, как страдал бедняга от невозможности прокормить семью, как выживал на улицах Тряпичного рынка, но ни за что не решались выпустить наружу силу, которую следовало использовать по назначению. В итоге мать и сестра Хана погибли.

Алистер решил, что сохранит преданность нескольким людям: Иве, матери Танцующего с Огнем и Старейшине Марисских Сосен, служителю Джемсону, отшельнику Люциусу Фроусли, Кэт и Танцующему с Огнем, а остальных будет держать на расстоянии и использовать в своих личных целях. Хану до боли надоело быть чьей-то марионеткой.

По мере того как путники приближались к арденскому двору, на дорогах становилось все оживленнее. Солдат было не меньше, чем воров на Тряпичном рынке. Хан и Танцующий с Огнем решили передвигаться только днем. Уж лучше затеряться в толпе, чем быть как на ладони, путешествуя ночью.

Вблизи от столицы фермерские хозяйства были крупнее и, казалось, получали помощь от правителя, которым предположительно являлся король Джеофф. На полях трудились крестьяне – собирали пшеницу, овес, бобы и сено, а стражники наблюдали за процессом. Хану стало интересно: солдаты охраняли крестьян или следили, чтобы они не отлынивали от работы?

Яблони гнулись под тяжестью плодов. Такого разнообразия сортов Алистер еще не видывал: зеленые, желтые, розовые и багряные. Арденские красные ястребы парили в небесах над выстроившимися вдоль дороги усадьбами. Такие же эмблемы красовались и на солдатских формах. Новоиспеченный король держал столицу и ее окрестности в ежовых рукавицах, однако контролировать периферию одному из братьев Монтень пока удавалось плохо.

Хан и Танцующий с Огнем стали чаще встречать по пути храмы, построенные в строгом сдержанном стиле Мальтусской церкви. Священники и святые сестры казались чародею похожими на стаю черных воронов.

– Они такие странные… Я слышал, в Мальтусской церкви служителями становятся только мужчины, – сказал Танцующий с Огнем.

– Чем же тогда святые сестры занимаются?

– Молятся в основном. Поют и учат. Делают всякие добрые дела.